Река ветра

— Не тратьте время попусту! Я сам отведу вас туда. Я знаю, что луноликая сова уже отправилась в Серединное царство. Ее нужно остановить, ибо она ужасна.

— Уж это точно! — вздохнул Док Яроклюв, а затем повернулся к Каффину. — Вы не могли бы проводить эту малышку до острова?

— Конечно.

— Ты улетаешь, Стрига? — спросила Белл, во все глаза глядя на голубую сову.

— Я вернусь. Обещаю.

— Как я смогу отблагодарить тебя за все, что ты сделал?

— Не стоит благодарности. Это я должен сказать тебе спасибо.

«Да-да, — подумал про себя Стрига, которого когда-то звали Орландо. — Возможно, я все-таки нашел способ сократить цикл своей фонцю. Может быть, это стало возможным — наконец-то».

— Но я тоже хочу сделать для тебя что-нибудь хорошее! — заупрямилась Белл.

Голубая сова наклонилась и пристально посмотрела в черные глазки Белл. Малышке показалось, будто бледно-желтое сияние стало растекаться по ее телу, заполняя полые кости.

— Живи простой и чистой жизнью, следуя голосу самой сокровенной части своего желудка, которую у меня на родине называют «хрит».

— Это значит, что не нужно делать украшения из ягод?

Голубая сова тихонько закурлыкала.

— Для начала, дитя мое… Это только начало, — ответил он и начал резко разворачиваться на лету, чтобы присоединиться к соединениям Ночных стражей.

Он был опьянен новым чувством, наполнявшим незнакомой силой его крылья. Желудок его словно ожил, очнувшись от спячки. Он чувствовал себя подтянутым, бодрым и полностью готовым к завершению, к великому моменту, когда проклятый круг разомкнётся и его жизнь станет настоящей жизнью, а не пародией. Величайшее рвение сжигало его изнутри. Наконец-то и ему настало время исполнить главный урок Даньяр! Только через контроль и самоконтроль сова может стать настоящим хозяином своей судьбы.

Глава XX

Уроки совители

— Все дело в дыхании, Сумрак. Для начала ты должен научиться цзун-цюй, — пояснила даник. Она говорила по-хууль-ски свободно, но с едва заметным кракишским акцентом. Эта даник была одним из пяти мастеров пути Даньяр, которые все были женщинами. — Ты не сможешь правильно выполнить ни один прием, пока не овладеешь цзун-цюй.

— Ох, — вздохнул Сумрак. — Пожалуй, это самый трудный фокус, который мне когда-либо доводилось выполнять. Это даже сложнее, чем орудовать дурацкими ледяными пиками!

— Это не фокус! — завизжала даник. — Вот в чем твоя главная ошибка! — Она подлетела и с такой силой встряхнула его, что он кубарем полетел через все дупло. — Как ты думаешь, почему мы называем это место Дуплом Величайшей Концентрации? Мы не занимаемся ярмарочными фокусами и трюками. Мы сражаемся голыми когтями, вооруженные лишь силой разума и желудка. Не случайно дупло Даньяр имеет форму желудка! Но прежде чем ты сможешь укрепить свою точку цзы для битвы, тебе придется научиться правильно дышать.

В этот миг какая-то маленькая голубая вспышка пронеслась мимо Сумрака, как хвост миниатюрной кометы, и с такой силой врезалась в сову покрупнее, что сшибла ее с жердочки. Несмотря на голубое оперение, эта сова во всем остальном была неотличима от обычного воробьиного сычика, тогда как сбитая ею с лап сова была как два пера похожа на бородатую неясыть, то есть, приходилась синей родственницей Сумрака. Он изумленно поморгал и спросил:

— Что это было?

— Это Пиньон, — ответила даник, — великолепно исполнил цзы кянь-му третьей степени.

Вообще-то Сумрак и сам нередко проделывал такой выпад, однако до сих пор не догадывался, что он называется таким мудреным словом, да еще третьей степени.

— Третьей? — уточнил он.

— Это означает, что прием проводится когтями, обращенными внутрь, чтобы не ранить и не убить.

— А-а-а, — покивал Сумрак. На самом деле ему было трудно поверить в то, что воробьиный сычик может убить бородатую неясыть голыми когтями, пусть даже обращенными наружу!

