Сказки с крыш (СИ)

Клен помнит про свою феечку, и когда она пролетает над кроной по своим феечковым делам, всегда приветственно машет ей ветками. И феечка ему радуется — если б не это дерево, она так и осталась бы одинокой и никому, кроме водосточной трубы не нужной. У неё много-много друзей, свой собственный маленький горшочек с пестрой геранью и другой — с маленькой елочкой из магазина. А когда над крышами собирается ливень, феечка сидит на краю водосточной трубы, болтает ногами и улыбается, зная, что клен слышит тот же стук капель и вода несет силу его корням.

…Мы можем быть далеко, но над нами общее небо…

Третья сказка

Откуда на крыше завелся лис — не знал никто. Феечки говорили, что птица Ох принесла его в когтях из дикого леса и забыла съесть. Кошки были уверены, что какая-то глупая феечка баловалась на чердаке с живой водой и случайно (случайно ли?) полила воротник старой шубы. Крысы опасливо поджимали хвосты, уверенные, что рыжая бестия послана им в наказание за съеденный невзначай свиток Торы (а не надо приносить на чердак вкусную кожу). Но факт остается фактом — на крыше жил лис.

Разговаривать он не умел — или притворялся, что не умеет. Спал, где придется — на теплых трубах, у кирпичных перегородок, а то и прямо в снегу. Спал, как правило, днем, а ночью бродил по крышам и лестницам, рылся на чердаках, скреб когтями по жести и пронзительно лаял. Ел, что найдет и кого поймает — феечки не давались, с кошками он не связывался, а вот птичкам и мелким грызунам грозила несказочная опасность. Лис совал везде любопытный нос, подслушивал, подглядывал и подкрадывался. Обожал утащить у кого-нибудь нужную вещь, извалять в пыли, обгрызть, перепачкать и бросить совсем в другом месте. В общем, был докучным и неприятным соседом. И невзирая на редкую красоту — пушистый хвостище, снежно-белую грудку и янтарные умные глаза, — любовью у соседей не пользовался.

Одна интеллигентная крыса вспомнила, как в детстве ей попадалась вкусная книжка Экзюпери, и решила приручить лиса, сделавшись для него единственной крысой на свете. Каждый день она чуточку ближе подходила к убежищу хищника, искоса поглядывала на него, вертела хвостом и даже пробовала играть на дудочке. Лис сперва делал вид, что не замечает храбрую крысу, потом стал искоса поглядывать на неё, потом делать шажок-другой в её сторону. Оставалась какая-то жалкая пара метров, когда крыса сообразила, что за огонек разгорается в желтых глазах зверя, и успела прыгнуть в водосточную трубу. Прокатившись на пузе до первого этажа, она разочаровалась в чтении и с тех пор книжек в рот не брала.

Одна романтичная феечка попробовала лиса образовать. «Скажите ма-ма» увещевала она его и показывала лакомый ломтик сыра. «Тяф!» говорил лис и прыгал вверх за угощением. «Скажите па-па», радовалась учительница. «Тяф-тяф!» отвечал лис и облизывался. Феечка хвасталась перед другими феечками и обещала, что спустя пару лет рыжехвостый герой будет читать повесть о хитром Ренаре на старофранцузском. Но однажды она, спеша с уроков на бал, забыла запереть домик. Любопытный лис с трудом поместился в маленькой комнатке. Что он там сделал, мы не расскажем. Но феечке пришлось искать другое жилище, и педагогический пыл у неё пропал навсегда.

Похихикав в кулачки над заносчивой бедняжкой, феечки решили действовать скопом и привить лису чувство прекрасного. Они заказали у фейного мастера крылышки-большемерки, раздобыли летательного порошка, накормили лиса пирожными до отвала, а когда тот заснул — подготовили его для полета. И радостно затанцевали вокруг. Проснувшийся лис обнаружил, что он висит в воздухе, вокруг звездное небо, внизу цепочки огней, а рядом много-много прелестных феечек в разноцветных кружевных платьицах. Надо отдать лису должное — он не испугался и даже медвежьей болезнью не заболел. Просто повис, свесив пушистый хвост, притворился дохлым и стал стоически ждать, когда феечкам надоест игрушка, не желающая с ними играть. Сложно сказать, чем бы кончилась эта затея, но в дело вмешался ветер. Мокрый, сильный, внезапный октябрьский ветер. Он подхватил лиса и унес его далеко-далеко. Феечки летели следом, сколько хватило сил. Они видели, как закончилось действие порошка, перепуганный лис опустился в кучу осенних листьев, быстро-быстро отгрыз ремешок, вильнул хвостом и убежал — только след простыл.

