Рыцарь Рыжик

— Не переживайте, папаша, — заверил его Йорик, тщательно вытирая лапы. И добавил шёпотом: — Я знаю триста тридцать три способа, как подать к обеду принцессу, но, сказать по-честному, я ни одной из них не съел! Я теоретик. Где у вас мыло и полотенце? Я заступаю на хозяйство только с чистыми когтями.

— Там… — угрюмо показал папа на дверь ванной. — Ну, если вы все так уверены, я, пожалуй, тоже не откажусь от отпуска. Не делить же мне ванну с драконом.

— С меня чешуя не сыплется! — подал голос Йорик. — Я её недавно лаком покрыл!

В дверях встала бабуля:

— Ишь ты, погляди-ка! А вот и ящерка говорящая явилась, не запылилась! Давно не видались! Неужто это вы взаправду удумали скользкого в няньки взять? Да он посуду плохо протирает — только языком трещит!

— Так я её языком и протираю! — крикнул Йорик из ванной.

— Век такому не бывать, чтоб надо мной ящерицу поставили!

— Не волнуйся, бабушка, только не волнуйся! — спохватился Рыжик и схитрил: — Это не его над тобой! А тебя над нами. Ты у нас самая главная, бабуль! Нам с Йориком без тебя теперь уж точно не управиться.

— Так-то ладно, — стукнула бабуля палочкой. — Смотрите у меня! У бабули слух чуткий, глаз острый! За всеми услежу. А за чудой-юдой — догляд особый.

Глава 3. Борщ с карамельками

Не всегда идея, которая приходит в голову первой, бывает самой лучшей. С первой же минуты, как только родители с чемоданами наперевес покинули квартиру, отношения между бабулей и Йориком опять не заладились. Говорят, две хозяйки на кухне — не к добру. А бабушка и дракон на кухне — это просто беда.

Если бабушка привыкла нарезать морковку кубиками, то Йорик нарезал её звёздочками. Если бабушка открывала молоко с одной стороны, то Йорик разгрызал его с другой. Если Йорик подавал к ужину новый десерт под названием «Башмачки феи», из легчайших взбитых сливок летучей коровы, то бабуля упрямо заявляла, что башмаки жевать не собирается. При этом сама неоднократно сыпала в суп леденцы, промазывала пироги кетчупом или путала соль с сахаром. Иногда Йорик успевал перехватить у неё баночку в самый последний момент, а бабуля страшно обижалась и стучала ему ложкой по лбу. Часто она засыпала и забывала выключить кастрюлю, к которой до этого строго-настрого запрещала прикасаться. Бабуля постоянно ворчала. Сверкали искры, которые Йорик высекал когтями, когда точил об них ножи, — браниться с пожилой женщиной он, как воспитанный дракон, не мог себе позволить.

Мама и папа перед отъездом настояли на том, чтобы Йорик ежедневно встречал Рыжика из школы — времена нынче суровые. Поначалу дракон, весь в мыле, прилетал точно к окончанию уроков, потом стал задерживаться в магазине, скупая всё по бабушкиному списку, от лечебных чулок до прищепок. А однажды и вовсе не явился…

Скелет из кабинета биологии, бывший похититель Милы и интриган, которого рыцарь Рыжик наставил на путь истинный, теперь с кислой миной выдавал ребятам куртки в школьной раздевалке. Работал скелет исправно, дело своё знал и больше ни разу не был уличён в коварстве, но невыносимо скучал. Потому ко всем и цеплялся.

— Вешалку опять не пришили! — пробурчал скелет, протягивая Рыжику куртку.

— Чтоб была петелька! А то больше вешать не стану. А ещё вот — пятно!

— Ладно, ладно, — отмахнулся Рыжик. — Петельку пришьём, пятно выведем. Слушай, Черепушкин, ты моего дракона тут не видел?

— Конечно. Обычное дело. Пятнадцать драконов пролетели мимо меня с утра. Твой, случайно, не прихрамывает на одно крыло? — проскрипел скелет, разворачивая журнал со сканвордами.

— Ну очень смешно! А я потерял Йорика… Ладно, спрошу у питекантропа.

