Отряд полосатых

— Тссс, Пират…

Нарушитель неторопливо подошел к штабелю с досками, с минуту постоял неподвижно, прислушиваясь кг тишине, потом принялся за дело. Он копался в штабеле деловито, отбирал только самые лучшие тесины и откладывал их в сторону. Затем скрутив несколько штук проволокой, крякнул и поднял ношу на плечо. Этого момента и ждал Сержик. Он выскочил из засады, отпустил ошейник собаки:

— Стой, жулик!

Пират стремительно рванулся вперед. Но воришка тоже не мешкал. Одним махом он освободился от тяжелого груза и понесся по тропинке. Пока собака огибала штабель с тесом, прыгала через бревна, он уже свернул в один из переулков и пропал.

Сержик отозвал Пирата назад.

— Вот кто таскает наше добро, — сказал Сержик.

— Да, — согласилась Ирисочка. — Сначала хотел напугать, потом…

— Пугала были другие, — возразил Сержик.

— Этот совсем мальчишка. Чуть выше тебя.

Сержик вдруг спохватился:

— А ведь тебе пора домой. Мать, должно быть, без сна мается.

— Подожду здесь до утра, — воспротивилась девочка.

— Да ты не бойся, я провожу.

— А как же сам один останешься?

— Как-нибудь, скоро рассвет…

В переулке, который вёл прямо к старой ветле, кто-то свистнул. Пират как будто только и ждал этого сигнала, залился веселым звонким лаем и суматошно запрыгал возле ребят. Это вниз спускался по пологой дорожке Алексей.

— Уснули, часовые? — насмешливо произнес он, подходя ближе. — Ты, Ирка, с ума сводишь маму.

— Я же говорил ей, — оправдываясь, сказал Сержик.

— А здесь такие страхи, Алешка! — крикнула Ирисочка. — Призраки бегают!

— Хватит, пошли домой, — позвал Алексей, выслушав рассказ ребят о ночных оказиях. — Тебе, Сержик, может, Пирата оставить?

— Да я один выстою! — мужественно произнес Сержик.

— Знаю, знаю, не сдрейфишь, — засмеялся Алексей, уводя Ирисочку домой.

Когда утреннее солнце насквозь пронизало зеленую шапку старой ветлы золотистыми нитями своих лучей, Сержик поднялся с травы и размялся. Наступал новый день. Сопровождаемый птичьим щебетом, мальчик пошел спать.

7. Чудес на свете нет

В этот день больше всех забот было, пожалуй, у комиссара по особым делам отряда полосатых Борьки Храмкова.

Сначала он принимал от мальчишек и девчонок рапорты о результатах поисков владельца фронтового блокнота. Опрашивая ребят, Борька делал в тетрадке, которую он специально завел для этой цели, пометки — кто и в каких домах побывал. Результаты, собственно говоря, все сводились к нулю: ржевский солдат не отыскивался.

Затем на запруду прибежал невыспавшийся Сержик и поведал товарищам о событиях на дежурстве. Многие ему не поверили, но Борька был не таков. Он дословно записал рассказ Сержика в свою оперативную тетрадь и тут же попросил, чтобы его на время освободили от всех работ на запруде. Комиссар по особым делам сразу приступил к следствию.

По-прежнему разумно и энергично хлопотал на стройке Тимофей Иванович. К полудню сваи были поставлены, ребята начали обшивать их досками. Вниз для прочности пускали самый толстый тес и горбыль. Простенок тут же заполняли тяжелым грунтом.

— К вечеру плотину нужно закончить, — важно поторапливал Тимофей Иванович. — Через день-два пруд наполнится водой.

Ручей вскоре был перехвачен запрудой, ниже его открылось голое русло. По нему самоотверженно лазил Борька, искал следы таинственных призраков. Ребята посмеивались:

— Так ведь привидения по воздуху летают.

— Да и не было никаких привидений, дежурным приснилось.

Сержик встречал шутки ребят безразлично, но Ирисочка не выносила насмешливых замечаний.

— Не верите, да? — кипятилась девочка. — Вот хоть спросите…

— У вашей собаки? — подсказывали ей шутники.

— Небось, сами в обморок попадали бы! — кричала в сердцах Ирисочка.

И совсем ей худо стало, когда к запруде пришли Сапун и Лавря. Уловив настроение ребят, они острили напропалую:

— Значит в белом приходили? — нарочито делая испуганные глаза, спрашивал Сапун. — И руками махали?

— В гости звали? — подкалывал в свою очередь Лавря.

