Буратино в Изумрудном городе

— Значит, и эту дверь он сможет открыть! — обрадовался папа Карло.

Кто же его уколол? Он быстро ощупал рукой мешковину. Из дырки торчал наружу острый кончик деревянного носа Буратино.

— Ах ты, баловник, — сквозь радостные слёзы прошептал папа Карло. — Ах ты, непоседа, и как тебе не стыдно так царапать своего папу Карло!

Фарамант и Дин Гиор с тревогой прислушивались, как старик разговаривает сам с собой.

— Вам плохо? — с участием спросил Фарамант.

— Лучше не бывает! — воскликнул папа Карло. — Давайте дверь открывать!

— Успокойтесь, — сказал Дин Гиор. — Не надо так волноваться.

— А что нам стоит! Мы разом! Мы такие! — бормотал папа Карло, на ощупь определяя, где находится замочная скважина.

— Он, наверно, сошёл с ума от переживаний, — с горечью решил Фарамант.

«Жалко деда», — подумал Дин Гиор.

Но вдруг раздался звонкий щелчок, и дверь под нажимом руки папы Карло распахнулась.

— Ну и чудеса! — удивился Дин Гиор.

— А этому старику действительно везёт! — решил Фарамант.

ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ БУРАТИНО

Папа Карло шагнул вперёд. В окно светила луна и видны были звёзды. Вся мастерская была завалена какими-то предметами со странными очертаниями.

— Туда ли мы попали, куда хотели? — с сомнением спросил Фарамант.

— Туда, туда! — уверенно подтвердил Дин Гиор. — Я держу в руках ногу.

— Ногу? — удивился Фарамант. — Это зачем?

— Да не свою, а дуболома!

— А вот и свечка! — обрадовался папа Карло.

Дин Гиор достал из своей походной сумки огниво и кремень, высек искру и зажёг огарок свечи. И тут все увидели, что вокруг них валяются в разных позах туловища дуболомов, их ноги, руки и даже две отдельные головы, которые почему-то улыбались.

Артемон, не привыкший к таким безобразиям, зарычал, да и людям было не по себе, хотя они понимали, что это всего лишь деревяшки.

Фарамант поднял с пола жестяную флягу и потряс её. Она была пуста. Волшебного порошка в ней не было.

— Может, в другой осталось? — волнуясь, спросил папа Карло.

После тщательных поисков были найдены ещё пять фляг. Но и они были пустыми.

— Теперь уже точно конец, — прошептал папа Карло.

Наступила тишина. Горела свечка, и воск капал с неё, как большие и тяжёлые слёзы.

Вдруг где-то в углу зашуршал стружками пёс Артемон. Вот он тихо гавкнул и стал выбираться на свет. За собой, за ремешок он тянул… ещё одну флягу. Папа Карло быстро схватил её и встряхнул. Внутри слабо зашуршал порошок. Довольный Артемон усиленно махал хвостом и улыбался во всю пасть.

Папа Карло лихорадочно очистил ладонью верстак от стружек, осторожно вытащил из мешка Буратино и положил его на спину. Фарамант взял свечу и поставил её поближе…

Карло расстегнул курточку Буратино и дрожащей рукой посыпал ему на грудь щепотку волшебного порошка. Все замерли: подействует или нет? Ожидание длилось всего несколько секунд. Потом порошок с лёгким шипением задымился и начал исчезать. Его бурые крупинки словно впитывались в деревянное тело Буратино. И вдруг в тишине все услышали, как Буратино шмыгнул носом. Потом открыл глаза… и, увидев склонённое над ним лицо папы Карло, грустно сказал:

— А я тебе подарка ещё не придумал… Всё думаю, думаю…

— Ничего, ничего, — со слезами радости на глазах возбуждённо забормотал папа Карло. — Сегодня день рождения не у меня, а у тебя… Это ты родился во второй раз!

Буратино сел, повертел головой и осмотрелся.

— Точно, — согласился он. — Это — верстак, это — стружки. Значит, я опять в мастерской Джузеппе? — Но папа Карло не ответил.

— Слава Богу, — горячо шептал он, — один шанс из тысячи — выпал! И мой сынок опять живой, живой!

— Это потому, что вы хороший, добрый человек, — с волнением произнёс Фарамант.

— А это что за артисты и почему они в таких странных костюмах? — спросил Буратино, указывая на Фараманта и Дин Гиора. — Откуда они?

От Буратино теперь можно было ожидать тысячу вопросов. Он ощупал себя:

— А куда мой золотой ключик подевался?

— О! — воскликнул папа Карло, — он у меня. Я его на время у тебя брал.

— Зачем? — спросил Буратино.

Но папа Карло не стал отвечать. Он надел сыну на шею ленточку с золотым ключиком.

— Слезай с верстака, нам надо скорее уходить отсюда.

— Почему? — опять спросил Буратино…

СОСНОВЫЙ РОДСТВЕННИК

Начинало светать, а беглецам ещё предстояло пройти часть города, выйти из охраняемых ворот и спрятаться в лесу. Фарамант и Дин Гиор быстро шли впереди, за ними едва успевал папа Карло, держа Буратино за руку. Артемон охранял их сзади. Буратино шагал бодро и с интересом рассматривал дома: верхние этажи нависали над нижними, а стены были украшены изумрудами. Даже среди булыжников мостовой иногда попадались большие драгоценные камни.

Солнце уже взошло, когда беглецы приблизились к городским воротам. Они были распахнуты, но на посту стоял дуболом с острой лопатой. Папа Карло и его спутники притаились в тёмной арке ближайшего дома.

— Этот дуболом — садовник, — сказал Фарамант, — но сейчас он часовой и ему, наверняка, приказано сторожить и никого не выпускать из города.

— Эх, был бы со мной мой острый меч! — вздохнул Дин Ги- ор. — Я бы быстро с этим стражником разделался! От него бы одни щепки остались!

— А он что, деревянный? — удивился Буратино. Но ему никто не ответил.

— Надо отвлечь внимание часового, — сказал Фарамант. — Но как это сделать?

— Гав, гав, давайте, я попробую, — предложил Артемон и посмотрел на папу Карло.

— Верно! — согласился тот. — Артемон залает на часового. Дуболом обозлится и погонится за ним. Тут мы и выбежим за ворота.

— Надо попробовать, — согласился Фарамант.

Не прошло и нескольких секунд, как перед дуболомом неожиданно очутился чёрный пёс и начал свирепо лаять. Шуму было много, но дуболом совсем не испугался. Наоборот, он выставил вперёд деревянную ногу.

— Ну, давай, кусай, если тебе зубов не жалко, — добродушно сказал он.

Артемон скоро выдохся и смущённо, поджав хвост, сел в сторонке.

Наступало утро. Прятаться в подворотне было опасно. А время шло. Урфин Джюс мог обнаружить, что темница пуста, и послать в погоню свирепых дуболомов.

— Он точно деревянный? — приставал Буратино.

— Точно, — ответил Фарамант.

И вдруг Буратино, не говоря ни слова, вышел из темноты и направился прямо к дуболому.

— Стой! Куда ты? — в ужасе зашептал папа Карло и уже хотел бежать вслед за сыном, но Фарамант его остановил.

Буратино подошёл к дуболому, учтиво ему поклонился и, как учила Мальвина, вежливо сказал:

— Доброе утро!

Удивлённый неожиданным появлением мальчика, дуболом спросил:

— Почему ты не спишь, а здесь гуляешь?

— Дяденька, — Буратино пропустил вопрос мимо ушей, — а вы, случайно, не деревянный?

— А как же! — с гордостью подтвердил дуболом. — Из самой первосортной сосны, а голова из дуба!

— И я из сосны! — обрадовался Буратино. — Значит, вы — мой самый настоящий родственник! — Он подошёл к дуболому поближе и смело протянул ему свою деревянную ладошку.

Тот взял её в огромную ручищу и осторожно пожал.

— Меня зовут Буратино, — представился мальчик. — А тебя?

— Руб, — ответил улыбающийся дуболом. Ему было приятно, что такой вежливый мальчик — его родственник.

— А что ты больше всего любишь делать, дядя Руб?

— О, — смутился дуболом, — я садовник и очень люблю свою работу, но, если честно… А ты не будешь надо мной смеяться? — засомневался он.

— Клянусь дохлой крысой, — воскликнул Буратино. Это была серьёзная клятва, и дуболом поверил.

— Больше всего я люблю… сочинять стихи…

— Это похвально, — важно кивнул головой мальчик.