Дважды два равняется одуванчику

— Ах! — выдохнули все хором.

— Вот вам и Нина… — сказал дядя Гриша. — А ты говоришь… — укоризненно кивнул он дяде Семёну.

— Ниночка! Какая же ты красавица! — в один голос воскликнули тётя Лида и тётя Марта и кинулись к ней. — Что случилось?

— Младшенький мой нашёлся, Серёженька… Письмо прислал. Откуда-то из Германии. Контузия у него была, что ли, в общем, только недавно к нему память вернулась. — Тётя Нина всхлипнула и достала из сумки носовой платок. — Теперь и мне есть кого ждать…

— Ура! — закричал дядя Семён.

А женщины все, как одна, заплакали и стали обнимать тётю Нину.

— Ну, Нина, поздравляю тебя! От всей души поздравляю! Скажи, где ты до сих пор прятала такую красоту? — И Славкин дедушка ласково провёл ладонью по золотым волосам тёти Нины.

Славка объявила на весь стол:

— А тётя Нина и Жозефина опять похожи!

Мама неодобрительно посмотрела на Славку, а все засмеялись.

Тётя Нина села за стол. Жозефина, ласково урча, устроилась на её белой юбке.

Уже кончали обедать, когда во двор вошёл Весёлый Стекольщик. Он нёс за плечами солнце. Нет, в самом деле! Стекло так ослепительно горело на солнце, что само казалось солнцем.

Увидев гостя, Светлана, сестра Толика, вдруг вскочила из-за стола и, прыснув, убежала в дом.

Но Весёлый Стекольщик уже успел заметить девушку, и глаза его восхищённо засияли. Поприветствовав компанию, он спросил:

— Вы не знаете, почему эта барышня так поспешно скрылась?

— Ну, об этом тебя надо спросить, сынок, — ответил, хитро подмигнув, дядя Гриша и подвинулся. — Садись, парень, садись, не стесняйся.

— Что это у вас тут, воскресник? — поинтересовался Стекольщик.

— Да вот… Помогаем соседям строиться… Присоединяйся! Нам как раз стекольщик нужен. Видишь, веранда уже готова — бери и застекляй.

— С удовольствием! Но такую веранду грех стеклить обычными стёклами, надо бы разноцветными… Зелёными, малиновыми, лазурными…

— Гм… — недоверчиво хмыкнул дядя Гриша. — А где же ты такие возьмёшь?

— Найдутся. Ведь я волшебник, — засмеялся Стекольщик. — Моргну на стекло раз — и оно становится красным, моргну два — голубым, три — зелёным. Иногда за день так наморгаешься, что к ночи глаз сомкнуть не можешь. Так и сплю с открытыми глазами и вижу цветные сны… — Стекольщик лукаво подмигнул Славке.

— Весёлый ты парень! Ну что ж, давай свои волшебные стёкла! — засмеялся папа.

Весёлый Стекольщик прислонил к забору стекольный ящик и одно за другим стал вынимать большие разноцветные стёкла, а потом резать большие стёкла на маленькие, по размеру подходящие для веранды.

И Светлана не могла больше усидеть в комнате. Тихонько вышла она во двор и встала возле Стекольщика.

— Зачем адрес неправильный дала? — спросил Стекольщик.

— А чтобы поискал, — засмеялась Светлана. — Видишь, нашёл же…

— Повезло. Не успел вторую улицу обойти — и нашёл. Может, сходим сегодня в кино, а?

— Пойдём… — опять засмеялась Светлана и взяла в руки большое золотое стекло.

За стеклом Весёлый Стекольщик вдруг увидел не Светлану, а прекрасную принцессу из Золотой сказки. И, засмотревшись на неё, Стекольщик порезал себе палец.

— К сожалению, мне пора идти, — сказала тётя Наташа.

— Позвольте вас проводить, — галантно предложил дядя Семён.

Тётя Наташа и дядя Семён ушли. За ними полетела маленькая синяя птичка…

— Давай посмотрим, куда она полетит, — сказала Славка Шурику.

Дети пошли проходным двором, соединяющим их двор с двором тёти Наташи. Тут не было ни души, и Тильди целиком высунулся из Славкиной сумочки, с любопытством глазея по сторонам.

И вдруг — о ужас! — перед ними вырос 2×2=4. Он был взбешён! Только что он встретил тётю Наташу с дядей Семёном, а за ними следом летела эта гадкая синяя птица!

Скучный человек заметил гнома, но, к счастью, не успел посмотреть на него пристально-пристально, потому что Тильди мигом нырнул в сумку.

— У-у, опять эта несносная девчонка! — взревел 2×2=4, вырвал сумку из рук девочки и бросился наутёк.

Шурка побежал за ним, а Славка, не растерявшись, громко выкрикнула:

— Крибле-крабле-бумс! — И в проходном дворе появился сказочник. Он преградил дорогу скучному человеку. Тот остановился как вкопанный и стал съёживаться.

— Крибле-крабле-бумс! — повелительно произнёс Андерсен, и 2×2=4 исчез. На скамейке валялся противный (но мастерски сделанный!) игрушечный тролль. Сказочник вынул из кармана красивую табакерку и, упрятав в неё тролля, протянул Славке:

— Возьми её себе, девочка. Конечно, в ней сидит не очень приятная кукла и тебе вряд ли захочется с ней играть. Но ты можешь подарить этого тролля кукольному театру. Ведь кто-то должен играть злодеев, не так ли?

Славка схватила сумочку с гномом и хотела поблагодарить сказочника за помощь, но его уже не было. Перед ней стоял Шурка, который никак не мог опомниться от удивления.

— Кто это был? — изумлённо спросил он сестру.

— Это был сам Ганс Христиан Андерсен! — гордо ответила Славка.

Глаза XXV. Прощай, Тильди!

Когда дети вернулись домой, ремонт уже был окончен и все соседи разошлись по домам. Один только Весёлый Стекольщик ещё завершал свою сказочную работу. Дом теперь стал красивым, светлым и приятно пах свежей краской. Одним словом, это был очень симпатичный и уютный дом.

Славка и Шурка залезли с ногами на диван и смотрели, как в сумерках одно за другим ярко загорались разноцветные окна веранды. Вот вспыхнуло ещё одно оранжевое стекло, ещё одно голубое и ещё одно малиновое. Лица детей, стены веранды, диван — всё загоралось и поблёскивало разными цветами, и детям казалось, что они попали в какой-то сказочный дворец.

На диванной подушечке между Славкой и Шуриком пристроился Тильди и зачарованно смотрел на разноцветную веранду.

— Ну всё! — услышали они со двора голос Весёлого Стекольщика. — Готово! Живите и радуйтесь… Спасибо вашему дому — пойду к другому…

И тут Тильди дёрнул Славку за руку.

— Что, Тильдик? — спросила Славка и испугалась: глаза гнома были полны разноцветных слёз.

— Славочка! — шмыгнул носом Тильди и утёр слёзы рукавом. — Я очень люблю тебя, и Шурика, и Жозефину, и всех-всех… Но больше всего я полюбил Весёлого Стекольщика. И ничего с этим не могу поделать. Прощай, Славочка, прощай, Шурик, прощайте все! Я ухожу с Весёлым Стекольщиком! — И Тильди опять заплакал разноцветными слезами.

И заплакали разноцветными слезами Славка с Шуриком. А гном в последний раз обернулся на пороге, махнул рукой и исчез…

Поэт, выглянув из окна, увидел сидящего на фонаре Тильди, вежливо поздоровался с ним и, перед тем как затворить на ночь окно, тихонько прошептал: