Джим Пуговка и машинист Лукас (пер. Кореневой)

К сожалению, Кристи не мог присоединиться к ним, так что ему пришлось остаться на площади. Целый день вокруг него толпились китайцы, которые теперь, разумеется, ни чуточки его не боялись. Они угощали его маслом и чистили его, смывали с него грязь, полировали его мягкими тряпочками, так что в конце концов он сверкал и сиял как новенький.

А тем временем император, Ли Ши и все гости расселись на террасе перед тронным залом и приступили к завтраку, греясь в лучах утреннего солнышка. Как и было обещано, каждый ребенок получил то, что он любил больше всего на свете. Маленький эскимос получил китовую отбивную и чашку рыбьего жира. Мальчику-индейцу принесли рисовую лепешку и мясо буйвола, поджаренные прямо на костре, а потом он раскурил свою трубку мира, сделал ровно четыре затяжки и выпустил дым по очереди на все четыре стороны света. Короче говоря, все дети ели то, что они привыкли есть у себя дома. Это были для них, конечно, давно забытые лакомства! Джим и Лукас удовлетворились свежими медовыми плюшками и хорошей порцией какао! И впервые за долгое время император тоже поел как следует.

Когда на террасе появился главный повар Шу Фу Лу Пи Плу, чтобы узнать, все ли понравилось досточтимым гостям, Джим и Лукас радостно поприветствовали его как старого доброго друга. Главный повар, между прочим, по случаю большого праздника снова нацепил свой самый большой колпак, который по размерам мог сравниться разве что с пуховой периной.

Император спросил его, не хочет ли он немножко посидеть с ними и послушать истории, которые расскажут им дети и Лукас с Джимом. Господин Шу Фу Лу Пи Плу как раз не был ничем занят, и потому он с удовольствием подсел к веселому обществу.

Дети еще раз по очереди рассказали о своих приключениях, а император слушал с большим интересом. Когда все было рассказано и все было съедено, Лукас сказал:

— Ребятки, я предлагаю всем нам пойти вздремнуть часок-другой. Ведь мы всю ночь не спали. Кто как, а я прямо с ног валюсь от усталости.

Многие дети уже давно потихоньку зевали, а самый маленький ребенок уже давно уснул, свернувшись калачиком на своей подушке. Так что все с радостью приняли предложение Лукаса.

— Еще один вопрос, друзья мои! — остановил их император. — Не хотите ли вы погостить у нас несколько недель, чтобы как следует отдохнуть? Я был бы очень рад этому. Или, быть может, вам не терпится поскорее оказаться дома? — с улыбкой спросил он.

— Ой, пожалуйста, если можно, отправьте меня поскорее домой! Чем скорее, тем лучше! — жалобно попросил мальчик-индеец.

— И меня! И меня! — в один голос закричали дети.

— Ну хорошо, — сказал император, которому, конечно, было понятно нетерпение детей, — мне было бы, разумеется, очень приятно, если бы вы у нас немножко погостили. Но я могу себе представить, как вам хочется поскорее попасть домой. Мой верховный министр Пинг Понг позаботится о том, чтобы как можно скорее снарядить для вас корабль.

Спасибо! — со вздохом облегчения поблагодарил мальчик-индеец.

Тем временем для детей приготовили отдельные комнаты, в каждой из которых стояла кровать под чудесным балдахином. Как приятно было поспать на мягких шелковых подушках после жестких каменных кроватей!

Друзья получили, конечно, комнату на двоих, где стояла двухэтажная кровать. Джим скинул башмаки и залез по маленькой лестнице наверх. Он растянулся на шелковых простынях и мгновенно заснул.

