Страшилка Стелла и школа привидений

— Я намного больше наволочки, — огрызнулась Стелла, — и никакая я не наглая и не жадная! Просто я страшная и ужасная!

— Она притворяется, мамочка, — неуверенно улыбнулась Луиза, — небось рада, что живет тут с нами, ведь собственной мамы у неё больше нет.

Полуночная Малу посмотрела на Стеллу свысока:

— Слышала? Бери пример с Луизы, она самое вежливое маленькое привидение в мире.

— Неправда, у меня есть мама, — прошептала Стелла.

В этот момент в прачечную вошла старая Жужа. Она попросила Малу и Кошмариса угомониться. Вслед за ней внутрь проскользнула Эсме. Забрав у Жужи Тимиана, она направилась на склад тканей.

— Не хочу брать пример с Луизы! Уж слишком она правильная. И чересчур много болтает. — Стелла посмотрела на Жуткую Жужу.

Полуночная Малу вздохнула. Налив в таз воды, она поставила его посреди комнаты.

— А ну-ка сюда, все трое, — устало сказала она и бросила в воду Ужастика с Луизой.

Подтащив Стеллу, Кошмарис Дамаск бросил её в таз вслед за другими.

Старая Жужа ушла. Наклонившись над тазом, Полуночная Малу сперва пару раз прополоскала всех троих, а потом вытащила из шкафчика бутылку с ополаскивателем.

— Ой-ой-ой, только не это! — взмолилась Стелла.

— С розовым запахом или лимонным? — Малу бросила удрученный взгляд в таз.

— С розовым! Ой, нет, лучше с лимонным! — закричала Луиза.

Ужастик принялся бултыхаться в воде, и Малу плеснула ополаскивателя прямо ему на макушку.

— Уфф, какая гадость! — закричала Стелла. — Когда пугаешь людей, такой запах только всё портит! Тебя ещё не успели увидеть, а запах уже унюхали!

— А вот с этим я полностью согласен, — сказал Кошмарис Дамаск, — помню, как-то раз я собрался попугать народ на чердаке, в том старом доме в центре города, поднялся туда, и тут кто-то сказал, что пахнет фиалками.

— Ха-ха-ха! — громко рассмеялась Малу. — Кому ж не понравится запах фиалок!

Поставив бутылки на пол, она ещё немного пополоскала детей, а потом вытащила их и, выжав, положила на скамейку. Теперь они напоминали три колбаски. Затем Малу хорошенько расправила их и встряхнула.

— Ужас какой! — завопила Стелла. — Это же Уррг!

Вырвавшийся было Ужастик попытался улизнуть, но отец тут же поймал его и бросил в сушилку. Вслед полетели Стелла и Луиза, стеклянная дверца сушилки захлопнулась.

— Это называется настоящим воспитанием, — довольно засмеялся Кошмарис.

Малу нажала на кнопку, сушилка зажужжала и завертелась, а вместе с ней завертелись Луиза, Ужастик и Стелла.

Стелла смотрела на комнату сквозь толстое стекло дверцы. От сильного лимонного запаха её тошнило, кружилась голова. На мгновение она увидела в стекле собственное отражение: лицо её казалось вытянутым и искажённым. Воздух был влажным, поэтому на дверце образовалась маленькая радуга, и Стелла вдруг вспомнила голос матери: «Если хочешь увидеть радугу, сначала придётся вымокнуть под дождём, маленькая моя Страшилка Стелла». Стелла не отрываясь смотрела туда, где прежде была радуга, и вспоминала маму. С ней случилось несчастье: она свалилась с верхней полки и попала в руки швеи, которая тут же потащила её к швейной машинке. Остальные привидения и глазом не успели моргнуть, как из неё сшили пальто с рукавами, поясом и пятью чёрными пуговицами. С тех пор о матери Стеллы никто не слышал.

Стелле внезапно показалось, что этот момент будет длиться целую вечность. Вообще-то она была всего лишь маленьким привидением — маленьким и совсем одиноким. Поэтому она заплакала.

Когда Малу в конце концов вытащила их из сушилки, Стелла всё ещё была мокрой. Малу вновь встряхнула их и бросила на гладильную доску.

— Ну вот. Сейчас я вас поглажу.

— Хорошо, мамочка, — сказала Луиза Подлиза.

