Балкарские и карачаевские сказки
Балкарские и карачаевские сказки читать книгу онлайн
Сборник знакомит образцами фольклора двух народов Северного Кавказа.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Так и сделали. Братья одновременно пустили по стреле в небо. Стрела младшего брата упала рядом с ним и вонзилась в землю. Стрела среднего пробила ему плечо, а стрела старшего – грудь.
Всем стало ясно, кто прав, а кто виноват.
БЕДНЯК И ХАНСКАЯ ДОЧЬ
Давным-давно жили в одном балкарском селении старик со старухой. Были они такие бедные, что кормились лишь тем, что дадут им добрые люди. Рос у них единственный сын Ахмат, ловкий, разумный, трудолюбивый. Никак не мог дождаться он той поры, когда сможет сам работать и кормить отца с матерью.
И вот вырос из мальчика красивый, статный джигит. Начал он пахать и сеять на небольшом клочке земли, что был у его отца, и вскоре в их дом пришёл достаток. По всему аулу шла добрая молва о джигите. Дошла она и до хана. А была у того хана дочь, да такая злая, что никто не хотел брать её в жёны.
– Был бы этот джигит ещё и богат, отдал бы я за него свою дочь,– сказал хан приближённым.
А ханской дочери давно полюбился Ахмат. Как узнала она, что и хану он по душе, позвала однажды джигита и говорит:
– Если хочешь, посватайся за меня.
Ничего не ответил ей Ахмат. Рассердилась ханская дочь:
– Что ж ты молчишь?
– Что мне сказать? Я беден, и, хоть тружусь от зари до зари, большого богатства я не нажил. А ты ханская дочь, к работе не привычная. Помощницей ты мне не будешь, значит, и согласия у нас не будет. Пойди лучше замуж за какого-нибудь ханского сына!
Сказал так Ахмат и пошёл домой понурив голову: очень уж хороша с виду была дочь хана да и полюбилась она ему.
Пришёл он домой печальный. Стали отец с матерью расспрашивать его, не случилось ли чего. Он и рассказал о своём разговоре с дочкой хана.
Бедным старикам захотелось породниться с ханом, стали они уговаривать Ахмата:
– Женись, сынок, на ханской дочке. Другой такой красавицы не встретишь.
Долго отказывался сын – знал, что не будет у него хорошей жизни с избалованной ханской дочкой, да отец с матерью настояли на своём.
Устроили пышную свадьбу – пир на весь аул,– истратили всё, что заработал Ахмат, и остались они ни с чем.
Разве могла ханская дочка вынести такую жизнь? На третий день после свадьбы сказала мужу:
– Не пристало нам жить в такой нужде. Давай переселимся к моему отцу: будем жить в достатке и работать не надо будет.
– Не могу я оставить своих старых родителей – нет ведь у них другого сына. Кто станет кормить их, заботиться? – отвечал Ахмат.
Но ханская дочь всё стояла на своём: «Уйдём да уйдём!» Когда поняла она, что не пойдёт Ахмат жить к хану, стала плакать да просить своего отца, чтобы он своей ханской властью приказал Ахмату переселиться во дворец.
– Идите вы к нам жить! – говорит хан зятю.– А твои старики и без тебя не пропадут.
– Не могу я, чтобы мои отец с матерью милостыню просили. Говорил я твоей дочери, что она мне не пара. Если не хочет со мной жить и горе и радость делить, пусть уходит.
Разгневались хан с женой и решили наказать Ахмата. Схватил хан свою плётку и ударил Ахмата. А эта плётка была волшебной. Если ударить ею человека, можно было обратить его в какое угодно животное либо птицу.
Превратился Ахмат в осла.
Пригнала ханская дочь осла к родителям Ахмата и говорит им:
– Мой отец послал вашего сына к своей родне с поручением. А вам дарит этого осла. Будете дрова из лесу возить, продавать их на базаре – так и проживёте.
Возит старик на осле из лесу дрова, продаёт. Тем и живут они со старухой. Послушный был осёл да трудолюбивый. Старик жалел его, кормил чем получше, никогда не бил. Придёт к ним ханская дочь, а старик не нахвалится.
– Какой,– говорит,– смирный да работящий ослик у меня! Спасибо тебе, дочка!
Не нравилось это дочери хана, и задумала она новое зло. Взяла у отца волшебную плётку, пошла вечером к старикам. Вошла в сарай и потихоньку спрашивает осла:
– Если я превращу тебя сейчас в человека, станешь жить в ханском дворце?
Покачал головой осёл: «Нет!»
