Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

- Да, да, я полечу с тобой! - сказала Дюймовочка. Она села ласточке на спину и крепко привязала себя поясом к самому большому и крепкому перу.

Ласточка стрелой взвилась к небу и полетела над темными лесами, над синими морями и высокими горами, покрытыми снегом. Тут было очень холодно, и Дюймовочка вся зарылась в теплые перья ласточки и высунула только голову, чтобы любоваться прекрасными местами, над которыми они пролетали.

Вот наконец и теплые края! Солнце сияло тут гораздо ярче, чем у нас, небо было выше, а вдоль изгородей вился кудрявый зеленый виноград. В рощах поспевали апельсины и лимоны, а по дорожкам бегали веселые дети и ловили больших пестрых бабочек.

Но ласточка летела дальше и дальше. На берегу прозрачного голубого озера посреди раскидистых деревьев стоял старинный белый мраморный дворец. Виноградные лозы обвивали его высокие колонны, а наверху, под крышей, лепились птичьи гнезда. В одном из них и жила ласточка.

- Вот мой дом! - сказала она. - А ты выбери себе самый красивый цветок. Я посажу тебя в его чашечку, и ты отлично заживешь.

Дюймовочка обрадовалась и от радости захлопала в ладоши.

Внизу, в траве, лежали куски белого мрамора - это свалилась верхушка одной колонны и разбилась на три части. Между мраморными обломками росли крупные белые как снег цветы.

Ласточка спустилась и посадила девочку на широкий лепесток. Но что за чудо? В чашечке цветка оказался маленький человечек, такой светлый и прозрачный, словно он был из хрусталя или утренней росы. За плечами у него дрожали легкие крылышки, на голове блестела маленькая золотая корона, а ростом он был не больше нашей Дюймовочки. Это был король эльфов.

Когда ласточка подлетела к цветку, эльф не на шутку перепугался. Ведь он был такой маленький, а ласточка такая большая!

Зато как же он обрадовался, когда ласточка улетела, оставив в цветке Дюймовочку! Никогда еще он не видал такой красивой девочки одного с ним роста. Он низко поклонился ей и спросил, как ее зовут.

- Дюймовочка! - ответила девочка.

- Милая Дюймовочка, - сказал эльф, - согласна ли ты быть моей женой, королевой цветов?

Дюймовочка поглядела на красивого эльфа. Ах, он был совсем не похож на глупого, грязного сынка старой жабы и на слепого крота в бархатной шубе! И она сразу согласилась.

Тогда из каждого цветка, перегоняя друг друга, вылетели эльфы. Они окружили Дюймовочку и одарили ее чудесными подарками.

Но больше всех других подарков понравились Дюймовочке крылья - пара прозрачных легких крылышек. совсем как у стрекозы. Их привязали Дюймовочке за плечами, и она тоже могла теперь летать с цветка на цветок. То-то была радость!

- Тебя больше не будут звать Дюймовочкой. У нас, эльфов, другие имена, -сказал Дюймовочке король. - Мы будем называть тебя Майей!

И все эльфы закружились над цветами в веселом хороводе, сами легкие и яркие, как лепестки цветов.

А ласточка сидела наверху в своем гнезде и распевала песни, как умела.

Всю теплую зиму эльфы плясали под ее песни. А когда в холодные страны пришла весна, ласточка стала собираться на родину.

- Прощай, прощай! - прощебетала она своей маленькой подруге и полетела через моря, горы и леса домой, в Данию.

Там у нее было маленькое гнездышко, как раз над окном человека, который умел хорошо рассказывать сказки. Ласточка рассказала ему про Дюймовочку, а от него и мы узнали эту историю.

Г. Х. Андерсен

Ёж

Зима в наших краях началась недавно. Снега теперь стало хоть завались и мороз так окреп, что стены дома трещали и охали. Все листья куда-то делись и деревья казались одинаково белыми. Лишь ель и сосну легко узнавали и не путали. От снега под солнцем болели глаза и, хотя светило оно редко и мало, вдаль мы особо не вглядывались, да и кого теперь увидишь на занесённой дороге?

Луна ненадолго покидала наше небо и, когда дело моё подошло к вечеру, уже и вовсе стемнело. Я отряхнул с лопаты снег и, пройдя по только что вычищенной дорожке, поднялся на крыльцо. Потянув дверную ручку, я услышал слабый писк возле ног и, опустив глаза, увидел присыпанный снегом серый комочек. Мне стало немного страшно и я тихо позвал,

- Эй, брат.

