Приключения в Абсурдии

— И этим делом, как я погляжу, ты решила заняться ночью? Ну-ка, выкладывай, какая забота заставляет юных девиц ночами шастать по дворцу? — приказал Увар.

— Я разыскиваю собачку Тулузу, которую у Кадабры Парамоновны похитил Апломб. Бедная женщина плачет, убивается по животному, а помочь ей кроме меня никто не может.

— Ловко обдурили тебя, красавица! Никогда у этой рохли Кадабры не было никаких собак. И вообще, это чучело если кого и любит, то только себя. Придумала она собаку для того, чтобы втравить тебя в какую-то историю…

Увар не успел развить свою мысль относительно подлости и хитрости Кадабры. Он и Нина услышали, как из подвала донесся протяжный собачий вой.

— Слышите, Увар, кто-то воет. Так, может быть, вы не правы? И Тулуза находится в подвале. Нужно во всем разобраться. Я не люблю несправедливость, — укоризненно сказала Нина.

Увар смутился, подумал и решил:

— Ну что же, полезем в этот кошмарный подвал. Поглядим, какая Тулуза там скучает.

Он взял девочку за руку и повел ее по скользким от сырости ступенькам вниз. Подвал был огромным, по обеим сторонам его выстроились железные клетки. Все они были пустыми. Ведь почти что всех зверей в Абсурдии давно прикончили. Лишь возле одной клетки сидел стражник. Он приподнял полусонную голову и уставился на вошедших.

— Кто такие? — хрипло спросил он.

— Главный эксплуатационник печных конструкций дворца! — отчеканил Увар. — И фрейлина ее Высочества Ахинеи Второй Ниннета Милосердная!

Это произвело на стражника потрясающее впечатление. Особенно его воображение поразили слова «эксплуатационник» и «конструкции». Блюститель порядка вскочил и вытянулся в струнку.

— Чего изволите?

— Изволим посмотреть, кого ты, дубина, караулишь.

— Гадкую собаку, господин экспуцонник.

— Открывай клетку.

Стражник зазвенел ключами. Увар и Нина вошли в камеру. На голом полу, положив голову на лапы, лежал… Шишок.

— Это Тулуза что ли? — спросил Увар.

Нина присмотрелась к собачке и сдавленно закричала:

— Шишок, миленький! Как ты сюда попал?

Она схватила собаку на руки, начала целовать и гладить. Шишок тоже узнал хозяйку, но выразить бурную радость у него не было сил. Уже вторые сутки стражник не кормил его и всячески над ним издевался. Пес вяло лизал Нинины руки и поскуливал.

— Ты, наверное, голодный?! — догадалась Нина.

— Конечно, — тявкнул Шишок.

Девочка достала припасы. И Шишок, быстро уничтожив яства, повеселел.

— Что делать будем? — спросила Нина тихо у Увара.

— Забирать, — легко ответил трубочист и обратился к стражнику. — Послушай-ка, замечательный олух, мы собаку забираем. Я не потерплю, — вдруг Увар перешел на крик, — чтобы противное животное дышало одним воздухом с королем и королевой, придворными. Немедленно собаку в обдирку! Кстати, открой нам секрет, кто ее сюда приволок?

— Сержант Шейник, господин комструктор! — отчеканил стражник.

— И сдал тебе с рук на руки? — поинтересовался трубочист.

— Так точно!

— Значит, об этом животном никто во дворце не знает пока?

— Никак нет!

— Тогда со своим Шейником молчите как рыбы. Или вам влетит по первое число за попытку отравить воздух во дворце ядовитыми собачьими испарениями. Могут даже в тюрьму посадить.

— Есть молчать! — расстроился стражник.

Нина, Увар и Шишок благополучно выбрались из подвала в проходную комнату.

— Шишка я забираю с собой, — сказал трубочист. — Ночью легко его вынести наружу. А тебе, девочка, негде его спрятать будет. Что передать твоим друзьям?

— Пусть завтра перед обедом ждут меня в городке развлечений, — ответила Нина.

Увар вошел в камин и скрылся в дымоходной трубе. Нина по семи коридорам отправилась в свою комнату.

Глава 18, в которой спасательная экспедиция завершает половину дела

Утром Кадабра долго не могла разбудить Нину. Девочка счастливо всхлипывала во сне, бормотала про какие-то шишки и уползала от призывов наставницы дальше под матрас. Все-таки волшебница умудрилась поднять засоню, пощекотав ей пятки. Тяжело давались Кадабре эти воспитательные моменты. Она и сама была не прочь поспать лишние часочки. Но ей приходилось неукоснительно выполнять приказания дядюшки.

Нина вылезла из постели молчаливая, надутая и даже не поздоровалась с Кадаброй.

— Никак черти тебе снились? — поддела ее толстушка.

— Снились. А вам-то что?

— Поглядите на нее: с утра грубиянкой заделалась! — обиделась Парамоновна.

— На себя лучше посмотри! — оборвала ее Нина.

— Да как ты смеешь, девчонка?! Я королю пожалуюсь!

— А я на вашего короля чихать хотела!

— Он знаешь что с тобой может сделать?..

— В тюрьму что ли посадит? — насмешливо спросила Нина и поглядела Кадабре прямо в глаза.

Кадабра поняла, что начинает проговариваться, и быстро сменила пластинку:

— Что сегодня делать будем, Ниночка?

Это был тот самый вопрос, которого Нина ждала. И она, не задумываясь, ответила:

— Хотелось бы снова в развлекательный городок. Там всего интереснее. Остальное так себе.

— Договорились. Я тоже там люблю бывать. А теперь давай завтракать, — захлопотала Кадабра.

За завтраком Нина думала только об одном: как ей на время избавиться от Кадабры в городке. И придумала.

На счастье Нины, Алеши, Ольги и Асифа, этот день был воскресным. Народа в развлекательном городке крутилось немало. Иначе друзья слишком бы выделялись на пустынной территории. Нина поразвлекалась у игровых автоматов, покачалась на качелях. Но желанных Ольгу и Алешу пока поблизости не увидела. Заметила она их только с колеса обозрения. Трое ребят стояли на дорожке недалеко от того места, где Белоножка катала публику.

Выйдя из кабины колеса обозрения, Нина капризно сказала:

— Я, Кадабра Парамоновна, больше с вами никуда не пойду. Видно же, что вы через силу сопровождаете меня. Вам не нравится мое общество и мои развлечения. Вы не играете на автоматах, не качаетесь на качелях, презираете колесо обозрения…

— Что ты, деточка! — испугалась Кадабра. — Все мне нравится. Только в игральных автоматах я ничего не понимаю. Что-то бегает, что-то прыгает, какие-то буковки, какие-то циферки. Качели меня укачивают. Колеса обозрения боюсь до смерти. Там такая высота, что у меня голова кругом идет.

— Тогда прокатитесь вон на той кобыле. На ней не высоко, если упадете, то не разобьетесь, на худой конец — что-нибудь сломаете. Но это не страшно, до свадьбы заживет.

— Но я не хочу ничего ломать! — запротестовала племянница самого короля Абсурда.

— Не сломаете, не сломаете! — пообещала Нина. — Лошадь смирная, не брыкается. Соглашайтесь. Или дружба врозь.

— Шантажируешь, милочка… — процедила Кадабра сквозь зубы, но была вынуждена девочке уступить. — Ладно, давай сюда свою глупую лошадь.

Нина побежала к Белоножке.

— Белоножка, милая моя! — шептала девочка, ведя лошадь под уздцы. — Выручи. Ждут меня друзья, а я не могу с ними встретиться. Шпионит за мной волшебница Кадабра. Покатай, пожалуйста, ты ее, толстуху, подольше.

— Хор-рошо, девочка! — тихо заржала лошадь.

Взбиралась Кадабра на Белоножку еще уморительнее, чем в такси к Васильку. Она никак не могла закинуть ногу на лошадь и все норовила свалиться с лестницы. И при этом орала:

— Спасите меня, люди добрые! Помогите, люди хорошие! Разобьюсь, караул! Рассыплюсь, караул!

Вокруг них начала собираться толпа. Все смеялись над неповоротливой Кадаброй. Но Нине было не до смеха. Она чувствовала, что встреча с друзьями может не состояться. Наконец, девочка догадалась, что нужно делать. Она повернулась к зевакам и состроила свирепую физиономию.

— Сама племянница короля Абсурда Первого желает развлечься. Но никто не хочет помочь ей. Я все доложу королю. Он закроет этот разнесчастный городок, а вас всех… — Нина гневно затопала на людей ногами.