Отявленный хулиган

– И чё?

– Я не пошёл!

– Правильно! – снова одобрительно кивнул Димка. – Чё ходить? Ну наорёт!

Ну мораль прочитает! Или вообще ничего не сделает! Я как-то русский прогуливал, директор меня увидел и спрашивает: «Почему на урок опаздываешь?» Я ему: «Вы задерживаете!» Он глаза вытаращил и молчит! Может, от наглости моей обалдел, а может, испугался! – Димка самодовольно улыбнулся. – Меня вообще многие боятся и даже героем считают!

От знакомого слова сердце Ваньки снова радостно ёкнуло, как тогда в раздевалке: ведь и он тоже герой.

Оба они герои!

На улице холодало, снег безжалостно засыпал одинокие лавочки в парке, заметал дорогу. Среди ледяного господства метели и холода один Димка был живым, настоящим.

– А давай себе приключение придумаем! – неожиданно предложил он, приблизив к другу оживлённое, раскрасневшееся лицо. Тот согласно кивнул.

– Давай опасное!

– Давай!

– Эх, – весело улыбнулся Димка. – Всё-таки здорово быть героями! Особенно если вдвоём! Слушай, – понизил он голос до таинственного шёпота, – а пойдём к заброшенной больнице!

– А что там делать?

– Прыгать! Снегу как раз навалило!

Ванька замялся.

– Ты чё, испугался? – Димка насмешливо хмыкнул.

Как Ванька мог испугаться? Ведь сегодня он стал героем.

– Не…нет.

– Да ты не дрейфь, там всего этаж второй-третий! А сугробы огромные.

По коже предательски поползли ледяные мурашки, но как он мог отказаться: герои не трусят!

– Я часто прыгаю, когда делать нечего. Ужасно весело! Сейчас на больничных окнах потренируемся, а завтра из школьных сиганём! Во директор обалдеет!

– Ага! – оценив юмор, улыбнулся Ванька. – Ладно, побежали!

– Ура! – радостно закричал Димка. – Курс на старую больницу!

Мальчишки сорвались с места. Димка сразу же вырвался вперёд, а Ванька отстал, чтобы секунду посмотреть в сторону дома: там когда-то ему было хорошо, потому что с ними жил отец. А что если сейчас сын сломает ногу или разобьётся? Может, хоть тогда папа поймёт, что натворил, и пожалеет!

От этих мыслей Ваньке стало тоскливо, но отступать было уже нельзя.

Старая больница находилась на краю города и представляла собой трёхэтажное кирпичное здание. Полуразрушенная, с выбитыми слепыми окнами и обвалившимися пролётами, раньше, во времена войны, она была фронтовым госпиталем. Лет двадцать назад в посёлке построили новую больницу, а про эту забыли, оставили медленно умирать, разрушаться. Угрюмая, серая и одинокая, она стала приютом для голубей, местных пьяниц и таких же «героев».

Когда ребята подбежали к ней, на улице уже стемнело, но даже на фоне вечернего неба больница неприятно выделялась огромным чёрным остовом.

Снегопад прекратился, но поднялся ветер. Он скрипел верхушками деревьев в больничном дворе, насквозь пронизывал пустые глазницы окон, холодил лицо.

Мальчишки зябко поёживались, стоя в нерешительности перед тёмным узким дверным проёмом.

– Хоть глаз выколи! – досадливо прошептал Ванька.

– Не дрейфь! – Димка самодовольно улыбнулся и достал из кармана спички. – Сейчас светло будет! Пойдём!

Клычков зажёг несколько спичек, и они с Ванькой осторожно вошли внутрь. В здании пахло сыростью и кошками: видимо, местные бродячие коты устраивали здесь охоту на голубей. Мальчишки неторопливо поднялись по осыпавшимся бетонным ступеням на второй этаж и подошли к окну.

– Вот отсюда удобнее всего прыгать! – указал Димка товарищу на тёмную зияющую дыру. – Давай на счёт три!

И, взобравшись на подоконник, он, не раздумывая, принялся считать.

Ванька залез следом. Ему было не по себе. Сердце оглушительно стучало. Он зажмурился, но от этого стало ещё страшнее. Тогда Ванька быстро открыл глаза и глянул вниз: темнота скрывала сугроб, и казалось, под окном разверзлась бездонная чёрная пропасть. А они с Димкой стояли в двух шагах от этой пропасти совершенно одни. Одни на всём свете.

Глава 10. Важное совещание

В то время, когда Ванька с Димкой бежали к старой больнице, Лидия Сергеевна собирала в учительской важное совещание.

– Проходите побыстрее, коллеги, рассаживайтесь! – стоя у входа, подгоняла она учителей. – Это ж надо, такое имя дали, а он…

– По какому поводу сегодня совещаемся? – усаживаясь за первую парту, поинтересовался высокий лысоватый Евгений Михайлович, учитель физкультуры.

– Повод у нас один! Шишкин! – Лидия Сергеевна вздохнула и воздела руки к потолку.

Глафира Андреевна, присевшая в третьем ряду, сочувственно кивнула: как я вас понимаю.

– А почему сразу Шишкин? – выразил недоумение Евгений Михайлович. – У нас что, других кандидатур нет? Вон Молотков из 5 «А» три мата разодрал. У меня соревнования через день, а мне их до ума доводить…

– Раз собрались, Евгений Михайлович, значит, хулиганит! – перебила физрука Лидия Сергеевна.

– Товарищи! – обратилась к коллегам завуч по воспитательной работе Ирина Юрьевна, светловолосая полная женщина. – У нас каждый день кто-нибудь хулиганит! Давайте быстрей этот вопрос решим и по домам. Я семь уроков отвела, а мне ещё в магазин за колбасой заходить, ужин готовить.

– А вы какую покупаете? – тут же спросила у неё Мария Андреевна, худенькая черноволосая учительница музыки.

– «Докторскую» в «Островке» по 160 рублей. У меня муж очень любит.

– А я своему вместо колбасы мясо запекаю, – поделилась кулинарным опытом учительница ИЗО Юлия Алексеевна и тут же добавила: – Сегодня правда день какой-то тяжёлый, все устали… Представляете, а у Ольги Викторовны ещё продлёнка.

– Я всегда говорила, что часы в продлёнке надо разделить, – высказала своё мнение пожилая учительница физики Нина Васильевна.

– Да ведь это невыгодно, – возразила ей Ирина Юрьевна, – они получать будут сущие копейки…

– Так что там с Шишкиным? – наконец крикнул Евгений Михайлович, которому надоело слушать эти женские разговоры.

Лидия Сергеевна вернула потерянное внимание.

– Шишкин и раньше не отличался способностями и примерным поведением, а теперь и вовсе от рук отбился! Я просто не могу с ним работать, коллеги! – Лидия Сергеевна страдальчески закатила глаза. – Ладно, я! Он мешает заниматься хорошим детям! Сегодня, к примеру, опоздал на урок, нахамил мне, не выполнил домашнее задание, избил мальчика… Глафиру Андреевну измучил какими-то глупыми вопросами. – Учительница русского языка снова кивнула («Вы совершенно правы»). – И что только с ним делать?

– Ну, напишите ему замечание в дневник! – предложила решение Мария Андреевна. – Я так часто поступаю!

– В том то всё и дело! У него даже дневника не было! – покраснела от возмущения Лидия Сергеевна. – Представляете, даже дневника!

– А может, у него что-то случилось? – выкрикнула с последней парты молодая учительница истории Людмила Евгеньевна. – Может, дома проблемы?

Все обернулись.

– Я вас уверяю, милочка, – поспешила авторитетно возразить ей Нина Васильевна – проблемы тут ни при чём, это гены. Я с его бабулей знакома: ещё та штучка… Никогда место в очереди за молоком не уступит.

– Так что делать с Шишкиным? – начал терять терпение Евгений Михайлович.

– А ещё имя ему такое дали, – продолжала заводиться Лидия Сергеевна. – Иван Шишкин! Позорит своего великого предшественника.

– А я, кстати, в выходные в картинной галерее была! – похвасталась Юлия Алексеевна. – Так хорошо! Забыла про работу, отдохнула… О, а вон и Ольга Викторовна из продлёнки идёт! Ну что? Как вы там? Устали!

– Фу, слава богу, последнего ребёнка забрали! – поставив сумку с тетрадями на парту, громко выдохнула учительница. – Который час?

– Пять часов.

– Ой, – заторопилась она, – пора уже за своим в сад бежать!

В это время дверь распахнулась, и в кабинет вошёл худой темноволосый мужчина в очках – директор Александр Павлович. В руках он держал папку с бумагами.

– Ирина Юрьевна, – обратился он к завучу по воспитательной работе, – мне срочно нужна ваша помощь. Сейчас из методического кабинета звонили: необходимо строго до шести сдать отчёт.