Сто народов - одна семья

Выгоднее обновление, или, как говорят, реконструкция, техническое перевооружение. Не надо занимать лишнюю землю под заводские корпуса, прокладывать дороги, водопровод, тянуть провода для подачи электрической энергии.

Нет нужды искать место для строительства рабочего поселка: около старых предприятий есть поселки, а то и города. Достаточно добавить благоустроенные дома взамен устаревших.

И главное: на старом заводе трудятся опытные рабочие и специалисты, они привыкли к этим местам, к окружающей природе.

В двенадцатой пятилетке обновляется, омолаживается много предприятий-ветеранов. Среди них Магнитка. Ведь ей больше полувека. И хотя ее не раз реконструировали, кое-что надо заменить, улучшить, чтоб она, как говорят, шагала в ногу с веком.

Как было, когда строили Магнитку? У меня есть старые снимки. Деревянный дом, пожалуй, даже барак. При входе прилажена не уличная, а старая комнатная дверь. Над дверью вывеска: «Гор. Магнитогорск. Школа 1-й ступени».

У входа ребята. Кто в лаптях, кто в больших, не по размеру, отцовских сапогах. У кого шапка, у кого кепка. У двоих поверх одежонки — рабочие фартуки: должно быть, и учатся, и отцам помогают класть кирпичи.

Другой снимок: живой экскаватор на стройке Магнитки. Не меньше сотни человек роют котлован — яму, где уложат камни фундамента будущего цеха.

Копают лопатами, перекидывая землю от одного к другому, с уступа на уступ. Нижние бросают землекопам, стоящим повыше, те на следующий уступ, и так до самого верха. Прежде чем оказаться на поверхности, кучка земли побывает на лопате у нескольких рабочих…

Возле старой Магнитки, на месте прежних бараков, уже давно построен большой город Магнитогорск. В нем скоро будет полмиллиона жителей.

Первые строители стали почетными гражданами города. В их честь сооружена памятная палатка из бетона. Подвиг металлургов в годы войны увековечен монументом: рабочий передает выкованный им меч воину-фронтовику.

Часть ребят, снявшихся у школы, окончили Магнитогорский горно-металлургический институт. Один из подростков стал директором Магнитки. Среди землекопов был деревенский батрак, будущий знаменитый сталевар, который пустил девять домен, дав им первый огонь.

На стройке работали интернациональные бригады. В такой бригаде строил Магнитку молодой Эрих Хонеккер, будущий руководитель коммунистов Германской Демократической Республики.

Теперь мы возводим «Магнитки XXI века». Одну в городе Старом Осколе. Там нет домен. По самому новейшему способу переработанную железную руду с помощью особых электропечей сразу превращают в высококачественную сталь.

Строители в Старом Осколе жили не в палатках, а котлованы рыли мощные экскаваторы. Но вот что написали старооскольцам ветераны Магнитки: нас с вами роднит преданность делу, порученному партией, и мы знаем, что передали эстафету в надежные руки.

Но страна не только обновляет старые предприятия. Она возводит новые, самые современные. К некоторым слово «стройка» как будто не очень подходит. Для них оно слово-маломерок.

В Западной Сибири сразу строятся сотни предприятий, разбросанных на огромном пространстве, но тесно связанных между собой. Здесь добывают нефть и газ, отправляют их отсюда по подземным дорогам — трубопроводам — в разные районы Советского Союза, а также и в некоторые соседние страны.

Через Сибирь и Дальний Восток проходит линия новой Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. БАМ, как сокращенно звучит ее название, поможет быстрее доставлять пассажиров и грузы на Дальний Восток, а главное — позволит добывать полезные ископаемые, богатейшие залежи которых найдены вблизи новой железной дороги.

Нефть и газ нужны всей стране. Богатства сибирской и дальневосточной земли нужны всей стране. И вся страна помогает строить сибирские нефтяные промыслы и газопроводы. Вся страна прокладывала БАМ. Это всесоюзные, общенародные стройки.

Теперь представим себе совершенно невероятное. Народы Советского Союза вдруг раздружились. Каждый думает не обо всей стране, не о других народах, а только о себе.

