Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах

И тут — откуда-то со стороны реки — до них долетел мужской голос. Он громко звал девочку по имени. Вниз по течению, к трущобному поселку, с пыхтением плыла небольшая лодчонка.

— О Господи, это он…

Мотор кашлял всё громче.

— Он меня убьет. С самого утра напился в Краснолунье. Прячься скорее, он тебя на куски разорвет…

Голос проревел:

— Где ты шляешься, дура полоумная? Я тебе велел дома сидеть!

Мальчик хотел убежать, но она схватила его за руку.

Схватила и сжала, крепко, как тисками.

— Ты действительно не можешь больше ничего прочесть? — прошипела девочка, и от жгучей злобы, сквозящей в ее голосе, мальчику стало не по себе. — В самом деле не знаешь, что это означает?

— Что это?!

— Вся эта чушь о том, как ее остановить, о других вариантах будущего и всё такое…

С берега донеслись ругательства.

— Ты опять гуляешь с этим гнусным волшебкой?..

— Я же тебе сказал, — быстро ответил мальчик. — Это вроде загадки — тот человек, который написал свиток, сам не знал, что это означает…

— Посмотри-ка еще раз. Ты ничего не пропустил? Всё равно я заберу свиток себе, я его нашла. Отдай!

— Ты с ума сошла?! Пусти! Твой папаша меня убьет!

Он изо всех сил вырывался, и не только из-за ее отца, известного злобным нравом. До сегодняшнего дня она была его лучшей подругой. А теперь всё было кончено, мыслями она уже была далеко в своем будущем, где ему места не было. Мальчику было обидно и одиноко, он очень устал. В сундуке оказались не деньги, а вещь, крайне необходимая Кармидиицам, и он не хотел, чтобы девочка снова увидела ее. На миг вокруг них вспыхнула и тут же снова растворилась в темноте бледная радуга.

Но девочка всё-таки успела ее заметить.

— Да не злись ты, — сказала она неожиданно спокойно. — Какие же вы, волшебки, ОБИДЧИВЫЕ! Глянь разок — И ВСЕ. Скорее!

— Я не знаю, что всё это значит, не знаю, почему там женщина с числами на платье, город, куча денег, ничего я не знаю, ПУСТИ ЖЕ!

Он сжал драгоценный свиток в кулаке. Из-под пальцев выбивались разноцветные искры.

Девочка попыталась выхватить свиток, но тут на тропинке возник ее отец — угрюмый, мрачный и, как всегда, пьяный от кровяничного сока…

— А ну, дрянь паршивая, лезь в лодку, а не то пожалеешь, что на свет родилась!

Мальчик вырвался и сломя голову пустился бежать по берегу. Злобные крики летели ему вслед как отравленные копья.

— Сиди в своем племени и носу не высовывай, червяк безмозглый…

Мальчик задыхался. Он споткнулся, упал, разбил в кровь коленки, с трудом поднялся и помчался дальше. Наконец крики за спиной начали стихать.

Он слегка замедлил бег и вскоре перешел на шаг.

Туман рассеялся.

Ближний берег реки расширился, переходя в глинистую отмель, дальний искрился паутиной огней; на черном плече горы застыла полная луна.

Где-то вдалеке зарокотал гром — предвестник надвигающейся грозы.

Сверкнула молния, на миг озарив своим ослепительным светом причудливое смешение высоких крыш, куполов, башен, шпилей и минаретов.

Свет померк, и вновь мальчика обступили темнота и тишина.

Лишь призрачно мерцали огни Города Среди Деревьев, да впереди, отражаясь в речной глади, переливающейся, как мёд, робко тускнели фонари трущобного города.

Вернувшись в дом на сваях, мальчик первым делом вскарабкался по лестнице к себе в комнату и спрятал пергамент под матрацем.

— Тебе нечего мне рассказать? — с усмешкой спросил отец, вырезая что-то из куска деревяшки. Сын разочаровывал его — отцу казалось, мальчикам положено больше говорить, шутить, смеяться… А его отпрыск лишь без конца что-то читал, да и только.

Мальчик подошел и сел возле отца на дощатый пол.

— Ввязался в бой? Сразился с волком, с минотавром или — ну-ка, дай соображу — с самим драконом? Я думал, ты умеешь управляться с чудовищами. Они тебя очень любят, правда? — Отец фыркнул, с трудом сдерживая смех. — Ты, похоже, не удержался на ногах, — добавил он, заметив прорехи на штанах сына. — Или споткнулся, убегая от кого-то?

