Богатыри и витязи Русской земли. Образцовые сказки русских писателей

— Царь-государь, вижу тебя, родитель мой! Вижу яснее прежнего!

Царь до слез обрадовался, обнял дочь, целует, милует ее, сам о вещей знахарке спрашивает; а Правда уж тут и царю правдивым приветом в очи светит.

— Чем тебя, вещая, наградить? — спрашивает царь. — Хочешь казны? Всю возьми! Хочешь царствовать? Полцарства бери!

Поклонилась Правда царю и говорит:

— Не надо мне ни царства твоего, ни казны твоей; а если хочешь жаловать, так пожалуй меня в твои старшие судьи, чтобы без меня во всем царстве судьи твои ни одного дела не вершили.

Царь с радостью согласился; ударил по рукам, — и с тех пор Правда поселилась в этой земле, неверных судей сменила, праведных посадила, уму-разуму да чести научила; а Кривде таково житье пришло, что она без оглядки оттуда бежала.

М. Михайлов

Три зятя

Жили-были старик со старухой, и было у них три дочери — все три писаные красавицы.

Поехал старик весной поле пахать. Небо все в тучах; солнышка нету. Стало старика холодом прохватывать.

— Эх, — говорит, — кабы солнышко! Старшую бы дочь за него замуж отдал, только бы погрело.

Солнышко и выглянуло.

Тут как тут и старшая дочь идет, несет отцу обед.

— Ну, — говорит старик, — сосватал я тебя, дочка, за солнышко. Живи ты с ним в миру да в ладу; нас не забывай!

Дочь говорит:

— Спасибо, тятенька!

Зять говорит:

— К нам в гости милости просим!

Как воротился старик домой, спрашивает его жена:

— А дочь где?

— Замуж отдал.

— За кого?

— За солнышко.

— И слава богу!

Немного времени спустя поехал старик в лес — дрова рубить. Позамешкался в лесу; глядь — уже и ночь; да темень такая, что топора в руках не видать.

— Эх, — говорит, — кабы месяц! Среднюю бы дочь за него замуж отдал, только бы посветил.

Месяц и выглянул.

Тут как тут и средняя дочь идет, грибов искала, да дорогу потеряла.

— Ну, — говорит старик, — сосватал я тебя, дочка, за месяца. Живи ты с ним в миру да в ладу; нас не забывай.

Дочь говорит:

— Спасибо, тятенька!

Зять говорит:

— К нам в гости милости просим!

Как воротился старик домой, спрашивает его жена:

— А дочь где?

— Замуж отдал.

— За кого?

— За месяца.

— И слава богу!

Подошли Петровки; поехал старик сено косить. На небе ни тучки, жар такой, что коса из рук валится; пот с лица градом.

— Эх, — говорит, — кабы ветер! Младшую бы дочь за него замуж отдал, только бы холодком махнул.

Ветер и подул.

Тут как тут и младшая дочь идет: отцу завтрак несет.

— Ну, — говорит старик, — сосватал я тебя, дочка, за ветра. Живи ты с ним в миру да в ладу; нас не забывай!

Дочь говорит:

— Спасибо, тятенька!

Зять говорит:

— К нам в гости милости просим!

Как воротился старик домой, спрашивает его жена:

— А дочь где?

— Замуж отдал.

— За кого?

— За ветра.

— И слава богу!

И стали старик со старухой жить вдвоем.

Недели не прошло, соскучился старик по старшей дочери.

— Дай, — говорит, — пойду проведаю, как она с мужем живет.

Вышел из дому засветло, а как пришел к зятю, совсем смеркалось: солнышко с женой уж и спать улеглись на сеновале.

Поднялись они отца встретить.

— Ну, жена, — говорит солнышко, — надо нам тятеньку угостить. Затевай-ка блины!

— Что ты? — говорит жена. — Стану я ночью печь разводить!

— Теста только замеси, — говорит солнышко, — а печи разводить не нужно.

Сделала она тесто; а солнышко и говорит:

— Лей мне на голову!

Жена налила, блин и испекся.

Как погостил старик у зятя да пришел опять домой, кричит старухе:

— Эй, старуха! затевай блины!

— Что ты, с ума, знать, сошел? — говорит жена. — Ночью да печку топить!

