Фотография Архимеда

- Оттуда, откуда и ты, - сказал Андрей.

Сдвинув брови, Рагозина смотрела на него своими удивительными, вспыхивающими синими искорками глазами.

- Ты в какой школе учишься?

- В пятой, - пробормотал он, чувствуя, что краснеет.

Зачем она так смотрит? Там, на лестнице, она просто разговаривала, а тут...

- А я в третьей. Ты в восьмом?

- В восьмом, - сказал он, смущаясь все больше. Зачем только он подошел к этому киоску? Вдруг кто-нибудь их заметит?

- Я тоже в восьмом. Ты нашел человека, который сделал фотографию?

- Нет, - мотнул головой Андрей.

- Тебе очень нужно его найти?

- Очень.

- Зачем?

- Чтобы узнать, как сделан снимок.

- Это так важно?

- Да.

Она помолчала, похлопывая ладонью по портфелю.

- Послушай, ты можешь рассказать мне про эту фотографию?

Андрей растерянно оглянулся.

- Здесь? На улице?

- А ты только дома умеешь рассказывать?

- Нет... Просто это длинная история.

- Я очень люблю длинные истории, - обрадовалась Рагозина. - Знаешь что? Идем в сквер Победы. Если, конечно, ты не торопишься.

* * *

...Как случилось, что он доверился и выболтал все девчонке, с которой только что познакомился?

Может быть, потому, что у нее такие глаза - внимательные, большие и всегда чуточку любопытные?

Как смотрела она на него, когда он рассказывал об Эратосфене! Как, подняв брови и полуоткрыв рот, слушала о Красном Пятне Юпитера и о кольцах Сатурна!

А он, подхваченный какой-то странной волной, подхлестнутый ее вниманием, уже рассказывал о Зодиаке, о Море Опасностей и о мрачном Озере Смерти.

- Откуда ты столько знаешь? - спросила она восхищенно.

Он усмехнулся.

- Потому что я почти каждую ночь выхожу в космос...

Глаза у нее стали огромными.

- Куда выходишь? - спросила она шепотом.

Он вдруг понял, что выдал тайну.

"Идиот, - спохватился он. - Какой идиот! Надо как-то вывернуться. Соврать что-нибудь. И поскорее!"

- Ну, эти... книжки читаю. По астрономии. С вечера как засядешь, так до утра...

Она покачала головой.

- Зачем ты говоришь неправду?

- Ты мне не веришь?

- Верю, - сказала она. - Только не про книжки.

"Что делать? Представить все шуткой? Не удастся. Будет совсем глупо, беспомощно... А, была не была!"

Он вздохнул и начал рассказывать про "Космос Первый".

- Какой ты счастливый! - сказала она, когда Андрей кончил. - Как мне хочется посмотреть! Послушай, а вдвоем нельзя выходить в Пространство?

- Нет, - сказал он, подумав, - Не полезешь же ты на наш чердак, да еще ночью!

- Верно, - грустно согласилась она.

Несколько минут они сидели молча.

- Андрюша! - вдруг встрепенулась Рагозина. - Хочешь, я буду тебе помогать? Давай вместе искать того человека, который сфотографировал Эратосфен?

- Вместе? - Андрей даже задохнулся от радости. - Конечно, давай! Вместе мы знаешь как быстро все провернем? Если ты сможешь сходить еще к одному человеку на Пролетарскую... Это недалеко от твоей школы. Только...

- Что - только?

Андрей посмотрел ей в глаза.

- Ты... у себя в классе... не будешь болтать о "Космосе"?

- Я?! - Рагозина даже привстала со скамейки.

- Ладно, - сказал Андрей. - Сейчас я тебе запишу адрес и отдам фотографию.

* * *

Итак, Полещук не занимался фотографией. Он с любопытством слушал рассказ о снимке Эратосфена, удивленно разводил руками и уверял, что ничего не знает.

Андрей сговорился с Людой, что она придет после уроков в библиотеку и они вместе решат, что делать дальше.

Откровенно говоря, они все решили вчера. Надо было узнать у Александры Ивановны, не брал ли книгу еще кто-нибудь, кого она не записала в формуляр. Бывает, наверное, в библиотеках такое. Приходит знакомый и просит новую книгу "на денек". Разве знакомому откажешь? А у него формуляра нет. Он даже в библиотеку не записан...

