Рассказы о вещах

И вот; появляется книга — в продолжение многих столетий рукописная и наконец печатная. Человеческая мысль вырвалась на широкий простор. Но кто же он такой, сам-то Человек, который создал весь этот мир вещей?

Его биографию дает читателю объемистая книга — вернее, две книги — "Как человек стал великаном", написанные М. Ильиным в сотрудничестве с Еленой Сегал.

Первая книга начинается, как сказка о некоем загадочном великане. Руки его поднимают любые тяжести и простираются очень далеко, ноги могут пробежать в день тысячи километров. Он летает выше и быстрее птиц, плавает и ныряет дальше и глубже всяких рыб, видит далекое и даже невидимое, слышит, что говорят на других материках.

Такой великан существует на самом деле. Это — современный человек.

Но прежде, чем стать великаном, человек должен был стать человеком, пройти "школу-тысячелетку", — вернее, «многотысячелетку».

Несмотря на сказочные образы и обороты речи, первая книга серьезно и обстоятельно рассказывает о том, как труд сделал человека из обезьяноподобного существа.

Точно так же как и в других книгах Ильина, научные сведения здесь не излагаются, а претворяются в живые образы. Вот будущий великан только учится ходить. Вот впервые спускается "с верхнего яруса" девственных лесов, где он жил до того, на землю.

Тут ноги первобытного человека, которым уже не приходится цепляться за стволы и ветви деревьев, освобождают его руки для работы. Человек переселяется из лесу в речные долины.

Откуда же нам известны детство и юность героя книги? Об этом говорят следы. Но следы не ног, а рук: камни, найденные в речных долинах, камни-орудия, которые имеют такую форму, какую могла им придать только человеческая рука. "Самые древние из каменных орудий — это камни, обитые с двух сторон ударами другого камня".

У человека нет таких орудий для работы, данных природой, как у бобров, умеющих валить деревья острыми, крепкими резцами, или как у рыжих лесных муравьев, орудующих ножницами, которыми снабжена их голова, и лапами-лопатами, которые копают и отбрасывают землю.

"К двадцати пальцам и тридцати двум зубам, которые человек получил от своих предков, он добавил еще тысячи самых разнообразных — длинных и коротких, толстых и тонких, острых и тупых, колющих, режущих, бьющих — пальцев, резцов, клыков, когтей, кулаков".

Это дало ему столь значительные преимущества в состязании с другими живыми существами, что угнаться за ним стало невозможно.

И тут сам собой приходит на память вопрос, который часто задают дети:

"Не смогут ли когда-нибудь муравьи или бобры догнать человека, если только человек не будет разрушать их построек? И не может ли так случиться, что, скажем, через миллион лет муравьи будут читать свои муравьиные газеты, работать на муравьиных заводах, летать на муравьиных самолетах и слушать по радио выступления муравьев?"

На этот вопрос мы находим исчерпывающий ответ в самой книге.

Может показаться странным, что две книги, вышедшие под общим названием "Как человек стал великаном", так различны по своему объему. Первой книге, охватывающей больший период времени, уделено гораздо меньше страниц.

Почему же так неравномерно распределен материал?

А потому, что в первой книге речь идет о детстве Человека, о его первобытном состоянии, когда он развивался очень медленно, оставляя мало памятников — следов своей жизни и работы.

К тому же обе книги посвящены одной главной теме: как человек научился мыслить. А мыслить по-настоящему, отличая воображаемое от действительного, он учился очень долго. Для этого понадобились тысячи и тысячи лет.

Первые обобщенные понятия об окружающем дались ему еще труднее, чем самые первые орудия. Прошло много веков прежде, чем из отдельных представлений о камнях, с которыми ему приходилось иметь дело, у него возникло понятие о камне вообще.

"Все камни тверды, значит камень — твердая вещь. Ни один камень не заговорил, значит камни не говорят.

Так появляются первые зерна науки — понятия о вещах".

Та же способность обобщения понадобилась людям для того, чтобы осознать последовательность и периодичность времен года.

"После зимы бывает весна". Нас с вами этим не удивишь… Но для наших предков смена времен года была одним из первых научных открытий, которое они сделали после долгих наблюдений".

Любопытно, что наряду с рассказом о возникновении и развитии общих понятий, основанных на непосредственных наблюдениях над природой, в книге говорится о том, как постепенно обобщались и мифологические представления наших отдаленных предков.

"Человек перестал думать, что в каждом животном обитает дух. Всех духов зверей заменил в его представлении лесной бог, обитающий в чаще.

Земледелец перестал верить, что духи есть в каждом снопе. Для него все духи хлеба соединились в богиню плодородия, которая заставляет произрастать колосья.

Эти боги, которые пришли на смену прежним духам, уже не живут среди людей. Знание все дальше и дальше вытесняет их из человеческого жилья. И они переносят свое жилище туда, где еще не бывал человек: в темные священные рощи, на лесистые вершины гор.

Но человек идет и туда. Знание освещает лесные дебри, разгоняет туман, лежащий на горных склонах.

И боги, изгнанные из своего нового прибежища, возносятся на небо, опускаются на морское дно, скрываются в недрах земли — в подземном царстве.

Все реже появляются боги среди людей. Из уст в уста переходят сказания о том, как боги спускались на землю, для того чтобы принять участие в сражении, в осаде крепости…

Так все дальше и дальше проникал человеческий опыт, все шире делался светлый круг, заставляя богов отступать из близкого в далекое, из настоящего в прошлое, из этого мира в «потусторонний» мир".

В сущности, многовековая борьба за расширение "светлого круга" и есть основная сюжетная линия обеих книг, объединенных общим заглавием. Это не популярное изложение истории культуры, а полная все нарастающего драматизма поэма о рождении человеческой мысли — той силы, которая и сделала человека великаном.

Люди столетиями отвоевывают у неведомого пядь за пядью. Темный мир мифических чудовищ и богов отступает перед растущим сознанием. Кровля храма становится первой астрономической вышкой, гончарная мастерская и кузница — лабораториями, где сама работа будит мысль, рождая новый опыт.

Человек учится наблюдать, вычислять, делать выводы.

"У этой древней науки было мало сходства с нашей теперешней. Она была еще очень похожа на магию, от которой ей не так-то легко было отделиться. Люди не только наблюдали звезды, но и гадали по ним. Изучая небо и землю, они молились богам неба и земли. И все-таки туман понемногу рассеивался".

Однако и дальше путь мысли не был гладким и ровным. Старые поверья еще долго сопротивлялись новым взглядам на мир. Да и сама мысль часто попадала в тупик, терялась в дебрях противоречий.

Пути развития мысли тесно связаны в обеих книгах с путями истории.

Эпоха следует за эпохой. И все чаще мелькают на страницах этих книг — особенно второй — исторические даты:

"Уже не пять, а четыре тысячи лет осталось до нашего времени…"

"Уже не четыре тысячи лет, а двадцать восемь веков остается до нашего времени…"

Кажется, будто четко и гулко бьют часы истории.

Как ни бегло изображена в книге та или иная эпоха, все же она предстает перед читателем в своих характерных чертах и даже в красках. А быстрая смена эпох позволяет нам отчетливо представить себе основные направления человеческой мысли в их развитии.

Однако повествование нередко замедляется, останавливаясь на подробностях быта и даже на характеристике отдельных лиц — философов, путешественников.

Это бывает там, где пути развития мысли делают рывок вперед или крутой поворот в сторону, а то и назад.

Таков, например, рассказ о Египте тех времен, когда разделение труда привело к обмену, а обмен, постепенно расширяясь, заставил людей общаться со своими соседями.