Сержик заступался:

— Зато как они взвыли, когда на них бросился Пират!

— Конечно, кто не взвоет, если на него кинется такой волкодав! — отбрехивался Сапун, поправляя на левой ноге под коленкой ситцевую повязку.

— Что это у тебя с ногой? — поинтересовался между прочим Борька, наблюдая за словесной перепалкой.

— Да так, царапина, — махнул рукой Сапун.

— Глубокая? — деловито спросил Борька.

— Вот пристал к человеку! — взбеленился ни с того ни с чего Лавря. — Какая уж есть!

— А где поцарапался? — не отставал от Сапуна Борька.

Сапун, не выдержав Борькиной настойчивости, закричал:

— Тебе чего надо?! По уху просишь?

Лавря поднес к Борькиному лицу крепко сжатые кулаки:

— Мы это быстро устроим! Вот они, видал?

Ребята побросали инструмент, придвинулись к спорящим. Витек усмехнулся:

— Ты этими дулями тут не хвастай. Может, они у нас и меньше, зато их в несколько раз больше.

— А ну их, Лавря, пойдем, — лениво сказал Сапун.

Дружки подались восвояси. Борька крикнул вслед:

— Приходите вечером, фокус покажем!

— Мы сами фокусники! — засмеялся Сапун.

В перерыв Борька собрал возле себя ребят. Раскрыл тетрадь, полистал для порядка странички.

— Могу доложить насчет ночных происшествий… Зря смеетесь над дежурными. Их действительно хотели напугать. Так что шутки оставьте при себе.

— Кто же это осмелился?

— Сапун с Лаврей.

— Откуда известно, господин Шерлок Холмс?

— Установил следствием, — солидно заявил Борька.

Он отлучился на минуту к забору, где росла густая крапива, вытащил оттуда небольшую крестовину. Стал объяснять:

— Вот на такие кресты они напялили белые рубахи или обмотали их тряпьем. Потом подались по ручью к запруде. Истошными криками давили на психологию наших дежурных. Когда собака кинулась на них, они побежали, не разбирая дороги. В грязи отпечатаны следы двух ног человека, они ведут к изгороди Лавриной усадьбы. Здесь «призраки» в спешке рубахи с крестов содрали, а палки побросали. Одна из них попала в мои руки. Глядите, это палка от Лавриной сломанной хоккейной клюшки. Видите, на ручке вырезано — "Лавря-чемпион"?

— Неужто Лаврина?

Палка пошла по рукам. Ребята, дивясь, качали головами: вот, дескать, придумали штучку неприятели.

— Так ведь эту палку Лавря мог когда-то бросить, а ей воспользовался кто-то другой, — с сомнением сказал Саня-рыжий.

— А у меня есть еще улика, — спокойно сказал Борька. — Рана на ноге у Сапуна. Это он взвыл ночью. Видимо, Пират успел все-таки хватануть его за ногу.

— Тоже на воде вилами писано…

— Случайная царапина, — послышались неуверенные голоса.

— Хорошо! — поднял руку Борька. — Я больше ничего доказывать не стану, но вечером увидите сами. Только прошу об этих моих догадках ни Лавре, ни Сапуну не болтать.

Тимофей Иванович что-то сказал Витьку. Тот внимательно посмотрел на Борьку. Спросил:

— А как насчет жулика, который за нашим материалом охотится?

Комиссар по особым делам поморщился:

— Тут дело пока темное, Следы те же, что и в прошлый раз были. Дежурные говорят, что похититель был невысокого роста. А поскольку, как я заметил, следы на почве от резиновых женских сапожек, да еще на полувысоком каблуке, напрашивается вывод: материал ворует какая-то девчонка!

Ребята дружно засвистели.

— Вот дал! Ну, ты у нас, следопыт, совсем с ног сбился!

— Какой девчонке нужны доски!?

— Может, гном приходил!?

— Это дежурные Борьку с толку сбивают!

Борька невозмутимо выслушал все возражения и без какого-либо волнения, спокойно заметил:

— Остаюсь при своей догадке. Больше мне пока сказать нечего.

А строительство плотины между тем подходило к концу. Полутораметровая добротная стенка шириной по гребню более десяти метров накрепко перегородила ручей. Тимофей Иванович ловко сколотил из досок два водосливных желоба и укрепил их по краям запруды. Когда вода наполнит водоем, она не будет хлестать через край, а побежит по этим стокам. Здесь ее и будут брать для поливки огородов и других нужд ближние жители.