Из-за потрепанной бисерной занавески выглянула мать, вздохнула, принесла миску воды и полотенце.

Мальчик промыл разбитые коленки.

— Вы знаете, мое родимое пятно… — неожиданно сказал он.

Отец и мать с удивлением взглянули на него.

— Может, это ошибка? Как вы думаете? Я хочу сказать, может, на самом деле призван кто-то другой, только у него нет метки? А у меня метка есть, но на самом деле я не тот, кто нужен?

Отец уткнулся в свою резьбу, лишь стружка сердито полетела из-под ножа.

Мальчик пожалел, что заговорил.

А мать воздела руки, и пустая комната наполнилась шумом моря. Волны набегали на каменистый пляж и откатывались назад, тихо шипя, и снова карабкались на берег. На дощатом полу замерцали раковины. Над головой закричали чайки.

— Ну, дела… — пробормотал отец.

— Ну что, завладела я, наконец, твоим вниманием? — строго спросила мать. — Пусть наш сын и не вожак по натуре. Он не сидит у костра и не ведет бесконечных разговоров о том, какими мы могли бы быть, если бы в свое время сражались храбрее. Мы жили здесь сотни лет и ничего не знали о Внешнем Мире. Но в конце концов они пришли. Люди, человеческие существа, Обычники… Нет в мире места, где они не оставили бы свой след. Я знаю, ты считаешь, мы должны были сражаться с ними. Но нас бы уничтожили!

— Всё лучше, чем так жить, — сплюнул отец. — Обитать в хижинах, в нищете, потерять свой Город, смотреть, как они презирают нас и нашу силу. Самоуважение пропало, как сгнившая плоть…

— Ты такой же дурак, как все остальные, Корнелиус. Скулишь, как побитая собака. Можно подумать, та битва — единственная на все века. Кто построил Врата, которые защищали нас триста лет? Не будь этих Врат, нас всех выставляли бы напоказ в балаганах Внешнего Мира. Изучали бы в лабораториях. КТО ПОСТРОИЛ ВРАТА?

Все молчали. Вздымались и обрушивались на берег волны.

— Кто, я спрашиваю?

— Араминта… — пробормотал отец.

— Вот что она сумела сделать для своего народа! А МОЙ СЫН, КОГДА ПРИДЕТ ЕГО ВРЕМЯ, ТОЖЕ НАЙДЕТ СПОСОБ ПОМОЧЬ СВОЕМУ НАРОДУ.

Она опустила руки.

Картина поблекла, исчезли море, и птицы, и голубовато-серый свет, а комната снова стала обыкновенной комнатой.

А девочка вернулась с отцом на их баржу в Краснолунье. Помощи от него было, как от козла молока — он только орал да ругался, а она тем временем сделала всю работу по дому.

Наконец отец, сбив ногой керосиновую лампу, рухнул на топчан.

Девочка прикрыла люк. На цыпочках пробралась в трюм. Отыскала остатки вчерашнего ужина и на скорую руку перекусила.

Сегодня вечером отец был даже хуже, чем всегда. Уснул, наконец?

Нет. Не спал.

Лежал и смотрел на нее.

Широко раскрытыми глазами.

Очень страшный.

Девочка замерла.

— Ты такая же, как она, — прошептал он. — Те же заносчивые ведьмовские глаза.

И тогда девочка закрыла свое лицо. Сделала его мертвым и неподвижным — этому она научилась уже давно. Теперь ему будет не за что на нее кричать.

И оттуда, из глубины мертвых глазниц, смотрела, как он засыпает.

Время шло. Мальчик и девочка выросли.

Данте

На Ответной улице наступило утро.

Альберт Тиш не спал всю ночь, а на работу ушел еще до того, как к Отто пришла Алиса.

В Городе Среди Деревьев не было школ. Люди, когда вырастали, сами выбирали, чему они хотят научиться. Основы наук, правда, дети постигали у себя дома, и для этого к ним приходили специальные преподаватели. Они всегда были добрыми и веселыми, и всегда их звали Алиса или Фьюми.

Отто с учительницей сидели за кухонным столом. Над головой летали, крутясь и жужжа, сложные заводные мобили, которые Отто нарочно запустил к приходу Алисы. Алису, однако, нелегко было сбить с толку.