Сказки от Тётушки Алины

– О! Смотри, белая векша! Стреляй скорей, а то ускользнёт! Ах, промазал… Знатная шерсть у неё. Ни разу такую не видел! Белка! Чистая белка! Ох, и наваримся мы, если удастся её добыть!

Но зверёк уже не слышал последние слова. С ветки на ветку, с дерева на дерево он со всех ног улепётывал прочь от опасного места!

Для белых векш настали чёрные дни. Охотники с утра до вечера выслеживали бедных зверьков, стараясь подстрелить так, чтобы не попортить шкурку. Шёрстка, которая совсем недавно была такая белая, теперь вся слиплась от грязи, ведь зверькам некогда было даже её почистить.

Две – три векши забирались в одно дупло и, тесно прижавшись друг к другу, прислушивались к каждому шороху, доносившемуся извне. Запасов еды с каждым днём становилось всё меньше, ведь зверьки окончательно забыли те места, где они прятали грибы и орехи.

А снаружи, то с одной стороны, то с другой только и слышались возгласы охотников:

– Вот она! Ах ты, белка! Стреляй! Ну же!..

Неизвестно, чем бы закончилась эта история, но, наконец-то, зима стала отступать. Лишь по ночам она ещё пыталась удержаться, сковывая морозом лужицы, которые появлялись днём от растаявшего снега, ведь солнышко всё сильнее пригревало землю. Всё чаще векшам удавалось выбраться на белый свет, чтобы размять затёкшие лапки и полакомиться орешками, найденными под деревьями, так как охотники, увидев облезлого зверька, даже патроны не хотели тратить.

– Где же белки? Куда подевались? – удивлялись они.

А «белки» просто стали линять, как и все остальные звери. На месте выпавшего белого меха стали вырастать рыжие волоски. Похудевшие и облезлые зверьки уже не вызывали того восторга у людей, как раньше. И люди ушли, решив, что на следующую зиму они обязательно снова придут в этот лес, чтобы заняться охотой на белок, как прозвали они белых векш.

Постепенно старое имя этих зверьков стало забываться, и даже рыжих векш стали называть белками. А белки, несмотря на свою плохую память, запомнили, что зимой надо ухо держать востро! Поэтому-то мы редко встречаем зимой белок, особенно белых. Ведь они сидят в своих домиках, где полным полно ягод, грибов и орехов, прислушиваясь, не идут ли охотники?

Испытание

– Вот раньше здорово было! Принцы за своими принцессами за тридевять земель ходили, испытания всякие проходили! – вздохнула Алёнка, закрывая книжку со сказками. – А теперь что? Где эти принцы?

Она задумалась и стала перебирать в уме всех мальчишек своего 3 «В» класса. Колька? Нет, он только дерётся, а вчера книжкой по голове её стукнул. Вовка? Тоже на принца не похож. Он всё время жалуется на всех Тамаре Ивановне. Не будет он подвиг совершать ради Алёнки. И тут её осенило! Димка! Он вчера её ранец до самого класса нёс! Правда, вначале он его попинал немного, но потом, когда Алёнка чуть не расплакалась от обиды, схватил ранец и убежал с ним в класс.

Утром в классе Алёнка подошла к Димке:

– Слушай, Димка, а ты смог бы ради меня испытания какие-нибудь пройти?

– А зачем?

– Ну, мог бы?

– Нее, не хочу!

– Так и знала, что боишься!

– Я? Боюсь? – Димка сжал кулаки.

Тут к ним подскочил Серёжка:

– А что это вы тут делаете?

Алёнка и Серёжке задала этот же вопрос. Не хотел Серёжка испытание проходить, но и трусом быть тоже не хотелось, потому что Алёнка ему нравилась, и он иногда даже дёргал её за косички. Он подумал немного и нашёл удачное решение:

– Ладно! А ты за меня задачку решишь?

– И за меня! – вставил своё слово Димка.

На том и порешили. Алёнка долго думала, какое бы испытание предложить мальчишкам? И придумала:

– Пойдёмте ко мне домой! Вы на балконе перелезете через перила и свесите вниз ноги. Кто дольше провисит, тот и будет моим принцем!

