В стране легенд

Император Карл не спешит отвечать — ждёт, кто ещё что скажет.

Промолчали все, не смолчал один Ганелон, отчим Роланда. Вскочил он с места и говорит королю:

— Не слушайте, король Карл, безумца Роланда! Слушайте людей осторожных и разумных. Не в меру горделив мой пасынок, думает только о собственной славе. Просит пощады король Марсилий, просит мира, готов принести вам клятву верности. А как вложит он свою перчатку вам в руку [11] — тут и конец войне!

— Прав Ганелон. Пора кончать долгую войну, — молвил император Карл. — Теперь, бароны, дайте мне другой совет: кого отрядить послом к Марсилию? Не простое это посольство — опасное.

Как всегда, первым вызвался граф Роланд:

— Я готов ехать, государь! Вручите мне посольские знаки: королевскую перчатку и жезл!

— Тебя посылать нельзя! Уж слишком ты горяч, — ответил ему Карл седобородый.

— Я поеду, если император разрешит мне! — воскликнул граф Оливьер.

— Молчите оба! Клянусь, ни один из вас не поедет. Сеньоры [12] бароны, изберите в послы самого мудрого среди вас.

— Тогда пусть едет Ганелон, — предложил граф Роланд.

И все согласились с Роландом:

— Ганелон мудр и осторожен! Лучшего посла не найти!

Но Ганелон пришёл в ярость.

— Почему ты меня выбрал? Забыл, что я твой отчим? — крикнул он Роланду. — Ни один посол ещё не возвращался живым от короля Марсилия. Этого я тебе не прощу!

— Я не боюсь угроз, — ответил Роланд. — Подумал я, что разумный человек, богатый опытом, должен поехать к Марсилию, вот и назвал вас.

Со злобой посмотрел Ганелон на Роланда и сказал императору:

— Государь, я готов исполнить вашу волю. И поеду я один, без охраны, как поехали Базан с Базилием. А ты, Роланд, берегись!

Карл поднял руку, остановил Ганелона:

— Уймите ваш гнев, не к месту он, не ко времени. Вас избрали франки, [13] вам и ехать.

Потемнело лицо у Ганелона:

— Кто послан к королю Марсилию, тому нет возврата. Теперь уже никогда не видать мне ни дома, ни жены, ни родного сына. Ему, прошу вас, император Карл, отдать мои земли. Суждена мне смерть, как Базану с Базилием.

— Не об этом вы сейчас должны думать, граф. Вам доверена судьба Франции. Вот перчатка, жезл и грамота.

Император Карл протянул Ганелону перчатку со своей правой руки. Но не торопится Ганелон принять её. Упала перчатка на землю.

— Дурное предзнаменование! — воскликнули франки. — Боже, что ждёт нас? Беду принесёт нам посольство Ганелона.

Ганелон надел свои лучшие доспехи, прикрепил золотые шпоры, опоясался мечом, вскочил на коня и поскакал.

Следом за ним едут послы Марсилия. Видит лукавый Бланкандрин, что гневом кипит душа Ганелона, и заводит с ним такую беседу:

— Кто поймёт императора Карла? Сколько земель уж завоевал, а ему всё мало! Франки благородны, благороден император Карл, и думается мне, кто-то подстрекает его на недоброе.

— Давно бы уже император Карл ушёл из Испании, — отвечает Ганелон, — если бы не племянник его Роланд. Обещал он императору Карлу все короны земли поднести на блюде, словно спелые яблоки. А жизнь ему недорога, ни своя, ни чужая.

— Неужели так жесток Роланд, так безумен? Недаром, видно, прозвали его Неистовым.

Так всю дорогу говорили Бланкандрин с Ганелоном и поклялись они друг другу погубить Роланда. С тем и прибыли в Сарагосу ко двору короля Марсилия.

Сидит король Марсилий на парчовых подушках, по правую руку — королева Брамимонда.

Прекрасна королева Брамимонда. Руки увиты браслетами, на шее драгоценное ожерелье из аметистов.

Вручил Ганелон королю Марсилию посольский жезл, перчатку и грамоту. Но не о мире, не о судьбе франкского войска думал он, а лишь о том, как погубить ненавистного Роланда.