— Ладно, — буркнул Ушлый Ужастик.

Стелла промолчала.

Эсме летала по комнате, укачивая Тимиана, а Кошмарис ушёл в кабинет владельца фабрики.

— Стелла, ты так и не высохла! — недовольно сказала Малу.

«Это всё из-за слёз», — подумала Стелла.

Положив её на гладильную доску, Малу расправила складки и подняла утюг. Стелла поёжилась: утюг был раскалённым.

Придерживая Стеллу, Малу долго и тщательно разглаживала её, стараясь, чтобы не осталось ни одного мятого краешка. Ужастик и Луиза лежали молча, дожидаясь своей очереди. Выгладив всех, Малу отнесла их на склад тканей и положила на верхнюю полку, рядом с Хольгером, Скрючеллой и Линькой. Стеллу пришлось втиснуть между Луизой и Ужастиком, чтобы она не улизнула.

— Спокойной ночи, тряпочки вы мои, — сказала Малу, — остался один день. Завтра, когда часы пробьют полночь, вы пойдёте в Школу привидений. Это просто праздник!

— Мне такие праздники не по душе, — пробормотала Стелла.

Лежащая в стопке рядом Скрючелла прошептала:

— Знаешь, Стелла, я ещё не видела привиночия храбрее тебя! Вот когда вырасту, обязательно стану такой, как ты!

Стелла поправила её:

— Привидения, Скрючелла, а не привиночия. — И улыбнулась: Скрючелла — замечательное маленькое белое привидение. К тому же не такое болтливое, как Луиза Подлиза.

Взрослые привидения убрали со стола, спрятали стол, стулья, еду, посуду и другие вещи, которые могли их выдать. Помыли тарелки в раковине на кухне и спрятали в потайном шкафу в стене. Под конец они вытерли собой пол в столовой и прачечной, а потом аккуратно свернулись и улеглись рядом с маленькими привидениями. Эсме и Крошка Тимиан лежали отдельно. Другие полки рядом с привидениями были забиты отрезами и рулонами тканей — в клеточку, полосочку и цветочек, — а ещё там лежали однотонные ткани всяких ярких и веселых расцветок.

— Помните: вы должны лежать тихо. — Полуночная Малу Жуть Дамаск улеглась рядом с Кошмарисом и Жужей.

— Люди не отличают обыкновенный кусок ткани от привидений, — добавил Кошмарис Дамаск.

— Но только если привидения неподвижны, — серьёзно закончила Жуткая Жужа.

Когда в окно проник первый солнечный луч, привидения заснули. Стелле приснилась та летняя ночь, когда они с мамой летели совсем низко над цветочным холмом, что позади Швейной фабрики. Внизу цвели ромашки и какие-то жёлтые цветочки. Они говорили о чем-то приятном и радовались. В ту ночь Стелле казалось, что так будет всегда.

Глава третья

О господине Мышаке, госпоже Вампи и Чумовом Чваке

Ровно в семь часов дверь со стуком распахнулась и на фабрику вошёл её владелец, господин Гектор Мышак.

— Ну-ну, успокойся, Чвак, — сказал он, обращаясь к своей собаке и вешая ключ от двери на крючок. Чумовой Чвак отнюдь не был добрым псом. Огромный и страшный, он очень походил на собственного хозяина. Владелец фабрики даже улыбался злобно, а зубы его были большими и острыми. И он, и собака напоминали волков.

Одновременно с владельцем фабрики приходила его секретарша, госпожа Вампи. Высокая, тощая и остроносая, она семенила позади господина Мышака. Госпожа Вампи всегда носила серое платье. Она бегала по фабрике и за всеми следила. Госпожа Вампи проработала здесь уже сорок лет. Иногда она останавливалась и принюхивалась. Ей казалось, она чувствует запах лимона, ванили или розы, но она не понимала, откуда эти запахи берутся.

— Пойду приготовлю кофе, господин Мышак, — сказала она.

— Ага, валяйте, госпожа Вампи. И для Чвака какой-нибудь еды поищите, а то он того и гляди сожрёт пару рабочих.

— Разумеется, господин Мышак.

— Скажите рабочим, чтоб поторапливались. Вы же знаете, я терпеть не могу ленивцев и нерях! И ещё я строг и несправедлив.