Болезные сказки

Доктор Печорин заведовал кабинетом эндоскопии.

Однажды к нему на прием явился пасмурный Онегин, который давно уж как опился бромной водой и, находясь под пристальным бромнадзором, до того не интересовался сестрицами Лариными, что те прямо-таки ходили по мукам из-за приличного человека, ставшего лишним. А он в упор не замечал, что бромная вода уже наделала вреда. Итак, он выпил эту воду давно, а живот как болел, так и не проходил.

Доктор Печорин уложил его на бочок, опрыскал зев чем-то настолько горьким, что можно и на дуэль, но перчатки надел только сам доктор, а с Онегина предусмотрительно снял. Затем доктор засунул Онегину в русло, сливаясь с ним, колоссальный оптический шланг, от которого герой более раннего времени затеял бессвязно мычать десятую главу Энциклопедии Русской Жизни - вот почему столь многие полагают, будто она какая-то непонятная - не то зашифрованная, не то недописанная, но явно хульная и обличительная. В последней догадке герои грядущих времен не ошибаются; они лишь думали, что больной проклинает самодержавие, тогда как тот на самом деле материл Печорина.

Вытянув шланг, доктор запретил Онегину пить, курить, распутничать и прочитал лекцию о здоровом образе жизни: "Вы довели свой желудок до катастрофы, ибо еще бокалов жажда просит залить горячий жир котлет. Вам, сударь, следует крайне бережно относиться к себе - поезжайте-ка на Кавказ!"

- Всего наилучшего, - попрощался Печорин, уже забывая Онегина и глядя в журнал, где оставался последний больной для осмотра с другого конца. - Будьте любезны, как выйдете - пригласите ко мне господина Ленского, он ждет, - попросил доктор.

После чего Онегин, повинуясь и скорбя душой, пищеводом и желудком, включая верхний отдел двенадцатиперстной кишки, вызвал Ленского.

В коридоре он натолкнулся на каталку с человеком в очках, до самого подбородка укрытого простыней. На вопрос, что слетел с Онегина уже на бегу, санитары серьезно ответили хором:

- Грибоеда везем.