Доктор Дулитл на Луне

И вдруг все разом странно замолчали: они заметили, что я вернулся один. По-прежнему окруженный со всех сторон, я проследовал в дом и вошел в кухню. И здесь, у камелька, где сам великий человек столько раз забавлял нас интересными рассказами, я поведал от начала до конца историю нашего путешествия на Луну.

Когда я кончил, почти у всех в глазах стояли слезы, а Габ-Габ громко завыл.

— Мы никогда его больше не увидим! — причитал поросенок, — они его ни за что не отпустят? Ах, Томми, и как ты только мог его покинуть!

— Уймись! — буркнул Джип. — Томми тут ни при чем, его похитили. Разве он не ясно рассказал? Не вижу причин для беспокойства. Будем ждать дымового сигнала. Джон Дулитл обязательно вернется к нам. Не забывайте: с ним Полинезия.

— Да-да! — запищала белая мышка. — Полинезия что-нибудь придумает.

— Лично я и не беспокоюсь, — фыркнула Даб-Даб, смахнув слезы одним крылом и прихлопнув другим нескольких мух на хлебной доске. — Только без Доктора здесь как-то одиноко.

— Ну вас всех! — проворчал Гу-Гу. — Он непременно вернется!

В окно постучали.

— Это Чипсайд, — сказала Даб-Даб. — Впусти его, Томми.

Я поднял фрамугу, и в комнату впорхнул знакомый воробышек; он тут же расположился на кухонном столе и принялся склевывать хлебные крошки, оставшиеся после «тщательной уборки», которую произвела экономка. Гу-Гу двумя фразами объяснил ему ситуацию.

— Ну и что, Боже ты мой! — воскликнул воробей. — К чему все эти кислые физиономии? Джон Дулитл остался на Луне! Чистейшая чепуха! Чистейшая, говорю я вам. Никто не заставит этого человека остаться где бы то ни было против воли. Можешь мне поверить, Даб-Даб! Вы всегда, когда делаете уборку, боитесь упустить даже крошку хлебца, а? Наверное, заботитесь, чтобы ваши мыши не испортили фигуру!

Что ж, самое трудное было позади. И я чувствовал радость, вновь оказавшись в старом домике Доктора. Я знал, нормальное питание рано или поздно вернет мне обычный рост. А до тех пор я был избавлен от любопытных взоров.

Итак, я стал жить среди друзей, подрезая фруктовые деревья, ухаживая за старой лошадью, стоявшей в конюшне, и вообще стараясь как можно лучше заменять Доктора. И каждую ночь в течение целого года Джип, Гу-Гу и я — в часы, когда Луна была видна, — выходили по двое на дежурство и ждали дымового сигнала. Часто, когда мы возвращались на рассвете домой, разочарованные и грустные, Джип терся головой о мою ногу и говорил:

— Не беспокойся, Томми. Он вернется. С ним Полинезия. Вдвоем они что-нибудь придумают.