Матильда

Майкл послушно вышел из комнаты и вернулся с письменными принадлежностями.

— Запиши-ка вот эти числа, — сказал мистер Вормвуд, глядя в свою бумажку. — Машину номер один я купил за двести семьдесят восемь фунтов, а продал я её за тысячу четыреста двадцать пять. Записал?

Десятилетний Майкл медленно и старательно записал в блокнот обе суммы.

— Машина номер два, — продолжал отец, — обошлась мне в сто восемнадцать фунтов, а продал я её за семьсот шестьдесят фунтов. Записал?

— Да, папа, — сказал сын, — записал.

— Машина номер три стоила мне сто одиннадцать фунтов, а продана за девятьсот девяносто девять фунтов и пятьдесят пенсов.

— Повтори ещё раз, — попросил мальчик. — За сколько ты её продал?

— За девятьсот девяносто девять фунтов и пятьдесят пенсов, — ответил отец. — Кстати, это ещё одна моя маленькая хитрость, чтобы надуть клиента. Никогда не назначай большую круглую цену, всегда проси чуть-чуть меньше. Никогда не говори «тысяча фунтов», говори всегда «девятьсот девяносто девять фунтов и пятьдесят пенсов». Кажется, что намного меньше, а на самом деле всё не так. Правда, ловко придумано?

— Очень, — ответил Майкл. — Ты просто гений, папа.

— Машина номер четыре стоила восемьдесят шесть фунтов — просто старое корыто, а продана за шестьсот девяносто девять фунтов и пятьдесят пенсов.

— Не так быстро, — сказал сын, записывая числа. — Готово.

— Машина номер пять стоила шестьсот тридцать семь фунтов, продана за тысячу шестьсот сорок девять фунтов и пятьдесят пенсов. Всё записал?

— Да, папочка, — ответил мальчик, усердно выводя числа в блокноте.

— Очень хорошо, — сказал отец. — Теперь посчитай прибыль, которую я получил за каждую из пяти машин, а потом сложи общую прибыль. Тогда ты сможешь сказать, сколько заработал сегодня твой изобретательный папочка.

— У-у! Тут много считать, — сказал мальчик.

— Да уж, придётся попотеть, — ответил отец. — Но когда занимаешься бизнесом вроде моего, нужно быть докой в арифметике. Вот у меня голова — что твой компьютер. Мне понадобилось меньше десяти минут, чтобы всё это посчитать.

— Ты хочешь сказать, что сосчитал всё в уме? — спросил Майкл, вытаращив глаза.

— Ну, не совсем так, — сказал мистер Вормвуд. — Никто не может посчитать такое в уме, но у меня получилось довольно быстро. Когда закончишь подсчёт, скажи, какая, по-твоему, у меня сегодня прибыль. Я записал общую сумму на бумажке и скажу тебе, правильно ли ты посчитал.

— Папа, ты заработал сегодня ровно четыре тысячи триста три фунта и пятьдесят пенсов, — тихо произнесла Матильда.

— Не лезь, — осёк её отец. — Мы с твоим братом заняты финансовыми вопросами.

— Но, папа…

— Заткнись! — сказал мистер Вормвуд. — Перестань гадать, а лучше пойди поучись.

— Посмотри на свой ответ, — не успокаивалась Матильда. — Если я правильно посчитала, то должно получиться четыре тысячи триста три фунта и пятьдесят пенсов. У тебя так же?

Отец уставился в свою бумажку и замер от удивления, сразу притихнув. Повисла тишина. Потом он сказал:

— Повтори ещё раз.

— Четыре тысячи триста три фунта и пятьдесят пенсов, — сказала Матильда.

Опять наступила тишина. Отец густо покраснел.

— Я уверена, что я права, — произнесла девочка.

— Ты… маленькая обманщица! — взревел отец, тыча в неё пальцем. — Ты подсмотрела в моей бумажке! Ты видела, что там написано!

— Папочка, я ведь сижу совсем в другом конце комнаты, — сказала Матильда. — Как же я могла подсмотреть?

— Не пудри мне мозги! — кричал отец. — Конечно, ты подсмотрела! Ты должна была подсмотреть! Никто на свете не может вот так с ходу дать правильный ответ, особенно девчонка! Ты маленькая мошенница, вот кто ты! Мошенница и плутовка!

В этот момент в комнату вошла мать с огромным подносом, на котором стояли четыре порции ужина. На сей раз это была рыба с жареной картошкой. Эту замороженную еду миссис Вормвуд обычно покупала на обратном пути, когда возвращалась домой после игры в «Бинго». Казалось, эта игра так изматывала миссис Вормвуд физически и морально, что у неё не оставалось сил приготовить нормальную еду. Поэтому на ужин они ели, как правило, разогретую рыбу и картошку.

— А что это ты так раскраснелся, Гарри? — спросила она, ставя поднос на кофейный столик.

— Твоя дочь — мошенница и обманщица! — ответил отец, забирая свою порцию и ставя её себе на колени. — Включи телевизор, и чтоб все заткнулись.

Платиновый блондин

У Матильды не было ни малейшего сомнения в том, что отец своей последней мерзкой выходкой заслужил самое серьёзное наказание, и, пока она молча, не обращая внимания на телевизор, ела эту ужасную жареную рыбу с ужасной жареной картошкой, её мозг напряжённо работал, обдумывая разные варианты. К тому времени, когда было пора ложиться спать, у неё созрел очередной план.

На следующее утро, проснувшись пораньше, она отправилась в ванную и закрыла за собой дверь. Как мы уже знаем, миссис Вормвуд красила волосы в платиновый цвет — в костюм именно такого серебристо-сверкающего оттенка любят наряжаться женщины-канатоходцы в цирке. Дважды в год миссис Вормвуд красила волосы в парикмахерской, но раз в месяц или около того она освежала цвет, разводя в тазу некое средство, на котором было обозначено: «Платиновый блондин. Сверхсильная фиксация». Этим же средством она подкрашивала противные коричневые корни волос, которые отрастали с завидным упорством. Пузырёк с этой бурдой под названием «Платиновый блондин. Сверхсильная фиксация» хранился в шкафчике в ванной. На этой же этикетке ниже названия было написано: «Осторожно! Перекись! Хранить в местах, недоступных детям!» Эти слова Матильда перечитала несколько раз с особым удовольствием.

У мистера Вормвуда была копна чёрных волос, которые он расчёсывал на пробор и которыми чрезвычайно гордился.

— Хорошие, здоровые волосы, — любил повторять он, — означают хороший, здоровый мозг под ними.

— Ну, прямо как у Шекспира, — сказала однажды Матильда.

— Как у кого?

— У Шекспира, папочка.

— А он был башковитый?

— Очень, папочка.

— И у него была огромная шевелюра?

— Он был лысым, папочка.

— Если не можешь разговаривать по-человечески, лучше заткнись, — рявкнул отец.

Как бы там ни было, мистер Вормвуд бережно ухаживал за своими волосами и следил, чтобы они выглядели здоровыми и блестящими. Впрочем, может быть, ему только казалось, что они такие. Каждое утро он натирал волосы особым лосьоном под названием «Фиалковый тоник для волос». Склянка с этой зловонной смесью фиолетового цвета всегда стояла на полочке над раковиной, рядом с зубными щётками. Утренний массаж головы мистер Вормвуд проводил ежедневно после бритья. Массаж проводился очень энергично и сопровождался громким ворчанием с придыханием и возгласами: «А-а-а, хорошо! Вот так! Это то, что нужно!» Матильда слышала их даже в своей спальне, которая находилась в другом конце коридора.

Итак, рано утром Матильда, закрывшись в ванной, открутила крышечку отцовского лосьона и вылила три четверти в раковину. Затем она взяла мамино средство для волос и смешала его с оставшимся в склянке отцовским тоником, хорошенько встряхнула, так, чтобы смесь стала равномерно-фиолетового цвета и ни капельки не отличалась от настоящего лосьона. Затем она поставила бутылочку с «лосьоном» на её законное место на полке над раковиной, а мамино средство вернула в стенной шкафчик.

За завтраком Матильда тихо сидела в столовой и ела кукурузные хлопья. Её брат сидел напротив, спиной к двери, и жевал хлеб, намазанный арахисовым маслом вперемешку с клубничным джемом. Мать в это время была на кухне и готовила мистеру Вормвуду завтрак, который обычно состоял из яичницы с тостом, трёх сосисок, трёх ломтиков бекона и нескольких жареных помидоров.