Следы на камне

Второе оледенение — второй удар. На этот раз южным животным пришлось гораздо хуже. Зато полярные звери получают такое распространение, какого они не имели во время прошлого оледенения. По Германии разгуливают мамонты и северные олени.

Теплая волна между вторым и третьим оледенением была уже гораздо слабее. Поэтому за те триста с лишним тысяч лет, которые протекли от начала второго оледенения до начала четвертого — последнего — оледенения, состав животных в Европе меняется не сильно. Главное, что происходит за это время, это постепенное уменьшение в числе южных животных и все большее распространение северного оленя. Можно сказать, время бегемотов, носорогов и слонов кончается, наступает время северного оленя. Но животные умеренного климата держатся приблизительно на одном уровне.

Мы можем хорошо представить различных животных того времени по их скелетам, сохранившимся до нашего времени. Некоторые же животные дошли до нас как бы законсервированными, с мясом и кожей. Это те животные, которые случайно провалились в трещины льда и пролежали во льду много тысяч лет, не тронутые гниением.

В Сибири была найдена голова волосатого носорога, голова, порытая шерстью, с одним уцелевшим глазом. Вы можете увидеть эту голову в музее Академии наук.

Этот косматый носорог был больше любого из теперешних носорогов. У него был не один рог, а два, из них передний был длиной в полметра.

Единорог элясмотерий, кости которого найдены тоже в Сибири, был родственником носорога. Элясмотерий имел всего один рог и не на носу, а на лбу. Ростом элясмотерий был со слона.

Прямые потомки первобытного быка живут теперь в Англии, в специально отведенных для них парках, но, несмотря на все заботы, их становится все меньше и меньше, они вымирают, как вымирают и другие близкие родственники первобытного быка — зубры.

Северного оленя не трудно увидеть и сейчас: он приручен и заменяет сейчас у нас на крайнем севере лошадь.

Пещерного льва и пещерного медведя нам уже не увидеть; они были великанами, они превосходили нынешних львов и медведей, и их постигла общая судьба великанов: они исчезли незадолго до начала господства человека.

Вымер и мамонт. Но мамонта мы можем представить себе совершено точно. Мамонт был больше слона, у него была очень высокая голова и короткий хвост; он был весь покрыт рыже-бурой шерстью, свисающей почти до земли. Его изогнутые бивни достигали трех метров в длину. Кожа у мамонта была очень толстая, и под ней толстым слоем в восемь-девять сантиметров залегал жир, да еще на голове и на спине жир образовывал целые горбы. Конечно, такой слой жира, толстая кожа и шерсть предохраняли мамонта от стужи.

В сибирской мерзлой почве сохранилось много скелетов мамонтов, так много, что у жителей северной Сибири существовал даже особый промысел — добыча мамонтовых бивней. Приблизительно треть всей слоновой кости, которая идет в продажу, на самом деле не слоновая кость, а мамонтовая. Когда-то мамонт был могучим зверем, от которого, наверное, в трепете убегали наши предки. А теперь мы вырезываем из его огромных бивней мундштуки, набалдашники для зонтиков и всякие украшения.

Высчитано, что за последние два с половиной века добыто в Сибири больше чем пятьдесят тысяч пар мамонтовых бивней. А ведь добывают мамонтовые бивни очень давно. Уже две с половиной тысячи лет назад в Китае существовала торговля мамонтовыми бивнями, полученными из Сибири.

Эти бивни ценятся так потому, что они очень крепки. Каждый бивень весит больше, чем человек среднего роста.

Находят почти всегда одни только скелеты мамонта. А если при таянье льда обнажаются целые туши мамонтов, их обычно быстро поедают волки, песцы и собаки. Но все же недавно удалось найти почти целого мамонта, и чучело его стоит теперь в музее нашей Академии наук.

В желудке этого мамонта сохранилась даже пища, которую он съел перед смертью, так что мы можем судить теперь, чем питался мамонт. Вот что нашли в желудке погибшего много тысяч лет назад зверя: осоку, полевой тмин, дикие бобы, полярные лютики. Все эти растения растут и теперь в Сибири летом. Зимой мамонт, по всей вероятности, питался листьями и корой полярной ивы, вереском и другими низкорослыми кустарниками.