— Не надо печки топить. Меси, знай, тесто!

Замесила старуха тесто. Подставил ей старик голову.

— Лей, — говорит, — мне на лысину!

Налила ему старуха, залепила старику и глаза, и уши, и нос, и рот.

Три дня старик в бане отмывался.

Еще неделя прошла, соскучился он по средней дочери.

— Дай, — говорит, — пойду проведаю, как она с мужем живет.

Вышел из дому засветло; а как пришел к зятю, совсем смеркалось: месяц с женой уж спать улеглись на подполоке. Поднялись они отца встретить.

— Ну, жена, — говорит месяц, — надо нам тятеньку угостить. Ступай-ка, принеси медку!

— Что ты? — говорит жена. — Да как я в потемках-то в погреб пойду?

— Ничего, — говорит месяц, — иди, знай! Темно не будет. Пошла она в погреб; а месяц только палец над творилом [26]подержал — все углы осветил.

Как погостил старик у зятя да пришел опять домой, кричит жене:

— Эй, старуха! давай-ка меду!

— Что ты? али рехнулся? — говорит старуха. — Ночью да в погреб лезть!

— Ничего, — говорит старик, — я тебе посвечу.

Полезла старуха в погреб, а он над творилом палец держит.

Слетела впотьмах старуха с лестницы, глаз себе выколола.

Еще неделя прошла, соскучился старик по младшей дочери.

— Дай, — говорит, — пойду проведаю, как она с мужем живет.

К младшей дочери поспел засветло.

Угостила она с мужем отца чем бог послал. Погостил старик, стал прощаться.

Тут и говорит жене ветер:

— Жарко, жена, в избе; пойдем на воду сидеть.

— Что ты? — говорит жена. — Да ведь утонем.

— Не утонем, — говорит ветер, — бери, знай, шубу.

Взяла жена шубу, пришли они к реке, кинул ветер шубу на воду.

— Прыгай! — говорит жене.

Прыгнули они оба разом на шубу, ветер подул, и поплыла с ними шуба, что твоя лодка.

Как пришел старик домой, кричит жене:

— Эй, жена! жарко в избе; пойдем на воду сидеть.

— Что ты? — говорит старуха. — Али из последнего умишка совсем выжил? Утонуть захотел!

— Не бойсь! — говорит старик. — Не утонем. Бери только шубу с собой!

Взяла старуха шубу, пошли они и пришли к реке.

— Кидай, — говорит старик, — шубу на воду!

Кинула старуха.

— Ну, давай теперь мне руку, — говорит старик, — прыгай со мной на шубу. То-то будет сидеть мягко да прохладно.

Прыгнули они оба разом, и пошла с ними шуба ко дну. Только их и видели.

М. Б. Чистяков

Свое и чужое

У одного крестьянина был сосед. У этого соседа был богатейший сад — лес лесом, глазом не окинешь; яблонь, груш, слив, вишен — видимо-невидимо; чем дольше растут, тем больше раскидываются, а плодом каждый год так увешаны, что сучья подпирай подпорками, а то, смотри, обломятся.

Завистно это стало крестьянину, и он захотел у себя развести сад богаче соседского. И вот зовет он своих трех сыновей и говорит им:

— Дети мои милые, дети мои любезные, дети мои несмысленные! Захотелось мне насадить сад, да получше, чем у соседа нашего. Ступайте вы куда глаза глядят, в дальние страны заморские, на моря теплые, — там, слышно, все идет не по-нашему и выходит все лучше нашего, что ни посей, что ни посади, все родится сам-сот. Поучитесь вы у заморских людей, ворочайтесь на родную сторону и насадите сад получше, чем у соседа нашего, себе самим на корысть, детушкам своим на радость, а мне на помин души по смерти.

Два брата пошли во страны заморские, на моря теплые. Смотрят они и дивуются: нет нигде ни сосенки, ни елочки, ни березки, ни осиннику, а куда ни глянь — все сады виноградные; а в садах народ кишмя кишит: землю копают, водой поливают, ветки подчищают, кусты к палочкам привязывают.

Подошли к ним братья, низко кланяются и говорят им почтительно, как у русских людей обычай есть: