Ведьма Пачкуля и непутевый театр
Ведьма Пачкуля и непутевый театр читать книгу онлайн
Недолго думая, под Рождество, чтобы повеселиться и заработать немного денег, ведьма Пачкуля решает поставить пантомиму — пьесу в театре. Сказано — сделано! Но только представьте себе, что будет, если на одной сцене собрать неуклюжую Пачкулю, заносчивую предводительницу шабаша Чепухинду, удалую ведьму Вертихвостку, а также их помощников: хомяка, кота, ужа и других обитателей Непутевого леса. Вы думаете, ничего не получится? А вот и нет! Не зря же зрители (вурдалаки, скелеты, оборотни, мумии, упыри и гоблины) рукоплескали и кричали «браво». Пантомима имела бешеный успех, и все шло по плану ровно до того момента, как… Но об этом вам расскажет сама Пачкуля.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Теперь ты будь решиссер, — взмолился он ей в ухо. — Я больше не мочь.
— Кузен Вилли! — взвизгнула Шельма. — Ну, что я вам говорила! Он их нашел!
— Вот это да! — ахнули гоблины. — Это ж Красавчик с Цуциком!
— Ромео! — воскликнул Рой Брызг и вскочил со стула. — Ромео, Ромео! Где ж твоя повозка, Ромео?
— Получайте! — гаркнул Вилли. — Привел я обеих ваших лошадок. Я пропустил танцующих девчонок иль как?
К этому времени новость дошла до закулисья, и весь актерский состав высыпал на сцену.
— Что случилось?
— Пачкуля вернулась! С карнавальной лошадью!
— Это еще не все! В театре гоблины!
— Где?
— Да вон, смотрите! В глубине зала!
— Они пробрались на нашу пантомиму!
— Давайте им покажем!
Пантомима была забыта, актрисы ринулись со сцены в зал. Гоблины вцепились друг в друга и закатили глаза в ужасе перед надвигающейся волной.
— А НУ СТОЯТЬ!
Голос был громкий, властный, и выразился он ясно и недвусмысленно. Все остановились и посмотрели на сцену. Там, уперев руки в бока, стояла грозная Пачкуля. Рядом с ней слегка покачивалась в свете прожекторов карнавальная лошадь, робкая, как овечка (если, конечно, лошадь может быть как овечка).
— Прафильно! Скаши им, госпоша! — подначивал Хьюго, сидевший на ее плече. — Штоп ты ногу сломать!
— Так не пойдет, — объявила Пачкуля. — Вечно одно и то же. Всегда все заканчивается хаосом. Я придумываю что-нибудь потрясающее, чтобы немного раскрасить наши серые будни, так сказать, а в итоге всегда происходит какой-то дурдом. На этот раз такого не случится, ясно? Я вернулась и принимаю на себя руководство. Мы с Хьюго написали чудесную пантомиму, и все должны ее смотреть и радоваться. Брызг, убери эту клячу. Все остальные — остыньте. Те, кто не участвует в пантомиме, вернитесь на свои места. Актеры, ступайте за кулисы и ждите своего выхода. Дикарь Вилли, присмотри за гоблинами, чтобы не убежали. Они под домашним арестом. Я с ними позже разберусь. А сейчас у нас идет спектакль. Выполнять. ЖИВО!
Все так удивились, что послушались. Зрители покорно расселись в зале, актеры смиренно потопали к сцене.
— А пока все занимают свои места, — продолжила Пачкуля, — вас развлечет карнавальная лошадь. Танцем.
— Э? — сказали два перепуганных голоса из лошадиного костюма.
— Вы слышали, — пробормотала Пачкуля уголком рта. — Это шоу-бизнес. Или пеняйте на себя. — И добавила громко: — Мы же хотим посмотреть, как лошадка танцует, а, мальчики и девочки?
— Да! — раздался оглушительный ответ.
— Музыку, маэстро!
«Непутевые ребята» переглянулись, пожали плечами и заиграли «Янки-дудл» в веселенькой аранжировке.
Ну что им оставалось? Красавчик и Цуцик сделали глубокий вдох, подняли свои налившиеся свинцом ноги и начали танцевать. И больше того, у них очень недурно получалось.
Музыка играла все быстрее, и усталость постепенно улетучилась — в телах у гоблинов появилась живость, а в сердцах песня. Проявляя чудеса координации, карнавальная лошадь вскидывала задние ноги и скакала по сцене, размахивая хвостом и высоко подняв голову.
Завершая номер, она прижала к груди передние копыта и низко поклонилась.
Публика неистовствовала от восторга.
— Еще! — кричали зрители. — Еще!
Хотелось бы сказать, что танец карнавальной лошади стал самым ярким моментом шоу. Но это не вполне правда.
Сражение между леди Макбет, Диком Уиттингтоном и Гаммельнским крысоловом было захватывающим, и хорошие, конечно же, победили, хотя, по общему мнению, леди Макбет выиграла по очкам. Потом появилась таинственная фея и исполнила каждому по три желания, что было очень мило. К несчастью, у нее отвалились крылья, но большинство зрителей вежливо сделали вид, что ничего не заметили. Она же все-таки предводительница.
Когда Шерлок Холмс наконец отыскал пропавших деток и все конфликты были, ко всеобщему удовлетворению, улажены, актеры вышли на сцену для финальной воодушевляющей песни. Грандиозной кульминации спектакль достиг, когда пунцовый от смущения Прекрасный принц неохотно выперся на сцену и, к великому восторгу волшебников в зале и самого Принца вечному стыду, наградил всех трех глупо ухмыляющихся принцесс скупым поцелуем в щечку.
Да, брюки, разумеется, с него свалились. Ну а как иначе?
Когда крики ликования немного утихли, Грымза вышла вперед и произнесла заключительные строки:
— Ура! — взревела толпа. — Какой там спал! Отличное шоу!
— Автора! — заорало Нечто в футболке «Лунобзик». И все подхватили его крик.
— Автора! Автора!
Музыка для Пачкулиных ушей. Она вышла на сцену, на шляпе у нее гордо восседал Хьюго.
— Спасибо! — обратилась она к залу. — Спасибо всем без исключения. Как некоторые из вас, возможно, знают, судьба у этой пантомимы непростая. Но я думаю, на этот раз, в виде исключения, я могу с уверенностью сказать, что все закончилось хорошо.
Аплодисменты достигли предельной громкости.
— Хьюго, — сказала Пачкуля, — я думаю, это мой звездный час.
И с этими словами она переступила через край сцены и камнем рухнула в оркестровую яму.
Глава двадцатая
Сочельник
— Опять снег пошел, — сказала Пачкуля. — Придется тебе расчистить дорожку, Хьюго. После того как приготовишь мне ужин.
— Йа, латно, — сказал Хьюго. Он стоял на стремянке и вешал игрушки на верхние ветки елки. Метла стояла внизу и подавала ему мишуру.
— Я хочу настоящий ужин для инвалида, имей в виду. Может, немного супа или яйцо всмятку.
— Йа, йа, латно.
— А пирожки еще не пора вынимать? Пожалуй, пропустим инвалидную еду. Обойдусь пирожками.
— Придется подошдать. Еще не готофы.
— Но я есть хочу! — пожаловался инвалид. — У меня после чая маковой росинки во рту не было. А мне надо набираться сил.
— Есть остатки похлепки из скунса. Большой горшок пот ракофиной.
— Не хочу похлебку, — буркнула Пачкуля. — Она там месяца три стоит. В ней зеленые штуки плавают. Хочу сладкие пирожки — немедленно.
— Йа, йа, латно, латно! Мошешь потоштать отну минуту? Хьюго, стелай то, Хьюго, стелай это, Хьюго, не забуть повесить мой чулок, Хьюго, потбрось дроф в огонь, Хьюго, сбегай купи еще рошдественских открыток. Ты не думать, что у меня и так дел нефпроворот?
— Да, но нога-то сломана у меня.
— Я ф этом не финоват.
— Еще как виноват. Ты сказал: «Чтоб ты ногу сломала». И вот, пожалуйста.
— Я ше тебе уше сто рас гофорить! «Штоп ты ногу сломать» — это старая театральная погофорка. Это не сначит, што я шелать тебе сломать ногу!
Но она ее все-таки сломала. Левую. И теперь сидела в своем любимом кресле-качалке с закованной в гипс ногой и костылем на коленях. К тому же в Рождество.
В дверь постучали, и метла метнулась открывать. В хибару влетел шквал снежинок, а вместе с ним Шельма, за плечом у нее был большой мешок.
— Сюрприз! Привет, Пачкуля. Я тебе подарок принесла.
— Правда? — Пачкуля сразу повеселела. — Что за подарок?
— Вообще-то до завтра открывать не полагается, но раз ты болеешь, я разрешаю. Вот.
Она порылась в мешке и достала нечто, завернутое в старую газету.
— Ого, — сказала Пачкуля. — Даже в подарочной упаковке.
Она развернула газету и достала большую, бесформенную кофту цвета грязи.
— Связана вручную, — пояснила Шельма. — Надеюсь, цвет тебе нравится.
— Ой, да еще как. Грязный. Прелесть. Как и все остальные грязные кофты ручной вязки, которые ты мне подарила на четырнадцать последних праздников Рождества.
— Я подумала, ты сможешь надеть ее завтра на большой праздничный обед у Чепухинды, — сказала Шельма. — Ровно в двенадцать, не забудь. Приглашены все. Обязательно надо что-нибудь принести. Кузен Вилли принесет бобы, а кузен Пьер приготовил специально для нас чудесный рождественский пудинг.