Собрание сочинений

Затем он простился с ней и сказал: "Я должен еще три года странствовать по белу свету, и если не вернусь по истечении их, то ты свободна это будет значить, что я умер. Но моли же Господа о том, чтобы он сохранил мне жизнь".

Бедная невеста оделась вся в черное, и каждый раз, как ее жених приходил ей на память, слезы навертывались у нее на глаза. Со стороны сестер своих она видела только насмешки и глумление. "Смотри, - сказала старшая, - не давай ему руки, а то он, пожалуй, по руке ударит тебя лапой!" - "Берегись, - говорила вторая сестра, - медведи ведь большие сластены; так если ты ему понравишься, он, пожалуй, еще съест тебя". "Тебе всегда придется исполнять его волю, - говорила старшая, - а не то он, пожалуй, еще ворчать станет". А вторая сестра подхватывала: "Ну, зато свадьба будет веселая - медведи-то ведь хорошо пляшут!"

Невеста молчала и не давала сбить себя с толку. А медвежник тем временем бродил по белу свету из места в место, делая добро, где мог, и подавал бедным щедрую милостыню, прося их, чтобы они за него молились.

С рассветом последнего дня условленных семи лет он снова вышел на ту же поляну и сел под одно из деревьев, которые росли кругом ее. Вскоре засвистал ветер, и черт явился перед ним хмурый и сердитый; он бросил ему старое его платье, а от него потребовал обратно свою зеленую одежду. "Нет, погоди еще! - сказал медвежник. - Сначала ты еще меня очистить должен".

Волей-неволей пришлось черту воды принести, чтобы обмыть медвежника, пришлось расчесать ему волосы и обрезать ногти, и стал он по-прежнему бравым военным да еще, пожалуй, красивее прежнего.

Когда черт благополучно удалился, то у медвежника полегчало на сердце.

Он пошел в город, оделся в богатую бархатную одежду, сел в повозку, запряженную четверкой резвых саврасых коней, и поехал к дому своей невесты.

Никто его узнать не мог. Отец невесты счел его за знатного полковника и ввел прямо в комнату, где сидели его дочки.

Он должен был сесть за столом между двумя старшими: они угощали его вином, клали ему на тарелку лучшие куски, и им казалось, что они еще никогда не видывали мужчины красивее его. Невеста же сидела против него в своем черном платье, глаз на него не поднимала и слова не проронила.

Когда же он, наконец, спросил отца, не отдаст ли он за него одну из своих дочерей, обе старшие дочери вскочили из-за стола и побежали в свою комнату, собираясь нарядиться в лучшие платья, потому что каждая из них воображала, что именно она и есть избранница этого красавца.

Приезжий гость, оставшись наедине со своею невестою, вынул половинку кольца и бросил в тот кубок, который он ей подал. Она приняла кубок, выпила его - и как же забилось ее сердце, когда она увидела на дне половинку кольца!

Она вынула свою половинку кольца, которую носила на шее на ленточке, приложила ее к этой половинке, и оказалось, что обе части как раз подходят одна к другой.

Тогда он сказал ей: "Я твой нареченный жених, которого ты видела медвежником; но теперь по милости Божией я вновь получил свой человеческий образ и вновь очистился". Он подошел к ней, обнял ее и поцеловал.

Между тем обе сестры невесты вошли в комнату в полном наряде, и когда увидели, что приезжий красавец достался на долю их младшей сестры, да еще услышали, что он и есть тот самый медвежник, они выбежали из комнаты, исполненные злобы и ярости: одна утопилась в колодце, другая повесилась на первом же дереве.

Вечером кто-то постучался у дверей дома невесты, и когда жених отпер двери, то увидел перед собою черта в его зеленой одежде. "Видишь, - сказал черт, - за одну твою душу я теперь две души получил!"

Королек и медведь

Однажды летом вышли медведь и волк в лес на прогулку, и услышал медведь такое чудесное пение какой-то птицы, что даже спросил: "Братец волк, что это за птичка, что так хорошо поет?" - "О, это царица всех птиц, - сказал волк, - перед нею все мы должны преклоняться..."

А птица-то была королек. "Коли так, - сказал медведь, - так мне бы очень хотелось посмотреть на ее царский дворец; пойдем, сведи меня туда". - "Так-то не положено, - сказал волк, - тебе придется подождать прибытия самой царицы".

Вскоре после того прилетела госпожа царица и корм держала в клюве, и супруг ее тоже, и оба собирались кормить своих птенцов. Медведь охотно бы последовал за ними, но волк удержал его и сказал: "Нет, ты должен обождать, пока царь и царица опять отлетят".

Заметили они то дупло, в котором было свито гнездо королька, и пошли прочь.

Но медведю не терпелось: хотелось посмотреть на царский дворец, и он немного спустя опять вернулся на то же место.

А царь-то с царицею как раз в это время были в отлете; заглянул медведь в дупло и видит - лежат там пять или шесть птенцов в гнезде. "Так это-то есть царский дворец? - воскликнул медведь. - Ну и жалкий же этот дворец! Да и вы, какие вы царские дети? Вы - просто подкидыши!"

Как услыхали это юные птенцы-корольки, так и озлились, и закричали: "Нет, мы не подкидыши! Наши родители честные люди! Медведь! Так и знай придется тебе за эти слова отвечать!"

Медведь и волк этой угрозы испугались, они поворотили оглобли и убрались в свои берлоги.

А юные птенцы-корольки продолжали кричать и шуметь, и когда их родители опять вернулись с кормом, они им сказали: "Мы не прикоснемся ни к одной мушиной ножке, хотя бы нам пришлось и помирать с голода, пока вы не подтвердите нам, что мы дети честных родителей, а не подкидыши! А то приходил сюда медведь и осмелился нас так выбранить!"

Тогда сказал старый королек: "Успокойтесь, это будет доказано!" Затем он полетел со своею супругою к пещере медведя, опустился перед входом в нее и крикнул туда: "Старый ворчун-медведь, зачем ты выбранил моих детей? Это тебе даром не пройдет - мы это дело кровавой войной решим!"

Таким образом объявлена была медведю война, и на нее были призваны все четвероногие: бык, осел, весь рогатый скот, олень, лось и все какие ни есть звери на земле. А королек созвал всех летающих в воздухе: не только птиц, больших и малых, но также и мух, и комаров, и пчел, и шершней.