Питекантроп, в синем халате, с ведром мыльной воды и шваброй наперевес, как раз топал по коридору. Когда-то он украшал своей мощной фигурой плакат, а теперь трудился не покладая лап, в надежде, что однажды труд облагородит его и превратит в настоящего человека.

— Эй! Питек! Не видал тут дракона? — подбежал к нему Рыжик.

— Куда в грязной обуви! Не топтать! Угы, угы! — рявкнул уборщик. — Не видал!

Этот тоже слишком ревностно исполнял свои обязанности. Он поставил ведро и, ухая, принялся драить пол.

— Видимо, придётся одному домой идти, — пожал плечами Рыжик. — Ладно, не маленький.

— Эй, парень! — скрипнул на прощание скелет, покусывая карандаш. — Ты, это… если надо будет кого похитить, имей нас в виду. А то так и заржаветь можно, и плесенью покрыться от честной жизни. Скукота!

— Ага! — кивнул обезьяночеловек и нанёс сокрушительный удар шваброй по паутине под потолком. — Скукота!

— Спасибо, пока ваши услуги не требуются, — Рыжик помахал им рукой и вышел в осеннюю слякоть, пиная ногой мешок со сменкой.

На одном этаже с Рыжиком жила не только добродушная баба Клава, но и другая соседка — одинокая дама по имени Светлана Савельевна, с удивительной фамилией — Борщ. Целыми днями гражданка Борщ скучала в своей идеально прибранной квартире, поэтому частенько выглядывала на лестничную клетку, проверить, не намусорил ли кто-нибудь там, и полить свои два фикуса. И не было ничего хуже, чем попасться ей на глаза — тётка Борщ вцеплялась в любого собеседника, как клещ. Так вышло и сегодня.

Со Светланой Савельевной Борщ Рыжик столкнулся в лифте, она несла пачку газет и журналов, которые вынула из почтового ящика. Все газеты и журналы были о том, как сохранить здоровье, красоту и молодость. Лучше бы они писали о том, как сохранить язык за зубами.

— И что это у нас тут за мальчик? И куда это он идёт, совсем один? Может быть, карамельку? — почти оперным голосом завела дама знакомую песню и пухлыми пальцами достала конфетку из кармана халата, усыпанного розами.

— Нет, спасибо. У нас дома они даже в супе плавают.

— В супе! Куда же смотрят родители?! — взвизгнула соседка.

— Они в отпуске, — ответил Рыжик, сдвинув брови. — В сказочном месте.

— Удивительные люди! — всплеснула руками соседка, наполняя лифт ароматом слишком уж сладких духов. — В отпуск без ребёнка! Бедный малыш! Совсем один! Неужели они телевизор не смотрят? Опасности на каждом шагу! Автомобили, грабители, кусачие животные! Особенно животные — кого сейчас только не заводят безответственные люди, даже крокодилов! А они потом сбегают и караулят упитанных детей под лавочкой, да-да.

«И в лифте…» — подумал Рыжик, но вслух сказал:

— Во-первых, я не упитанный. Во-вторых, я вовсе не один. Я с бабулей. И…

— И?! — сощурилась любопытная соседка.

— И… И, в-третьих, мне пора! — улыбнулся Рыжик и бросился прочь из лифта к своей двери. — Приятного дня!

— Ну-ну, — процедила гражданка Борщ, обмахиваясь газетой. — Странная семейка. То съезжают, то въезжают. То расходятся, то сходятся. Ребёнок без присмотра, да ещё и грубиян. Суп с конфетами варят. Вот такие-то и заводят дома крокодилов! Безответственные! Надо быть начеку.

И, довольная тем, что у неё теперь есть дело всей жизни — следить за безответственными соседями, гражданка Борщ отправилась лопать борщ и читать газету про диеты.

— Ну и как это называется?! — Рыжик сердито бросил портфель на пол. — Почему никто не встретил меня из школы?! А ещё няня, между прочим.

Но картина, которая предстала его взору, заставила его немедленно простить Йорика — простить и десять раз пожалеть. Йорик бился посреди комнаты, как муха в паутине. В паутине разноцветных шерстяных клубков. Красные, белые, жёлтые и голубые шерстяные нити опутывали его лапы, гребень и крылья, шею и брюшко… А ещё спинку стула, ручки шкафа и ножки кровати.