Разозлилась ханская дочь, ударила плетью осла.
– Так стань же ты псом! – сказала она.
Вышла она из сарая во двор. Увидел её отец Ахмата, обрадовался, спрашивает:
– Скоро ли, доченька, мой сын вернётся?
– Скоро не ждите,– отвечала ханская дочь.– Мой отец его далеко отправил.
И ушла к себе во дворец.
Пошёл отец Ахмата вечером задать корма ослу, а сарай пустой. Сильно убивался старик, что пропал у него осёл.
Смотрит: взамен ослу собака какая-то приблудилась! И такая была собака смирная да ласковая, что решили старики оставить её у себя – всё не пустой двор будет. Сделал старик собаке тёплую конуру, кормил её чем мог.
Пришла утром ханская дочь к старикам и кричит:
– Самим нечего есть, а ещё пса держите! – и прогнала она собаку прочь со двора.
Заметил ту собаку пастух и приманил к себе. Стала собака пастуху помогать – отару стеречь. Бегает вокруг стада, ни одному ягнёнку отстать не даст, волков отгоняет.
Вечером пригнал пастух отару на кош (Кош – стоянка пастухов), стал кормить своих собак. Все его овчарки набросились на кости, а новая собака даже не притронулась. Дал ей пастух кусок сырого мяса. Но собака и мяса не стала есть. И смотрит так жалобно на пастуха.
– Что за чудо?! Видно, не простая это собака. Дам-ка я ей что люди едят.
Взял пастух чистую чашку, налил молока, накрошил туда лепёшку. Съела собака всё и чашку вылизала.
Прошло три года. Верно служила собака пастуху. А ханская дочь всё надеялась, что Ахмат согласится пойти на поклон к хану и станет жить в его дворце.
А старики сына уже и ждать перестали. Невестка сказала им, что не перенёс он дальней дороги – погиб.
Стало Ахмату совсем невмоготу вдали от родных мест, решил он пойти домой, взглянуть на родителей хоть одним глазом.
Выходит однажды утром старик во двор, видит: собака вернулась. Обрадовался он, покормил её. Стала она опять у них жить.
Через несколько дней пришла к старикам ханская дочь. Увидела собаку, спрашивает потихоньку:
– Теперь выполнишь мою волю? Покачала собака головой: «Нет!»
Пошла ханская дочь домой, принесла плётку.
– Так стань же ты птицей! – и превратила юношу в стрижа.
Часто кружил стриж над родным домом, залетал во двор к старикам и садился им на плечи.
– Наверное, это душа нашего сына! – вздыхала старуха и не отгоняла стрижа.
Надоело бедному Ахмату жить на свете то в образе осла, то собаки, то стрижа, да и родителей было жаль. И подумал он:
«А что, если залечу я в дом хана да попробую удариться о плётку? Может, стану опять человеком?»
Так и сделал. Залетел в ханский дом, ударился грудью о плётку и превратился в человека!
Только успел он плётку схватить, как вошла в комнату ханская дочь. Ударил Ахмат её плёткой и сказал:
– Будь же ты теперь ослицей!
Пошёл он к своим отцу и матери, а впереди себя ослицу гонит. Старик со старухой глазам своим не поверили, не могли нарадоваться возвращению сына.
– Где ты пропадал так долго, сынок? – спрашивают они.
– Стыдно мне было, что мы так обеднели. Нанялся я к одному баю в пастухи и служил у него три года. Заработал я вот эту ослицу – будет теперь на чём дрова из лесу возить.
– Да воздаст тебе аллах! Трудно в хозяйстве без осла. Хан было подарил мне осла, да его у меня украли. Долго я таскал из лесу дрова на своих плечах. Вот теперь отдохну!
– Навьючивай, отец, вязанки побольше. Это очень упрямая ослица! А я тебе ещё двух ослов приведу.
На другой день рано поутру старик отправился в лес за дровами. А юноша пошёл к хану. Ударил плёткой тестя и тёщу, и стали они тоже ослами. А потом пригнал к себе во двор и велел отцу заставлять тех ослов работать без устали.
Опустел ханский дом. Но не хотел Ахмат жить там. Раздал он всё ханское имущество беднякам, а сам стал работать на своём поле, кормить отца с матерью.
АЛАКЕЗ
Давным-давно жили в одном ауле муж и жена. Жили они бедно. Кормились тем, что топили баню для сельчан. Муж носил в баню воду, а жена грела её. Но не бедность омрачала им жизнь. Больше бедности печалило их то, что за долгие годы жизни не услышали они в своём доме детского голоса – не было у них детей.