Книга былей и небылиц про медведей и медведиц

Затем Ванька сказал:

- А вот господин под большим градусом.

Медведь изобразил такого пьяного, который уже не владел собой: то еле поднимался на задние лапы, то падал на все четыре, шарахался вперед, назад, в стороны и дико рычал, что значило пел.

Еще показал хилую старушку с клюкой и наконец - свое высшее достижение: получил от Ваньки газету, кисет с табаком, спички, свернул огромную цигарку и закурил...

Собравшиеся поглядеть представление дружно хлопали "артистам", кричали: "Браво, молодцы! Повторите, выдайте еще номерок!" После представления большая толпа проводила "артистов" до постоялого двора.

Я спросил Ваньку, как он добился от медведя таких номеров.

- Сперва показываю сам, потом учу его всяко, когда голодом, когда пряником, а когда и тумаком. Плясать, например, учил огоньком. Медведи способный народ, их обязательно надо приручать, а не истреблять.

Ванька снова начал звать меня с собой в кругосветное путешествие, соблазнял теплыми морями, вкусными плодами, легким житьем.

- Прокормимся за милую душу, - и звенел выручкой, сильно оттянувшей вниз карманы его штанов. - Народ не скупится на медведя, вот сегодня за один выход навалили столько, что можно жить целую неделю. Обойдем, оглядим весь мир, а миру покажем, что медведь и человек могут жить друзьями. Надо немедля бросить вражду, охоту, надо из медведей делать мирного домашнего зверя, помощника.

Но я, решил сперва окончить семинарию и потом уж думать о путешествиях. Но интерес к медведям не забросил.

МЕДВЕДЬ-ПОДЖИГАТЕЛЬ

Через пять лет, прошед больше двадцати тысяч верст, искрестив всю Русь вдоль и поперек, Ванька Уздяков и медведь вернулись в родные края.

Теперь уже не с холщовой сумой, подобно нищим, как ушли на Волгу, а с шикарной лакированной коляской о два велосипедных колеса. Ванька сидел в коляске, а медведь волочил ее. Оба были празднично одеты, Ванька наподобие жениха, медведь наподобие свадебного коня, в сбрую с бубенцами, медными бляшками и пестрыми ленточками. Оба были крупные, видные, жениховского возраста. Ванька так и объявил на всю деревню:

- Мы заявились к вам жениться.

- Не нашлось вам невест во всей матушке Руси?! - подивился народ.

- Да, не нашлось, сердце потянуло в родные места, - подтвердил Ванька. - Мы ведь женихи с разбором, знаем себе цену.

И Ванька показал, чего стоят они. Особенно удивил всех медведь. Он танцевал с Ванькой разные вальсы, плясал один под гармошку русского трепака и украинского гопака, под бубен - кавказскую лезгинку. Изображал влюбленных, пьяных, молодых, стариков, хромых, попрошаек, важных начальников... Умел обращаться со спичками и зажигалкой, вообще с огнем, делать цигарки-самокрутки и курить. Ванька обряжал его для представлений яркими жестянками, лоскутками, ленточками и расхваливал перед публикой как знаменитого артиста, награжденного орденами и медалями.

Зрители всех возрастов исходили восторженным ревом. Ученики моей школы окончательно забросили уроки; все светлое время либо глядели медвежьи представления, либо, ожидая их, дежурили возле уздяковского двора. О медведе единодушно говорили: не зверь, а клад, золотой прииск.

Время было весеннее, самое, пожалуй, обильное на враждебные встречи медведей с людьми. Медведи выползали из постоянных зимних берлог, искали временные на лето, были тощи, голодны, злы. Взрослые, немного откормившись, заводили новые семьи, мелюзга училась жить отдельно от родителей. И люди, будто назло медведям, постоянно суетились в лесу - на вырубленных зимой делянах корчевали пни, собирали и жгли вершинник, сучья, старый валежник, готовили поляны под покос. Огонь дико метался по лесу и сильно досаждал медведям - сжигал у них пристанища и лежки, съедобные травы и коренья, распугивал диких зверей и птиц.

Ванькин Сынок жил в деревне, вдали от лесных медвежьих тревог, слышал только малопонятную человеческую речь и был вполне спокоен. Но вот в одну из ночей к нему во двор донесся родной медвежий зов. В тот же миг Сынок перемахнул через изгородь и помчался на зов, будто не было у него ни пятилетней жизни среди людей, ни кругосветного путешествия, ни людских плясок и фокусов. В нем проснулся бывший словно в долгой спячке лесной, вольный зверь.

Утром Ванька пошел искать беглеца по следу. След был отчетливо виден до лесной опушки, там перепутался со следами другого медведя и вскоре потерялся совсем в лесной чащобе.

"Погуляет и вернется", - решил Ванька про беглеца. Но проходил день за днем, а Сынок не возвращался. Тогда Ванька широко объявил, что потерялся медведь в ременном ошейнике с большой медной бляхой, где крупно выбито имя зверя - Сынок. Просьба ко всем, кто встретит его, не убивать, а сообщить хозяину.

После этого к Ваньке поползли разные слухи от лесорубов, обходчиков, грибников.

"Видели такого медведя в паре с другим".

"Лез такой медведь нахально к костру, к артельному котлу. Прогнали холостыми патронами".

"Снова видели медвежью пару. Лезли в продуктовый склад. Одного убили. А тот, что в ошейнике, удрал".

И еще несколько раз: "Видели с ошейником. Подходил близко к жилью, грозно рычал, но вредного ничего не сделал".

А потом все замолкло, всем стало не до медведей: пошли пожары. Они бывали каждое лето, особенно в сенокос и жатву, когда дома оставались одни ребятишки. Но в этом году пожары разыгрались на редкость сильно и начинались чаще всего по ночам с гумен. Было похоже, что поджигают, может, вольно, может, и невольно бездомные бродяги, непрошеные ночлежники. В деревнях усилили охрану. Тогда пожары перекинулись на ометы соломы в полях, на зароды сена в лугах.

Раньше всех раскрыл поджигателя Ванька Уздяков. Возле самых загадочных пожарищ он неизменно находил следы своего удравшего Сынка. Но зачем было ему поджигать? Потехи ради? Раньше он никогда не делал этого, добывал огонь только по приказу хозяина и всегда неохотно. Может быть, поджигает в отместку? Но кому, за что? Припомнив все слухи, Ванька подумал, что у Сынка убили подругу, вот он и мстит за это. Возможно, и за то, что люди слишком раскомандовались в медвежьих лесах.

Ванька принялся повсюду искать поджигателя, чтобы поймать и образумить либо сдать в зоологический сад, за крепкую решетку. Наконец, напал на знакомый медвежий след. Он шел из леса через скошенные луга, к зародам сена. Далеко впереди Ваньки двигался кто-то темный, похожий на медведя. Ванька прибавил шагу. Если это Сынок идет поджигать сено, надо догнать его до зародов и остановить. Но не успел. Когда подбежал к зародам, они уже пылали. Из пламени раздавался дикий медвежий рев.

- Сынок! Сынок! - закричал Ванька. - Иди ко мне!

А медведь уже погибал и скоро затих. Когда от зародов остался только пепел, в нем нашли обгоревшего медведя с ошейником. На ошейнике висела медная бляха "Сынок" и зажигалка, от которой артист прикуривал во время представлений.

Так закончил свою жизнь "медвежий гений - похититель огня". Он слишком увлекся поджигательством. Как развернулась бы борьба медведей с людьми, если бы Сынок Иваныч передал искусство поджигания своему медвежьему племени? Много сгорело бы на Руси лесов и лесных деревянных поселков. Ой, много!

МЕДВЕДИ-КЛЮЧНИКИ

Ванька, теперь уже Иван Уздяков, женился и осел жить в родной деревне. Но свою любовь к медведям не забросил, наоборот, стал заводить медвежий приют, питомник, чтобы с первых дней воспитывать медвежат по-мирному, растить из диких зверенышей домашних животных, друзей и помощников человека. Во время своего кругосветного путешествия он видел, что люди нередко приручают медведей, держат в своих дворах. Но только для забавы. А медведи также способны работать, помогать человеку, как и забавить его.

Иван начал свой питомник с того, что купил у лесорубов пару маленьких медвежат-сосунков и поселил на своем дворе среди прочего живья, где были лошадь, корова, теленок, овцы, поросята, куры, гуси, утки, собака, щенки. На первых порах произошли небольшие стычки - кто-то кого-то цапнул, клюнул, напугал, но через несколько дней медвежата сделались на дворе вполне своими. Хозяин и хозяйка не выделяли их перед прочими жильцами, вообще не выделяли никого, содержали всех согласно природе.