Конечно, сходить в библиотеку Андрей мог и один, но они все-таки договорились встретиться, потому что вдвоем было интереснее.

Андрей сидел в читальном зале и перелистывал журналы, разложенные по круглому столу. Напротив него сидели две старушки пенсионерки, разглядывали картинки в "Огоньке" и перешептывались о чем-то.

Когда в зал вошла Люда, старушки разом повернули головы в ее сторону, потом в сторону Андрея, потому что Люда улыбнулась ему и сделала рукой что-то вроде салюта, а потом наклонились к своему "Огоньку" и, сдвинув головы, зашептались еще оживленнее.

Люда подвинула стул и села рядом с Андреем.

- Давно ждешь? - спросила она.

- Недавно.

Он взглянул на старушек. Чего они шепчутся? Делать им нечего. Сидели бы дома да пили чай...

- Александра Ивановна здесь?

Он кивнул.

- Андрюша, а если никто больше не брал книжку?..

Он пожал плечами.

- Не мог же снимок появиться ниоткуда!

Старушки опять подняли головы.

Он встал.

- Идем к Александре Ивановне.

В этот момент отворилась дверь и вошла Александра Антоновна.

- А, Степушкин! - сказала она. - Весьма кстати. Почему ты ушел с уроков в тот день, когда в школе был твой отец?

Андрей почувствовал, как тяжелая горячая волна ударила в щеки.

"Для чего? - подумал он. - Неужели она не видит, что я не один? Неужели она не понимает?"

- Почему ты молчишь?

- Потому что не хочу отвечать! - сказал Андрей, холодея от собственной дерзости, и, круто повернувшись, вышел из читальни на улицу.

Люда догнала его у сквера Победы.

- Кто это такая? - спросила она.

- Наш завуч.

- У нее что, немножечко не того?.. - Люда покрутила пальцем у своего лба.

- Наоборот, - хмуро ответил Андрей.

- Это одно и то же, - махнула рукой Рагозина. - Если бы она была нормальной, она никогда так не поступила бы. Для каждого разговора есть свое время и свое место. В середине века это знали даже неграмотные.

В сквере не было ни души. Голые деревья, неподвижные, словно выкованные из чугуна, тянули в мутное белесое небо узловатые руки. Рядами проволочных заграждений стояли кусты.

- У меня всегда так получается!.. - вдруг с отчаяньем сказал Андрей.

- Что?

- Вверх ногами. Хочу сделать нормально, а получается вверх ногами. Всю жизнь так...

- Даже "Космос"?

- Ну... "Космос" другое дело. А остальное...

- В таком случае у меня тоже все вверх ногами, - сказала Люда. - Сначала я хотела стать балериной, потом инженером-химиком, потом ботаником.

- А сейчас?

- Историком. Знаешь, где я хотела бы пожить? В Голландии тысяча шестьсот семьдесят второго года.

- Почему тысяча шестьсот семьдесят второго?

- Потому что в это время там вывели черный тюльпан. Ты не представляешь, что там творилось! Какие торжества были! И еще мне хотелось бы стать врачом... А в конце концов ничего путного из меня не получится. Так говорит мама.

- Из меня тоже, - сказал Андрей. - Что в школе не случится, я почему-то оказываюсь замешанным. Не хочу, а оказываюсь...

Они медленно шли по боковой дорожке вдоль ограды, и Андрей думал, что Люда одновременно похожа и на девочку, и на взрослую и, конечно, она лучше всех других девочек в мире.

- А спросить?! - вдруг воскликнула Люда. - Вот люди! Мы так и не спросили у Александры Ивановны про книжку! Андрюша, подожди меня здесь! Я сейчас все узнаю! Через десять минут! Держи!

Она бросила ему свой портфель и помчалась к выходу из сквера.

* * *

Неизвестно, кто в классе пустил этот грязный слух. Это мог сделать Женька Трифонов, которого в школе называли "информатором номер один", или Венька Окулов, который любил придумывать разные небылицы и потом сам свято в них верил.

Да какое значение теперь имело - кто? Слух-то был пущен!

На второй перемене в класс ворвался Гришка Афонин, вскочил на парту и заорал: