Барабашка, или Обещано большое вознаграждение

Операция провалилась.

Живший этажом ниже журналист Щекотихин в это время как раз начинал писать статью про мафию. Но, увидев свалившихся как снег на голову Вована с Толяном, сразу же прекратил.

Вован показал Щекотихину огромный кулак, Толян сказал: «Понял?», и, отряхнув побелку с малиновых пиджаков, оба важно удалились.

А на чердаке шла игра в прятки. Любимая барабашкина игра.

— Если я захочу, — важничал он, — меня никто не найдёт. Меня даже дедушка целый день найти не мог, когда уши надрать хотел.

И правда, найти Барабашку было совершенно невозможно. Сперва он превратился в кирпич. А попробуй найди кирпич среди целой груды обломков. Потом он превратился в бутылку. Юра с Нюрой искали его долго и безуспешно.

— Эх, вы, — смеялся Барабашка. — Я ведь не пыльная бутылка был. Специально для вас подсказку оставил. Могли бы и догадаться.

— Только ты больше в бутылки не превращайся, — сказала Нюра. — А то бомж Потёмкин тебя найдёт и сдаст.

— Куда?

— Куда следует, — сказал Юра.

Потом Барабашка замаскировался под паутину, да так ловко, что её даже опытный паук не отличил бы от настоящей.

А потом в игру включилась Марианна Васильевна. И всё испортила. Во что бы Барабашка ни превращался, она тут же его находила и усаживалась рядом.

— Я так больше не играю, — сказал Барабашка. — Она меня всё время выдает.

— И чего она за тобой ходит? — удивился Юра. — Тоже, что ли, поцарапать хочет?

— Ты ничего не понимаешь, — сказала Нюра. — Она его любит, вот и всё.

Марианна Васильевна довольно замурлыкала.

— Ну, ты даёшь! — Барабашка с уважением посмотрел на Нюру. — Ты что, тоже кошачий язык знаешь?

Конечно же, Нюра не знала кошачьего языка. Она просто очень любила кошек. И поэтому, когда через некоторое время Марианна Васильевна жалобно мяукнула, Нюра сразу же дала точный перевод:

— По-моему, она есть хочет.

Договорились, что Юра с Нюрой сходят домой и принесут для кошки пакет молока или банку сметаны.

Выбравшись с чердака, ребята заметили, как сосед Скупидонов вышел из квартиры и, испуганно озираясь, стал спускаться вниз.

Такого случая могло больше и не представиться. Юра снова бросился на чердак:

— Ура! Сосед ушёл. Можно искать у нас!

И вся компания, перепрыгивая через две ступеньки, ринулась вниз с твёрдым намерением отыскать клад. Только Марианна Васильевна войти в квартиру отказалась. А почему — объяснять не стала.

Пятьдесят пятое правило кладоискателей гласило: «Не ходи далеко, не копай глубоко, сундук с кладом — может быть рядом». Через пятнадцать минут вся комната была простукана и прослушана. Но безрезультатно.

— А ваш дедушка ничего не мог напутать? — спросила Нюра.

— Это ваш дедушка мог напутать, — обиженно проворчал Барабашка.

— Какой ещё наш дедушка?

— Вот этот. — Барабашка ткнул пальцем в картину, висевшую у самого пола. Картина называлась «Портрет неизвестного мужчины» и висела так низко потому, что прикрывала дыру в обоях.

— Это не наш дедушка! — в один голос закричали дети.

— А чей? — удивился Барабашка.

— Откуда мы знаем, — сказал Юра. — Мама говорила, это копия какой-то знаменитой картины из музея.

— Ага, из музея…

Барабашка с уважением стал разглядывать портрет и вдруг сделал совершенно неожиданный вывод:

— А под ней-то мы и не стучали.

Картина висела на стене, отделявшей комнату Ивановых от комнаты Скупидонова. Соседа, как известно, не было, и все трое принялись самозабвенно стучать. Результат превзошёл ожидания — три кирпича, выглядывавшие из-под рваных обоев, вдруг провалились, образовав в стене дыру…

Дыра оказалась достаточных размеров, чтобы просунуть в неё руку или даже целого Барабашку.

Первый раз в жизни Юра пожалел, что он не маленький.