- Ну ч-то там?

- Подойди к дверям, тут зверь какой-то.

- К-акой-то зверь?

- Не знаю, сам посмотри.

- С-ейчас.

Он одел валенки и вышел. Увидев находку, брат взял веник, счистил снег и, подумав, сказал, - Ёж п-ришёл. Я согласился с братом и добавил, - Замёрз почти. - В д-ом его надо, д-авай рукавицы. Он сунул в них руки и, обняв ежа ладонями, внёс в дом. - К печке его, - посоветовал я. - К п-ечке, - кивнул брат и положил ежа на коврик возле печки. Мы налили ему тёплого молока, ёж согрелся и стал с нами жить.

И мы часто думали с братом: откуда пришёл этот ёж и где проводят зиму остальные, но ничего не придумали толком, а ёж бегал по комнате, мелко стуча лапками. Мы и не знали, что они такие длинные, и что у ежей ещё хвост есть. Это брат первый сказал, - С-мотри хвост.

Брат говорит мне, что снег забрал себе тепло лета и жив им, только медвежьему меху возможно впитывать это тепло. И он однажды показал мне тонкий пар идущий из сугроба. Брат говорит мне, что Луна всё больше вбирает дневного света и потому так жирна в холодном небе и короток день. Я слушаю моего брата. Мы пьём чай и заводим патефон. Пластинка у нас одна и так быстро кончается, что мы придумали ставить на неё гирьки разного веса, чтобы подольше играла музыка и не надоедала. Как-то я подобрал такой вес гирьки, что музыка совпала со стуком ежовых лапок. Получилось, что он ещё и танцует. Брату понравилась моя выдумка и он долго думал, что мне такое сделать в подарок. Тогда он надел на голову тряпичную курицу, которой мы накрывали чайник, и нахмурился серьёзно. И стал он гудеть как самолёт и, хлопая руками, летать по комнате. Наконец не выдержал, засмеялся и опустился на пол. А я просто слёз не мог удержать от смеха.

Мы легли спать и утром я первым проснулся, и увидел, что возле дверей лежит яблоко и ещё какие-то листья. Пока я разглядывал его, брат проснулся и тоже стал смотреть на яблоко. Мы пополам разделили яблоко во время завтрака. Брат сказал, - К-ак так? Уже зима, все яблоки упали, а те что не найдены - сгнили под снегом и листьями. "Очень шуршал наш ёж ночью", - подумал я и ничего не сказал брату.

Этот день кончился очень быстро и был так долог, что вечера почти не осталось. Мы поужинали и уснули. А утром мы опять нашли у дверей яблоко и съели его. На этот раз брат недолго размышлял и, заглянув под кровать, увидел, что на иглах спящего ежа несколько листьев. Он снял их осторожно, принёс на стол и произнёс,

- Т-очно - он.

- Ты думаешь?.

- Некому б-ольше.

Вечером мы только делали вид, что спим, а на самом деле лежали одетые, чтобы увидеть откуда ёж берёт эти яблоки. Я чуть не заснул, но брат потревожил меня и сказал тихо, - В-идишь. Я всмотрелся и разглядел как ёж, разбежавшись, приотворил дверь и выкатился на улицу. Мы побежали следом. Нас толкал тёмный ветер, а ёж так и не оглянулся, чтобы заметить нас. Ветер мёл снег и от этого ёж становился всё более незаметным. Мы были уже недалеко, чтобы потерять его из виду, как очутились возле крутого склона к реке. Остановившись у края, мы наблюдали, что ёж покатился вниз, увеличиваясь в белый шар снега. Уже на середине спуска шар был так велик, что я не понимал, как ёж сможет выбраться из него. Но на пути встало дерево. С размаху врезался в него шар. Из развалившегося шара выскочил всклокоченный мужичок в сером ватнике и на валенках его были лыжи. Он вымахал на середину оледеневшей реки и быстро исчез за поворотом.

- Х-орошие лыжи, - сказал брат.

- И снег в самый раз, - отозвался я.

Мы вернулись домой и решили не запирать дверь, чтобы ёж опять смог вернуться, потому что приближалась самая холодная ночь этой зимы и покрывались инеем брови собак - спящих и не спящих.