Дети синего фламинго

жутковатой радости. Небо чистое-чистое, желтые камни крепости светятся от солнца, травинки блестят от росы, а кругом такая ширь, что все забываешь и хочется заорать от восторга...

И сама крепость мне понравилась. В ней полным-полно было таинственных уголков, переходов, коридоров. Эх, если бы в нашем городе была такая! Вот где играть в рыцарей!

Плохо только, что внутри башен и казарм стояла зябкая сырость и все оказалось заброшенным. Когда остров Двид сделался невидимым, береговая оборона стала не нужна и люди ушли из крепости. Бастионы стали разрушаться. Большие пушки, которые стояли на главной площадке, осели и покривились на рассохшихся лафетах. Лишь одна пушка — самая главная — казалась вполне исправной.

Точнее говоря, это была не пушка, а могучая мортира для навесной стрельбы каменными ядрами. Ствол ее, короткий, но ужасно широкий, походил на громадную бочку. Ядра лежали тут же, на площадке. Это были грубо отесанные шары — такой величины, что Уголек или Винтик прятались за ними, не сгибаясь. Чтобы закатывать ядра в дуло, был сделан специальный каменный желоб. Он подходил к мортире вплотную.

Орудие стояло на чугунном станке с тяжелым зубчатым механизмом. Механизм был исправен, хотя проворачивался со скрипом. Ржавчины на нем было немного, потому что ветер постоянно дул над утесами и быстро высушивал росу и дождевые капли. Мы иногда развлекались: нажимали железные рычаги, и тогда шестерни лязгали, визжали, станок поворачивался, а ствол поднимался и опускался...

В орудийных стволах мы спали. Каменные казематы и батареи не очень-то годились для ночлега, а в пушках было уютно. Солнце крепко нагревало их за день, а когда приходила ночь (довольно свежая здесь, на высоте), пушки делились теплом с нами.

Только в мортире никто не спал, она была слишком просторная.

...Рано утром нас будил веселый голос Дуга:

— Эй, люди! А ну, вставайте! Из пушки — как из пушки!

Мы выскакивали и вытаскивали тех, кто спал слишком крепко. Потом Дуг заставлял нас бегать и прыгать, чтобы не поддаться утреннему холоду: солнце стояло еще невысоко и не успевало нагреть наше каменное гнездо.

Мы весело орали, скакали и гонялись друг за другом. А иногда Дуг вставал посреди площадки и спрашивал:

— Ну, кто на меня? Кто смелый?

Мышцы поигрывали под его веснушчатой кожей.

Мы храбро вопили и кидались в атаку, а Дуг даже рук не поднимал. Стоило ему шевельнуть мускулами, и мы отлетали, как мячики. Но кончалось это всегда одинаково: хитрый косолапый Лук подкатывался Дугу под ноги и вцеплялся в них мертвой хваткой. Винтик и Уголек подбирались сзади и прыгали Дугу на плечи.

Тут налетали остальные, и Дуг терял равновесие. Он валился, подминая травинки с маленькими синими цветами. Все тут же наседали на него. Дуг рычал, дергался и грозил, что уйдет в деревню, женится и никогда не вернется в этот разбойничий притон. Мы держали его и требовали, чтобы он отказался от таких бессовестных планов. Дуг не хотел отказываться. Тогда маленькая Точка с очень серьезным