— Привет, король Марсилий! — сказал он. — Император Карл повелевает тебе: без промедления прими нашу веру. Тогда отдаст он тебе половину Испании, вторую половину берёт себе Роланд. Ни в чём не знает отказа Роланд — любимец он у императора Карла. А если ты не согласен, тогда горе тебе! Сотрёт Роланд с лица земли твою Сарагосу. Грозился он, что посадит тебя на клячу, лицом к хвосту, и повезёт к императору Карлу, в его столицу Ахен, на суд и позорную казнь.

При этих словах страшным гневом загорелся король Марсилий. Он схватил златоперый дротик, [14] поднял над головой, вот-вот вонзит в грудь Ганелону.

Прижался Ганелон спиной к сосне, выхватил меч из ножен.

— Остановись, король! — крикнул Бланкандрин. — За нас Ганелон! Роланд ему ненавистен.

Опомнился Марсилий.

— Простите мою горячность, — с улыбкой молвил он Ганелону.

Королева Брамимонда сняла с себя аметистовое ожерелье и сказала Ганелону:

— Подарите своей жене это украшение, благородный рыцарь.

Король Марсилий подарил Ганелону в знак дружбы меч с драгоценной рукоятью и золочёный шлем.

Принял Ганелон дары от Марсилия.

Тогда сказал ему король Марсилий:

— Подайте мне добрый совет, благородный граф. Могу ли я со своим войском победить в бою императора Карла?

— Нет, король, здесь нужна хитрость, — отвечал Ганелон. — Пошлите императору богатые дары и двадцать заложников. Он заключит с вами мир и уйдёт во Францию, а позади оставит отряд отборных воинов. Роланд, его любимец, будет командовать арьергардом. Об этом уж я позабочусь. Вы же, король, неожиданно нападёте на отряд Роланда. Тут и смерть гордецу! Потеряет император Карл свою правую руку — Роланда и уже никогда не вернётся в Испанию.

Услышав это, король Марсилий обнял Ганелона. Три дня пировали они вместе.

Наступило время Ганелону возвращаться назад. Взял Ганелон ключи от города Сарагосы и поскакал в обратный путь. Следом едут двадцать заложников. Сверкают на них золотые доспехи, украшенные сапфирами, смарагдами, алмазами.

Порадовались франки доброй вести. Кончена война, покорился король Марсилий. Можно вложить мечи в ножны.

Словно шумный поток льётся по дороге — это возвращается войско Карла назад к себе на родину.

Но загородили путь во Францию высокие горы, поднялись они до самого неба. Отвесны кручи, вздыблены скалы, тесны и угрюмы ущелья. Дорога змеёй вьется над самой пропастью.

Всего опасней Ронсевальское ущелье.

Император Карл придержал своего коня:

— Вот Ронсеваль, бароны! Здесь надо быть настороже. Кто будет командовать головным отрядом?

— Ожье Датчанин, — подал голос Ганелон.

— Хорошо, согласен. А кто будет командовать арьергардом?

— Роланд, мой пасынок. Он любит опасность, — посоветовал Ганелон.

— Да, правда твоя! — сказал Роланд Ганелону. — Я не уроню, как ты, перчатку императора на землю. Доверьте мне, государь, охрану войска.

Молча кивнул головой седобородый Карл.

Добился своего Ганелон. В Ронсевальском ущелье оставлен арьергард во главе с Роландом, чтобы охранять отход франков. С ним двадцать тысяч воинов, цвет милой Франции. Рядом с Роландом друг его Оливьер, все пэры Франции и архиепископ Турпин.

Стоят франки лагерем в Ронсевальском ущелье и не ведают они, что в это самое время сарацины пробираются тайными тропами, со всех сторон окружают отряд Роланда.

Чёрной тучей облепили они скалы Ронсевальского ущелья, прячутся в густых буковых лесах, затаились за камнями.

Вдруг сорвался один камень, упал перед графом Оливьером; поднял глаза Оливьер. Там, над скалою, блеснули шишаки и наконечники копий. Прислушался Оливьер: ветер донёс до него топот копыт и звуки труб.

— Роланд! — сказал Оливьер. — Вижу я, сарацины хотят напасть на нас в этом ущелье.

— Пусть только попробуют!.. — ответил Роланд. — Славная будет битва.