Серёжка с Димкой переглянулись. Принцами они быть не желали, но и не хотели, чтобы Алёнка подумала, что они испугались. Так что пришлось им идти за Алёнкой.

На балконе она придирчиво оглядела перила и небольшой выступ с внешней стороны балкона, посмотрела вниз – четвёртый этаж. То, что надо. Скомандовала:

– Лезьте через балкон!

Пыхтя, мальчишки полезли через перила, вцепились в них мёртвой хваткой и опустили ноги вниз. Алёнка ждала…. У Димки от натуги покраснело лицо, а из носа показалась капля. А У Серёжки рубашка вылезла из штанов, оголив тощий живот, и Алёнке открылся край его трусов в цветочек. Алёнка поморщилась и вздохнула. Не о таких принцах она мечтала. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы с соседнего балкона не закричала тётя Света:

– Ах вы, чертенята такие! Что выдумали! Вот я вас!..

Так и закончилось это испытание. Мальчишки с радостью убежали по домам, а Алёнка подумала:

– Наверное, рано ей принцев всяких искать! Вот когда она будет большая, то принц её сам найдёт! И будет он красивый, как в сказке, и без капли под носом, и не будет у него девчачьих трусов в цветочек. Алёнка терпеливая! Она дождётся!!

Куда спрятать манную кашу?

Алёнка терпеть не могла манную кашу! Почему-то у неё в каше всегда попадались комочки. Она их усердно вытаскивала ложкой, раскладывая веером по краю тарелки, а противные комочки всё не кончались. Вот и опять перед ней поставили её ненавистную кашу:

– Кушай, доченька!

…Алёнка ковыряла ложкой в тарелке, с тоской поглядывая в окно, слушала пение птичек, и настроение её всё больше портилось. А в другой комнате мама и папа обсуждали какие-то взрослые дела, иногда смеялись над чем-то, и тогда Алёнке казалось, что это над ней они потешаются.

«Вот бы сами ели эту кашу!» – вздыхала Алёнка. Она возила тарелку по столу, крутила её, наклоняла в разные стороны, и тогда каша готова была выскользнуть из тарелки на стол, и думала о том, как было бы хорошо, если каша вдруг взяла да исчезла!

И вдруг Алёнку осенило!

…Она прислушалась к движению в комнате и, поняв, что родители не собираются к ней идти, взяла тарелочку с уже остывшей кашей и тихонько вышла на балкон. Алёнка посмотрела через решётку балкона вниз. Под балконом никого не было. Да и редко кто там ходил, ведь с одной стороны дома – а жила Алёнка в первом подъезде – был забор, отгораживающий от них магазин, а с другой стороны на целых пять подъездов протянулись огородики с луком, ромашками и цветами-петушками вперемешку.

Алёнка придвинула к перилам стульчик, ведь в четыре года она была совсем «птичка», как называла её мама, взгромоздилась на него, наклонила тарелочку, и каша неохотно стала стекать вниз. Девочка как завороженная глядела, как каша, достигнув земли, крупными белыми брызгами разлеталась в разные стороны. Затем спихнула пальчиком то, что осталось на тарелке, и гордо понесла демонстрировать пустую тарелку маме:

– Мама, я всё съела!

Мама погладила Алёнку по голове, чмокнула в лобик, тем самым разрешив Алёнке погулять. Но тут… папа вдруг захотел с дочкой о чём-то посекретничать. Он взял Алёнку за ручку и повёл на балкон. Поставил её на стульчик, который она забыла убрать, и удивлённо спросил:

– А что это внизу за белое солнышко нарисовано?

Если бы Алёнка сразу же созналась во всём, то, может, ничего бы и не было. Но она стала изворачиваться и сочинять, что это, мол, не её каша, и, вообще, это не каша, а свою кашку она всю до капельки съела.

…Алёнка, шмыгая носом, бежала по улице с тряпкой в руке, а за ней быстрым шагом шёл папа с ремешком. Стыдно было Алёнке и перед бабушками, сидящими на лавочках, и перед своими подружками, которые так и не дождались её на улицу.

Она обежала весь дом в окружную, и вот уже её каша перед ней на земле. Вереница муравьёв уже облюбовала лакомство, и всё больше и больше их накидывалось на «манну небесную».