Сказки Топелиуса

— Нет, положительно, это прелестное место! Взгляните, как ярко освещает солнце вон те две сосны, что виднеются вдалеке.

— Да, да, очень мило, — согласилась королева и на минуту перестала топать ногами. — Вообще здесь совсем неплохой климат. Посмотрите-ка, по календарю — январь, а деревья и кусты покрываются зелеными листьями, как в мае. Даже старая изгородь цветет. Это уж совсем невероятно!

Но ничего невероятного в этом не было. Просто Сильвестр и Сильвия взобрались на изгородь, чтобы лучше разглядеть короля и королеву. Сильвестр вертелся во все стороны, — поэтому солнце так и сияло вокруг, а Сильвия болтала, ни на минуту не закрывая рта — поэтому даже засохшие жерди в старой изгороди дали свежие ростки и покрылись листвой.

— Что это за дети сидят там на изгороди? — сказала королева, взглянув на Сильвестра и Сильвию. — Пусть они подойдут ко мне.

Сильвия и Сильвестр очень обрадовались, что могут совсем близко рассмотреть короля и королеву. Они мигом соскочили с изгороди и подбежали к королевским саням.

— Послушайте, — сказала им королева, — вы мне очень нравитесь, потому что, когда я смотрю на вас, мне делается весело. А я люблю, чтобы меня веселили. Хотите жить в моем дворце? Я одену вас в бархат и золото, вы будете есть на хрустальных тарелках и пить из серебряных стаканов. Ну что, согласны?

— Простите, ваше величество, — сказала Сильвия, — но нам неплохо живется и в нашей хижине.

— И потом мы не можем оставить наших великанов, — сказал Сильвестр.

— А нельзя ли их взять во дворец? — милостиво сказала королева. Она была в отличном расположении духа и нисколько не сердилась, что ей возражают.

— Нет, это невозможно, — ответили Сильвестр и Сильвий. — Они живут в лесу. И они очень старые. Одному великану триста семьдесят лет, а другому триста восемьдесят восемь.

— Чего только не выдумают дети! — воскликнули в один голос король и королева и при этом так дружно рассмеялись, словно они были не король и королева, а самые обыкновенные люди.

— Ну, хорошо, — сказала королева, — тогда я велю построить тут дворец, и вы будете каждый день приходить ко мне в гости. Ваше величество, — обратилась она к королю, — прикажите распрягать коней, мы остаемся здесь.

Сказано — сделано. Каменщики и плотники сейчас же принялись строить дворец. В знак своей милости королева приказала раздать всем по мятному прянику, а Сильвия и Сильвестр получили, кроме того, огромный крендель, который испек сам королевский булочник. Крендель этот был такой большой, что с трудом поместился на санях.

На обратном пути лесничиха шепнула мужу:

— Слушай, старик, а ведь я правду говорила!

— Это ты про что? — спросил лесник.

— Да ведь околдовал кто-то наших детей. Неужто ты сам не видишь? Куда они ни повернутся, на что ни взглянут, — солнце так сразу и засветит. Да посуди сам, где это видано, чтобы зимой цвели деревья и чтобы королева так милостиво разговаривала с деревенскими детьми? Уж я знаю, что тут колдовство замешано. Боюсь, как бы не вышло беды.

— Пустое ты говоришь, — сказал лесник. — Ну, что за беда, если на наших детей всем весело смотреть? Вот, если бы они всех до слёз доводили, — это, и верно; была бы беда!

А Сильвестр и Сильвия нисколько не удивились, что король и королева так милостиво разговаривали, потому что они никогда раньше не имели дела с королями. А то, что в пасмурный день светило солнце и посреди зимы всё цвело, тоже ничуть не удивило их — уж если сосны-великаны обещали, что так будет, значит, так и должно быть.

На другой день, не успели Сильвия и Сильвестр проснуться, как за ними пришли королевские слуги. Королева опять была очень сердита. Она приказала разбить около дворца сад и сейчас же посадить цветы, но, конечно, цветы сразу померзли.

Королева топала на всех ногами и, в конце концов, сказала, что если через полчаса не покажется солнце и всё не расцветёт, она уедет отсюда, а всех жителей накажет.

Но в это время пришли Сильвестр и Сильвия. Сразу заблестело солнце, зазеленели деревья, и королева снова сменила гнев на милость. Но всё-таки она решила прогнать своего придворного садовника и на его место назначила Сильвестра и Сильвию. И верно, они справлялись со своим делом лучше всякого самого учёного садовника. Никто не умел ухаживать за цветами так хорошо, как они. Ни в одном королевстве, ни у одного короля не было такого красивого сада!

Да и немудрено! Ведь ни один — даже самый могущественный — король не может заставить солнце взойти хоть на минуту раньше положенного срока. А Сильвестру и Сильвии солнце светило всегда, когда они хотели. Поэтому в саду у них всё цвело и зеленело так, что любо было смотреть!

Прошло много лет.

Однажды — это было поздней осенью — Сильвестр и Сильвия отправились в лес, чтобы навестить своих старых друзей и снова послушать их песни.

В лесу бушевала буря, в темных вершинах сосен завывал и гудел ветер, и, качаясь, сосны пели свою песню:

Но в это самое мгновение внутри стволов что-то затрещало, заскрипело, и со страшным треском сосны повалились на землю.

Как раз в этот день одной сосне исполнилось триста восемьдесят пять лет, а другой триста девяносто три года. Что ж тут удивительного, что ветер, наконец, осилил их?

Сильвестр и Сильвия ласково потрепали седые, поросшие мхом, стволы, и такими добрыми словами помянули своих друзей-великанов, что бледно-красные цветы вереска не утерпели и выглянули из-под земли. И так много их было, что скоро они закрыли стволы старых сосен от самых вершил до самых корней.

Эту историю о двух соснах-великанах и о Сильвестре и Сильвии я слышал давным-давно.

Было ли так на самом деле или нет — я и сам хорошенько не знаю. Но если я не знаю, и ты не знаешь, и никто не знает, — кто же может сказать, что знает больше меня!

А я знаю хорошо, что когда на сердце весело и легко, тогда и солнце всюду светит, тогда и старый веник расцветает, точно куст сирени.