Мамонты, также как и северные олени, жили в Европе, Азии и Северной Америке почти во все время оледенений, и поэтому время ледников называют временем северного оленя и мамонта.

Когда третье оледенение стало проходить, в Европе установился сухой, хотя все еще прохладный климат. И тогда в Европу двинулись животные, привычные к такому климату, степные звери.

В это время поредевшие отряды южных животных еще держались в Европе. Но четвертое оледенение их доконало. Все эти животные, кроме пещерного льва и пещерной гиены, исчезли из Европы навсегда. Только в Африке и в южной Азии сохранились до наших дней звери, которые когда-то владели чуть не всей Землей. В Африке можно и сейчас увидеть бегемотов, носорогов, слонов, львов, в Азии — слонов и титров.

В период четвертого оледенения появилось много полярных пришельцев: песцов, горностаев и других зверей крайнего севера. Южные животные были окончательно вытеснены, и борьба теперь шла как будто между лесными животными умеренного пояса и животными степей, гор и снежных просторов севера.

В этой последней борьбе решающим оказалось наступление новой теплой волны. Полярные животные отступили снова на север, многие из них вымерли. Степные животные по большей части ушли на восток, назад в свои степи. Горные животные поднялись снова на вершины гор.

Победили наиболее выносливые животные умеренного пояса. Они как будто должны были стать властелинами на большей части Земли.

Также как в мезозойскую эру началось долгое — на много миллионов лет — господство ящеров, так теперь как будто должно было начаться длительное время господства млекопитающих умеренного пояса Земли — медведей и волков, быков и лошадей.

Но этого не произошло. Не произошло потому, что за то время, пока продолжалось оледенение и шла ожесточенная борьба зверей за жизнь, за это время с удивительной быстротой развилось новое, с виду совсем не страшное и не сильное животное. И это животное стало неоспоримым властелином Земли.

Животное это не обладало ни бивнями, ни когтями, ни рогами; оно было небольшим, и мускулы его были довольно слабы. Но это животное обладало большим и сложным мозгом, оно передвигалось на задних конечностях, а на передних конечностях большой палец у него отстоял от всех остальных, так что это животное могло ловко хватать вещи своими передними конечностями, могло работать.

Это животное — вы уже догадались — был человек.

Глава четвертая, рассказывающая о лестнице из костей, ведущей от древней обезьяны к человеку

Когда на Земле появились животные, умеющие мастерить разные вещи, животные, способные соображать и говорить?

Казалось бы, на этот вопрос легко ответить: сама Земля, окаменелости, хранящиеся в ней, должны дать точный ответ.

Ведь все остальные животные оставляли в земных пластах, как воспоминание о себе, только части своего тела, свои кости. А люди, жившие сотни тысяч, может быть — даже миллионы лет назад, должны были оставить в великом архиве Земли еще и другой след: они должны были оставить нам в наследство разные сработанные ими вещи.

И по этим вещам должно стать нам ясно, когда появились на Земле первые люди.

Если бы, скажем, вышло так, что в слоях Земли, образовавшихся миллион лет назад, еще можно найти вещи, сделанные чьей-то рукой, а в более древних слоях нет уже никаких вещей, то было бы ясно, что первые люди появились примерно миллион лет назад.

Все это очень просто на словах, но на деле это, к сожалению, совсем не так просто, ибо тут возникает неожиданное затруднение: как отличить вещи, созданные человеческими руками, от вещей, созданных самой природой?

Конечно, каждый понимает, что французская булавка, например, или вилка не могли бы создаться в природе сами собой, случайно, их мог сделать только человек. Но ведь первые люди не выделывали, конечно, ни вилок, ни французских булавок, они мастерили гораздо более простые и необходимые им вещи; они не умели делать даже таких несложных вещей, как топор или молоток; все, что они умели, это обтесать камень так, чтобы его было удобно держать в руке, чтобы ударить им или метнуть его далеко.