Каникулы Петрова и Васечкина

Глава 11. На пути к исправлению

Обвешанный дарами карт двигался по аллеям лагеря. Петров сидел за рулём. Васечкин с букетом цветов в одной руке и вазой в другой примостился рядом.

Но вот впереди замаячила знакомая фигура, и вскоре карт нагнал… Инну Андреевну, озабоченно спешившую куда-то.

– Бонжур, Инна Андреевна! – сказал Васечкин, делая вид, что ездить в качестве пассажира на карте для него самое обычное дело.

– Бонжур, Васечкин, – удивлённо ответила Инна Андреевна, разглядывая карт поверх очков, но, однако, не сбавляя темпа. – Куда это вы собрались? Я смотрю, вы времени не теря ете.

– Да так, – скромно ответил Васечкин, – прокатиться решили. Так сказать, осмотреть окрестности, да, Петров? Ля бэль променад д`этэ! Летняя, так сказать, прогулка!

– Ага, – невозмутимо сказал Петров, не отрывая мужественного взгляда от дороги. – Ля променад!

– А это что такое? – спросила Инна Андреевна, по-прежнему не сбавляя темпа и указывая на предметы, высовывающиеся из карта. – Кэс ке сэ, Васечкин?

– А это так, – ещё скромнее ответил Васечкин, – пустяки. Товарищеская забота! Вы, кстати, Инна Андреевна, варенья клубничного не хотите? Очень вкусное! А то у нас навалом!

– Нет, Васечкин, – улыбнулась Инна Андреевна, – мерси боку! Мне некогда!

– А как с хулиганом? – лукаво спросил Васечкин. – Нашли?

– Эляс! – вздохнула Инна Андреевна. – Увы! В том-то и дело, что нет! Все его видели, и нигде его нет! Прямо мистика какая-то! Ладно, мне сюда! – И Инна Андреевна со вздохом свернула в боковую аллейку. – Оревуар, мэз анфан! А тут а лер! До скорой встречи!

– А тут а лер! – сказал Васечкин, глядя ей вслед.

– Да, – сказал Петров, оторвавшись наконец от дороги, – дела-а! Это ведь она нас ищет…

Неизвестно, что бы ответил Васечкин, но в это время…

…Откуда-то из-за поворота вынырнул Лёша. размахивая двумя очень красивыми спиннингами.

– Привет, ребята! – заорал он, загораживая дорогу.

Петров затормозил.

– Я вас в секцию «Рыболовов-спортсменов» записал! – обрадованно сообщил Лёша. – Вот, держите спиннинги! Самые лучшие вам отобрал! – Он сунул Петрову оба спиннинга и тут же скрылся в кустах. – Побегу о вас статью готовить! – донеслось оттуда. – Специальный выпуск…

Не успел Петров примостить спиннинги к остальным дарам, как откуда ни возьмись набежала целая толпа активистов, кто с чем: с кино-и радиоаппаратурой, фотоаппаратами, авиамоделями, ружьями для подводной охоты, масками, ластами, аквалангами и т. д.

– Да что вы все?! – чуть не плача взмолился Васечкин. – Не хочу, не хочу! Не нужно, не нужно! – Он в отчаянии отталкивал от себя дары. – Надоели, чёрт возьми! Гони, Петров!

– Пошли, пошли! – завопил Петров, нажимая на педаль. – Не время, завтра приходите… – Карт, преследуемый активистами, резко рванул с места и, не разбирая дороги, ринулся прочь.

– Надоело! – орал Васечкин. – Гони к Дашеньке, сознаваться! Она поймёт…

Глава 12. Признание № 1

Карт резко затормозил у главного корпуса.

Васечкин глубоко вздохнул и сказал:

– Ну всё, пошёл!

– Ни пуха ни пера! – напутствовал его Петров.

– К чёрту! – ответил Васечкин и в обнимку с вазой и букетом направился к входу.

Дашенька стояла в пионерской комнате перед зеркалом и принимала различные эффектные позы, когда за её спиной в зеркале появилась расстроенная физиономия Васечкина.

– Ах! – вскричала Дашенька, хватаясь за сердце.

– Чего ты так испугалась? – спросил Васечкин.

– Нет, я не испугалась! – испуганно ответила Дашенька.

– Слушай, Дашенька, – решительно начал Васечкин, – мне, конечно, приятно, что вы меня приняли за человека, который…

Дашенька бочком начала потихоньку продвигаться к двери.

– Ты куда-то спешишь? – удивился Васечкин.

– Нет, – вздрогнула Дашенька, – никуда я не спешу…

– Чего же ты собралась уходить? – теряя всю свою решимость, спросил Васечкин.

– Я думала… – Дашенька запнулась. – Мне, вообще-то, Анка нужна была…

– Мне нужно тебе кое-что сказать… – выдавил из себя Васечкин. – Сядь на стул.

– Я не знаю… мне так нужно было идти… – садясь на стул, сказала Дашенька.

Васечкин взял стул и сел рядом. Возникла неловкая пауза, поскольку Васечкин совершенно не знал, с чего начать своё горькое признание.

– Какой у тебя галстук красный!.. – чувствуя, что говорит глупость, выдавил из себя Васечкин.

Скосив глаза на свой галстук, который ничем не отличался от тысячи других, Дашенька обиженно сказала:

– Ты что, издеваешься?

– И не думал! – Васечкин наконец окончательно решился: – Понимаешь, Дашенька, я давно хотел тебе сказать… прямо, как увидел… так сразу и хотел…

– Я совсем не понимаю, о чём ты говоришь… – замирая от предчувствия признания в любви, сказала Дашенька. – Сегодня погода какая-то странная…

– Какая погода! – удивился Васечкин. – При чём здесь погода? Я же тебе признаться хотел…

– Ты всё время такое говоришь… Ты бы, Васечкин, лучше в самодеятельность записался. Хочешь, я тебе лучше стихи прочитаю… – трепетно предложила Дашенька.

– Что стихи! Я много их знаю, – безнадёжно вздохнул Васечкин.

– Ну, расскажи какие-нибудь! – попросила Дашенька.

– Зачем же рассказывать? Я и без того их знаю… – думая о том, как же ему приступить к делу, сказал Васечкин.

– Я очень люблю их… – мечтательно сказала Дашенька.

И тут Васечкин понял, что действительно пора переходить на стихи, так как обычные слова до Дашеньки просто не дойдут.

И он запел.

Дашенька, несколько испуганная этим признанием, так непохожим на то, что она ожидала, невольно всё дальше отодвигала от него свой стул, но Васечкин, настойчиво придвигая свой, продолжал петь.