— А теперь вернемся к цзун-цюй, — приказала даник. Сначала Сумрак был очень удивлен тем, что все старшие преподаватели, а также множество других наставников в совители оказались женщинами, однако постепенно он начал понимать, в чем тут дело. У большинства видов сов самки крупнее самцов. Помимо прочего, это означает, что у них больше объем легких, а поскольку в технике Даньяр дыхание играло особую роль, то совершенно естественно, что обучением здесь занимались самки. Однако все остальное оставалось для Сумрака загадкой.

Почему, скажем, эти совы так упорно отказываются называть свои занятия боевым искусством, а вместо этого придумали какой-то «путь благородной кротости»? Слепому видно, что искусство Даньяр не менее смертоносно, чем боевые когти и огненные палки, которыми привык сражаться Сумрак. «Кого они хотят обмануть?» — возмущенно подумал он и тут же тяжело плюхнулся на хвост от неожиданного удара.

— Ты не концентрируешься! — завизжала даник. — Посмотри на Руби! Вот она — концентрируется. Причем замечательно.

Руби только что сбила на землю сову чуть ли не вдвое крупнее себя.

В это время в другой части совители, в Дупле Духовного Совершенствования, Отулисса, Копуша, Сорен, Гильфи, Корин и миссис Плитивер сидели вокруг хрита, длинные голые лапы которого выдавали родство с пещерными совами. Он поскреб когтем свой «я-ни-ни», или единственное синее перо, торчавшее на макушке его лысой головы. Похоже, это перо помогало ему размышлять. Говорят, что я-ни-ни расположено в точке, где цзы выходит на поверхность, создавая могучее поле энергии и концентрации, позволяющее не только действовать самому, но и чувствовать поля других сов. Ибо, как объяснили га'хуульским совам, каждое живое существо излучает свое собственное поле цзы. Эти поля могут быть добрыми, злыми или колеблющимися, а мудрые пику в горной совители учат сов использовать собственные зоны цзы и распознавать энергию других. Великий хрит был поражен силой цзы, излучаемой миссис Плитивер. Он сказал, что впервые встречает столь сильную энергетику у существа, не являющегося специально обученным пику. Но сейчас разговор шел о другом. Хрит слегка покачал своим я-ни-ни и сказал:

— Я долго пытался разгадать смысл пророчества восьмого астролога. Оставленные им записи столь же бесценны, сколь туманны.

— Но скажите, пожалуйста, — вежливо спросила Отулисса, — почему этот астролог покинул Двор Дракона?

— Здесь мы снова сталкиваемся с вещами, которые трудно объяснить. Должно быть, наши законы и обычаи должны казаться вам странными… Все произошло во время восьмого правителя Дракона. Именно в это время в нашем царстве появился первый хрит, которого тогда звали Тео, а впоследствии стали называть Теоцзы. Он испытывал глубочайшее отвращение к опустошительным войнам, однако Двор Дракона показался ему абсолютно пустым и бессмысленным местом. Но гений нашего первого хрита позволил найти применение этой бесцельности. С тех пор Двор Дракона, со всей его нелепой пышностью и безумными роскошествами, дает драконовым совам видимость власти. Сокровища и драгоценности ослепляют и отвлекают тех, кто мог бы искать власти с недобрыми намерениями. Не нужно убивать боевыми когтями того, кого можно обезвредить роскошью. Дворец стал для своих обитателей тюрьмой, но разве кто-то может назвать его так? Теоцзы окружил драконовых сов еще большей пышностью. Он отговорил их от охоты, сказав, что они слишком прекрасны для столь низкой забавы. Правители не охотятся — это работа для слуг. Теоцзы наводнил дворец прислугой, готовой исполнять любой каприз царственных повелителей. Это был чрезвычайно мудрый способ отвлечь драконовых сов и обезопасить наиболее грозных врагов, появившихся в нашем царстве следом за Тео. Это были древние порождения зла, одержимые безумной жаждой власти, но Теоцзы сумел сосредоточить их всех во дворце Панцю.

«Древние порождения зла, — повторил про себя Копуша. — Хагсмары?»

— Когда под влиянием Теоцзы двор полностью переменился, — продолжал хрит, — последний, восьмой, и лучший астролог с радостью покинул дворец и переселился в совитель, где Теоцзы стал нашим мудрым и глубоко уважаемым наставником и настоятелем. Восьмой астролог был одарен свыше. Во времена Теоцзы он сделал множество важных предсказаний о будущем. Но смысл некоторых из них до сих пор остается неясным для нас.