— Удачи! — прошептала Нюра и украдкой помахала вслед исчезающему в тёмной дыре Барабашке. Нюра знала, что так в кино провожают настоящих мужчин, идущих на трудное дело.

…Барабашка вернулся с кладом. Он притащил кучу всяких сокровищ. Старинные подсвечники, резные ручки, золотистые кольца, подкова, порыжевший кинжал — всё это лежало в мятой металлической миске.

Юра смотрел на клад, не в силах произнести ни слова. Он, конечно, очень хотел его найти, но одно дело хотеть, а совсем другое — видеть перед собой несметные богатства. И пока Нюра примеряла похожие на браслеты кольца и приставала к Барабашке с вопросом, идёт ли ей этот подсвечник, перед его глазами проносились вереницы чудесных мечтаний… Вот они едут на своей машине по залитой солнцем автостраде. Вот подъезжают к шикарному «Макдональдсу». И официант выносит им тройной «Биг-Мак» и большую бутылку «Колы» на золотом подносе…

— Интересно, а эта миска серебряная или платиновая? — спросила Нюра у Барабашки.

— Пыльная, — уклончиво ответил Барабашка.

— Ну, ничего. Мы её отмоем и будем из неё кошку кормить. — Нюра задумалась и щедро добавила: — Крабовыми палочками.

Глава седьмая

Марианна Васильевна тем временем расположилась на лавочке возле подъезда. Со стороны могло показаться, что кошка просто грелась на солнышке, а она на самом деле стояла, то есть лежала на часах. Или, как сказали бы Толян с Вованом, на атасе.

Из обрывков разговоров кошка сразу поняла, что к чему. И в любую минуту была готова предупредить друзей об опасности.

А опасность быстрыми шагами приближалась к подъезду. Сидор Маркович Скупидонов возвращался домой из милиции.

Увидав его, Марианна Васильевна начала подавать сигналы — другими словами, мяукать, вернее, даже истошно вопить. Её позывные услышали все в доме. Все, кто не ушёл на работу или не был увлечён поисками клада.

Тогда, чтобы выиграть время, кошка спрыгнула с лавочки и дважды перебежала Скупидонову дорогу.

Сидор Маркович верил в приметы. Если бы кошка перебежала ему дорогу один раз, он бы плюнул три раза через левое плечо, повернулся вокруг своей оси и пошёл бы дальше. Но кошка перебежала два раза подряд… А что положено делать в таких случаях, он не знал.

И Скупидонов решил сделать «ход конём»: он развернулся и буквой «Г» — как в шахматах — обошёл вокруг дома. Кошка по-прежнему сидела возле подъезда и явно намеревалась повторить свой маневр. Поняв, что просто так ему домой не попасть, Сидор Маркович пошёл на крайнюю меру.

По дороге из милиции он заглянул на свою любимую помойку. Откуда прихватил два бронзовых водопроводных крана и четыре кафельных плитки. Одной из них он и решил пожертвовать.

Марианна Васильевна едва успела увернуться от летевшего керамического изделия, а Сидор Маркович с удивительным проворством прошмыгнул в подъезд и плотно закрыл за собой дверь.

«Нас голыми руками не возьмёшь!» — торжествовал он, заходя в квартиру.

Оказавшись в своей комнате, Скупидонов открыл шкаф, чтобы спрятать трофеи, и опешил…

Задней стенки у шкафа никогда не было. Но сейчас и в кирпичной стене, к которой он был прислонён, зияло отверстие. Из отверстия доносились радостные детские голоса.

— Ограбили! — прошептал Скупидонов.

Услышав шум, Барабашка мгновенно превратился в потёртый пятак.

— Ага-а!

Дети обернулись и увидели на месте портрета неизвестного мужчины лицо известного Скупидонова:

— Попались, голубчики! Засыпались! Бандиты, грабители, тунеядцы малолетние!.. С поличным!.. На месте преступления!!!

Остальное происходило как в страшном сне. Не желая слушать никаких объяснений, сосед перетащил своё барахло обратно в шкаф, прихватив заодно и потёртый пятак. Затем он привёл детей в свою комнату, запер снаружи на четыре замка и, позвонив в милицию, уселся в коридоре ждать участкового.

Ситуация была — хуже не придумаешь. У Юры дрожали ноги, руки, губы. Он лихорадочно искал выход, но выхода не было. Отчаянно хотелось зареветь.