Разочарованные феечки встряхнули мокрыми крылышками и полетели домой, на родную крышу. Они так хотели сделать как лучше. Впрочем, остальные жители крыш решили, что и так неплохо вышло — никто больше не будет стучать когтями по скользкой жести, заглядывать в окна в неподходящий момент и без предупреждения есть соседей. В благодарность они устроили феечкам милый осенний бал и зажили прежней жизнью. Кошки пугали крыс, крысы грызли старые деревяшки, воробьи чирикали, вороны тащили в гнезда всякий мусор, волшебные создания развлекались своим волшебством. Но пару-тройку особо чувствительных феечек мучила совесть — как там бедный, ни в чем не повинный, почти приручившийся лис?

Однажды в мае, выбрав лунную ночь и никому не сказавшись, совестливые феечки полетели в тот самый лес. Там было непривычно и страшно, пели вольные птицы, бегали по своим делам всякие звери, кружились духи. На феечек поглядывали недобро — городские, чужие. Но они упрямо пробирались между ветвей, бегали по траве и глазели по сторонам. И, конечно же, нашли лиса — в скромном летнем наряде, отощавший, но однозначно счастливый он кувыркался на майской поляне, потешая рыжую супругу и выводок темно-бурых лисят. Как и следовало ожидать, ему не было ни малейшего дела до городских благ и утонченной романтики.

Не смотря друг на друга, феечки вернулись домой. Им было очень стыдно — целых три дня до фестиваля яблочных шляпок они просидели, закрывшись у себя в домиках. Но потом принарядились, развеселились и забыли про все невзгоды.

А легенда осталась. До сих пор маленьким крысятам, котятам, птенцам и юным феечкам рассказывают про гордого красавца лиса, который жил на крыше. Как чудесно развевался по ветру пышный хвост, как сияли глаза у зверя, когда он заглядывал в окна и искал себе друга. Как однажды прекрасная феечка (кошка, крыска и прочая) приручила гордого зверя, и они жили долго и счастливо, а потом расстались и плакали, расставаясь — они оба считали, что в ответе за тех, кого приручили. Жаль, что лис больше не вернется на крышу… Нет, милое дитятко, и не вздумай его искать!

…С крыши сложно разглядеть землю…

Четвертая сказка

У котенка по имени Муфф никого-никого не было. Мама Мурр ушла жить в подвал на другой улице, сестренку Мя забрали в гастроном на углу — охранять магазин от мышей, братишку Ми приютила старушка с первого этажа — у неё уже было пятнадцать кошек. А Муфф до сих пор никуда не пригодилась. Она была очень смешная — одно рыжее ушко, другое белое, одна серая лапка, другая черная и на пушистом хвосте семь полос. Муффф думала, что она глупая и некрасивая — разве умные и красивые котята остаются одни на улице? И никто её в этом не разубеждал — зима выдалась тяжкой, и все обитатели крыши занимались своими делами.

Муфф пряталась на чердаке от метели и холодов, находила уютные уголки в старом хламе, ловила солнечных зайчиков, обкусывала сосульки, пугала воробьёв и жила в общем не так уж плохо. Но её эта жизнь не устраивала. Многие кошки любят бродить где вздумается и гулять сами по себе. Многие, но не все. Пушистая Муфф больше всего на свете хотела стать чьей-нибудь кошкой. Спать в ногах у любимых хозяев, гоняться за бантиком или мячиком, требовательно мяукать у двери кухни, мурлыкать в кресле и заниматься другими милыми глупостями.

Однажды, на закате солнца, сидя на водосточной трубе, Муфф увидела, как падает первая звезда, и громко-громко загадала желание.

— Мя! Пусть меня полюбят и возьмут в дом хорошие люди!

— Кра-ха-ха! — сказала на это старая ворона, гнездившаяся в мансарде. — Кра-ха-ха! Посмотри на себя в лужу, глупое четвероногое, и подумай, кому ты нужна!