А Лукас сидел на краешке своей постели, задумчиво подперев голову руками. Множество сложных вопросов крутилось у него в голове. Маленькая принцесса благополучно вернулась к своему отцу, думал он. Остальные дети тоже скоро разъедутся по домам. С этим все в порядке. Но что будет с ним и с Джимом? Они не могут отправиться к себе в Медландию, потому что король Альфонс Без Четверти Двенадцатый наверняка очень сердит на них, ведь они, ни слова никому не сказав, покинули остров вместе с Кристи, вместо того чтобы выполнять его распоряжение. Конечно, надежды на то, что он вот так просто возьмет и разрешит им вернуться, было мало, поскольку с тех пор, когда они решили все втроем уехать, ситуация нисколько не изменилась. Медландия-то больше не стала. А может быть, все же оставить Кристи здесь, в Китае, и вернуться домой вдвоем? Лукас попытался себе представить, что он будет делать в Медландии без Кристи. Нет, ничего не выйдет, решил он про себя и покачал головой. Теперь, после всех приключений, которые выпали на их долю, когда Кристи показал себя таким верным и надежным другом, и вовсе невозможно. Это не выход из положения. А может быть, достопочтенный император согласится оставить их в Китае, чтобы они занялись здесь прокладкой железной дороги? Конечно, это немножко грустно, все же Китай, несмотря ни на что, чужая страна, но другой возможности не было, ведь где-то им нужно жить, не могут же они вечно болтаться по свету.

Лукас вздохнул, встал и тихонько вышел из комнаты, чтобы обсудить этот вопрос с императором. Он застал его на террасе перед тронным залом, где император сидел под зонтиком от солнца и читал какую-то книгу.

Извините меня за беспокойство, ваше величество! — сказал Лукас, выйдя на террасу.

Император закрыл книгу и радостно воскликнул:

— Дорогой мой Лукас! Как хорошо, что мы можем побеседовать с глазу на глаз. Мне хотелось бы еще с вами уладить одно необычайно важное дело.

— Мне бы тоже хотелось этого, — серьезно ответил Лукас, садясь против императора. — Но скажите сначала, что вас тревожит?

— Как вы, наверное, помните, — начал император, — в свое время я публично объявил, что отдам в жены мою дочь тому, кто спасет ее.

— Да, вы говорили это, — подтвердил Лукас.

— Но вас-то двое, — продолжал император. — Как же тут быть? Кому из вас она должна достаться в жены?

— Это очень просто, — спокойно ответил Лукас. — Тому, кто ей самой больше по нраву и кому она дала свой первый поцелуй.

— И кто же это? — с интересом спросил император.

— Разумеется, Джим Пуговка, — сказал Лукас. Если я правильно все понимаю, они очень нравятся друг другу. Хотя, конечно, они не во всем сходятся во взглядах, — с улыбкой добавил он. Например, они никак не могут договориться, нужно ли учиться писать и читать. Мне кажется, они очень подходят друг другу. И кроме того, ведь это именно Джим освободил Ли Ши. Тут нет никакого сомнения. Я и Кристи только помогали ему.

— Ах, как я рад! — довольный, воскликнул император. — Я, кстати сказать, совершенно с вами согласен, любезный Лукас. Дети очень подходят друг другу. Правда, они еще немножко маловаты для того, чтобы жениться, но для начала они могут просто назначить помолвку.

— Это уже они сами должны решить, — предложил Лукас.

— Верно, — согласился император, — не будем вмешиваться в их дела. Но скажите мне, пожалуйста, дорогой друг, как я могу отблагодарить вас? К сожалению, у меня только одна дочь, иначе я бы с удовольствием отдал вам в жены другую принцессу. Но так не получается. Может быть, у вас есть какое-нибудь желание, которое я мог бы выполнить? Пожалуйста, не стесняйтесь, скажите мне! Но это должно быть настоящее желание, самое заветное.

— К сожалению, мое заветное желание вы не можете выполнить, ваше величество, — сказал Лукас и грустно покачал головой. — Потому что больше всего на свете мне бы хотелось вместе с Джимом и Кристи вернуться в Медландию. Но вы ведь знаете, почему мы уехали оттуда. Остров слишком мал для всех нас. Только благодаря какому-нибудь чуду это желание сможет когда-нибудь исполниться. Но у меня есть к вам другая просьба, ваше величество. Позвольте, пожалуйста, проложить в Китае железную дорогу. Это принесло бы пользу вам и вашим подданным, а моему толстяку Кристи снова бы представилась возможность ездить по обычным рельсам.

— Мой достопочтенный друг, — сказал император, и глаза его засияли, — я очень благодарен вам за то, что вы хотите остаться у нас. Вы доставите мне тем самым огромную радость. Я немедленно распоряжусь проложить для вас самую длинную в мире железную дорогу и построить самые чудесные вокзалы, каких еще свет не видывал. Я надеюсь, что этим хоть как-то смогу помочь вам постепенно забыть вашу родину.