Сибиряки говорят: никому не дадим нефть и газ, мерзните зимой, убирайте из кухни газовые плиты, ставьте в гараж автобусы, обойдетесь без горючего. И лесу от нас не ждите, хотя тайга у нас велика, всей стране надолго хватит.

Казахстан — свое: а мы лишнюю пшеницу с целинных земель будем скоту скармливать. Грузины решают: ах так, тогда перестанем выращивать чай и мандарины, и забудьте дорогу на наши черноморские курорты, забудьте о пальмах и южных домах отдыха.

Украинцы: вот возьмем и закроем половину донецких угольных шахт, в «Артек» ваших ребят не пустим. Узбеки: обойдитесь-ка без нашего хлопка, без ваты, без ситца, ходите по жаре в рубашках и платьях из синтетики.

Конечно, для нашей страны это лишь нелепая фантазия. Но в капиталистическом мире подобное случалось и случается. Там бывают, например, «торговые войны», когда одна страна, чтобы подорвать хозяйство другой, внезапно перестает продавать ей самые нужные товары или сырье.

У нас общее, единое народное хозяйство. Республики обмениваются между собой тем, что производят. Обмениваются по заранее разработанному плану, чтобы не подвести друг друга.

А когда надо строить что-то для всей страны, никто не остается в стороне.

Я проехал недавно по одному из готовых участков Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, где открыто пассажирское движение. Начал от молодого города Северобайкальска, построенного у берега чудесного озера Байкал. Этот город помогают строить ленинградцы.

Дорога шла по ущельям между высокими хребтами, над которыми кружили вертолеты: они высаживали там геологов, разведчиков подземных богатств. Наш поезд грохотал по мостам, переброшенным через стремительные горные потоки, белые от пены. Он останавливался у станций — и ни одна не была похожа на другую.

Двухэтажный вокзал станции Та-юра сложили из туфа — розоватого камня, который украшает улицы Еревана. На высокой трубе котельной можно было прочесть: «Тепло Армении — Сибири».

Таюру построили армяне, а станцию Нию — грузины. Ее называют «Грузией на БАМе». И верно, кажется, что ты находишься не среди сибирских сопок, а в горах Кавказа: грузинская форма окон, грузинская чеканка.

Станцию Улькан помогают строить азербайджанцы. Красноватый фасад станции Кунерма украшает белая каменная резьба, а также серебристые фигуры девушки-горянки и строителя-таежника. Крупные буквы «Дагестан — БАМу» и тут же большие вокзальные часы, должно быть выкованные знаменитыми дагестанскими мастерами кузнечного дела.

На трех тысячах километрах Байкало-Амурской магистрали можно вспомнить географию всей страны и названия большинства ее народов.

Москва шефствует над городом Тындой, который называют столицей БАМа. Станция Ургал заслужила прозвище младшего брата Донецкого угольного бассейна на Украине. Недалеко от станции богатейшие угольные залежи, и, быть может, украинцам, строителям Ургала, выпадет честь добыть первый здешний уголь.

Станции и поселки Золотинку и Муякан возводят белорусы, Кичеру — эстонцы, Алонку — молдаване, Солони — таджики, Чару — казахи, Новый Уоян — литовцы, Куанду — узбеки… Окончив работу в одном месте, перебираются в другое. Грузины, например, превратили станцию Икабья во вторую «Грузию на БАМе».

Вот что написал о своих впечатлениях парень из Латвии, один из многих тысяч строителей магистрали. Он работал на станции Улькан.

«Много работаем, здорово мерзнем, чуточку грустим по дому. Но главное, каждый день видим, как растет Улькан. А это значит — мы делаем свое дело… Мы говорим на восьми языках. И все мы говорим по-русски. Никому из нас не кажется это странным, ни одного спора не было в Улькане, где причиной служили бы национальное происхождение, акцент, форма глаз… Мне приятно слушать мелодию азербайджанской речи: два моих соседа вспоминают вечерами Баку, Каспий. А как поют украинцы! Я много раз слушал эти песни но радио, но понял только здесь, за тысячи километров от Украины, от Латвии, от Азербайджана. Я прямо чувствую, как мне возражают: стоило ли ехать так далеко, чтобы понять известные вещи? Я отвечаю: стоило! Потому что их нужно не только понять, но и почувствовать сердцем».