Удивительное путешествие кролика Эдварда

Глава двадцать вторая

Были сумерки, и Эдвард шёл по тротуару. Он шёл совершенно самостоятельно, переставляя ноги одну за другой, одну за другой, без посторонней помощи. На нём был очень красивый костюм из красного шёлка.

Он шёл по тротуару, а потом свернул на садовую дорожку, которая вела к дому с освещенными окнами.

«Я знаю этот дом, – подумал Эдвард. – Здесь живёт Абилин. Дом на Египетской улице».

Тут из дома, лая, прыгая, помахивая хвостиком, выбежала Люси.

– Смирно, девочка, лежать, – сказал глубокий, низкий мужской голос.

Эдвард посмотрел вверх и увидел, что в дверях стоит Бык.

– Привет, Малоун, – сказал Бык. – Привет, старый пирог с крольчатиной. Мы тебя ждали.

Бык широко распахнул дверь, и Эдвард вошёл в дом. Там были и Абилин, и Нелли, и Лоренс, и Брайс.

– Сюзанна! – воскликнула Нелли.

– Бубенчик! – закричал Брайс.

– Эдвард, – сказала Абилин. И протянула к нему руки. Но Эдвард не двигался. Он оглядывал комнату снова и снова.

– Ты ищешь Сару-Рут? – спросил Брайс. Эдвард кивнул.

– Тогда надо выйти на улицу, – сказал Брайс.

И все они вышли на улицу. И Люси, и Бык, и Нелли, и Лоренс, и Брайс, и Абилин, и Эдвард.

– Вон там, смотри. – Брайс показал на звёзды.

– Точно, – сказал Лоренс, – это созвездие называется «Сара-Рут». – Он поднял Эдварда и усадил себе на плечо. – Вот там, видишь?

Эдварду стало очень печально где-то глубоко внутри, это было сладостное и очень знакомое ощущение. Сара-Рут есть, только почему она так далеко?

Если бы у меня были крылья, я бы полетел к пей.

Уголком глаза кролик увидел, что за спиной у него что-то трепещет. Эдвард заглянул себе за плечо и увидел крылья, самые потрясающие крылья, которые ему когда-либо доводилось видеть: оранжевые, красные, синие, жёлтые. Они были у него на спине. Его собственные крылья. Его крылья.

Какая же удивительная ночь! Он ходит без всякой помощи. У него есть элегантный новый костюм. А теперь ещё и крылья. Теперь он может лететь куда угодно, делать что угодно. Как же он сразу этого не понял?

Сердце его тоже затрепетало в груди. Он расправил крылья, слетел с плеча Лоренса и устремился вверх, в ночное небо, к звёздам, к Саре-Рут.

– Нет! – закричала Абилин.

– Поймайте его! – закричал Брайс. Но Эдвард улетал всё выше. Люси залаяла.

– Малоун! – закричал Бык. Он подпрыгнул и, схватив Эдварда за ноги, стянул с неба на землю. – Тебе ещё не пора, – сказал Бык.

– Останься с нами, – сказала Абилин.

Эдвард попытался взмахнуть, захлопать крыльями, но это было бесполезно. Бык крепко держал его и прижимал к земле.

– Оставайся с нами, – повторяла Абилин. Эдвард заплакал.

– Я больше не выдержу, я не могу потерять его снова, – сказала Нелли.

– Я тоже, – сказала Абилин. – У меня тогда сердце разобьётся.

А Люси уткнулась в Эдварда мокрым носом. И слизнула слёзы с его лица.

Глава двадцать третья

– Потрясающая работа, – произнёс человек, проводя тёплой тряпочкой по лицу Эдварда. – Настоящее произведение искусства. Конечно, грязное, конечно, запущенное, но тем не менее настоящее искусство. А грязь это не помеха, с грязью справимся. Голову же мы тебе починили.

Эдвард взглянул человеку в глаза.

– А… вот ты наконец и очнулся, – сказал человек. – Теперь я вижу, что ты меня слушаешь. У тебя была сломана голова. Я её починил. Вернул тебя с того света.

«А сердце? – подумал Эдвард. – Сердце моё ведь тоже сломано».

– Нет, нет. Не стоит меня благодарить, – сказал человек. – Это моя работа, в самом буквальном смысле слова. Разрешите представиться. Меня зовут Люциус Кларк, и я ремонтирую кукол. Так вот, твоя голова… Да, пожалуй, я тебе всё расскажу. Хотя это может тебя расстроить. Но всё равно, правде надо смотреть в лицо и желательно при этом иметь на плечах голову, уж прости за каламбур. Ваша голова, молодой человек, превратилась в груду осколков, точнее в двадцать один кусочек.

«Двадцать один?» – бездумно повторил про себя Эдвард.

Люциус Кларк кивнул.

– Двадцать один, – сказал он. – И должен признаться без ложной скромности, что менее искусный кукольный мастер, чем я, может, и не справился бы с этой задачкой. Но я тебя спас. Ладно, не будем вспоминать о грустном. Будем говорить о том, что мы имеем на сегодняшний день. Вы снова целы, монсеньор. Ваш скромный слуга, Люциус Кларк, вернул вас из небытия, откуда практически нет возврата.

Кукольный мастер положил руку себе на грудь и низко поклонился Эдварду.

Эдвард лежал на спине, осмысливая эту длинную торжественную речь. Под ним был деревянный стол. Стол стоял в комнате, и через высокие окна лился солнечный свет. Ещё Эдвард уяснил, что недавно его голова была разбита на двадцать один кусочек, а теперь снова превратилась в целую голову. И никакого красного костюма на нём не было. На самом деле на нём вообще не осталось никакой одежды. Он снова был наг. И без крыльев.

А потом он припомнил: Брайс, столовая, Нил хватает его за ноги, размахивается…

Где Брайс?

– Ты, наверное, вспомнил про своего юного друга, – угадал Люциус. – У которого всё время из носа течёт. Он и принёс тебя сюда, плакал, умолял помочь. Всё твердил: «Склейте его, почините его». Что я ему сказал? Я ему сказал: «Юноша, я человек дела. Я могу склеить вашего кролика. Честно скажу – могу. Но всему есть своя цена. Вопрос в том, можете ли вы заплатить эту цену?» Он-то не мог. Разумеется, не мог. Так и сказал, что денег, мол, нет. Тогда я ему предложил два варианта на выбор. Только два. Первый: поискать помощи в другом месте. Ну а второй вариант заключался в том, что я тебя починю, сделаю всё, что в моих силах, а сил у меня, поверь, немало, и мастерство есть, а потом ты станешь моим. Не его, а только моим. – Тут Люциус замолчал. И кивнул, как бы подтверждая собственные слова. – Такие вот два варианта, – сказал он. – И твой друг выбрал второй. Он отказался от тебя ради того, чтобы ты ожил. Вообще-то он потряс меня до глубины души.

«Брайс», – снова подумал Эдвард.

– Не волнуйся, друг мой, не волнуйся. – Люциус Кларк уже потирал руки, готовый вновь взяться за дело. – Я намерен целиком и полностью выполнить свою часть договора. Ты у меня будешь как новенький, я верну тебе былое величие. У тебя будут уши из настоящей кроличьей шерсти, и настоящий кроличий хвостик. И усы мы тебе заменим. И глаза подкрасим, они снова будут ярко-голубые. И костюмчик тебе справим самый замечательный. А потом, в один прекрасный день, мне за эти труды воздастся сторицей. Всему своё время, всему своё время. Есть своё время, а есть кукольное время, так говорим мы, кукольных дел мастера. Ты, мой славный друг, наконец попал в кукольное время.