Большие каникулы

— Потри мне, пожалуйста, левую ногу… боюсь, не схватил ли я ревматизм…

— Но я-то при чем? — возразил мальчик. — Здесь не ветеринарная больница! И потом, ты мог бы сообщить наконец, чему я обязан столь странным визитом?

Но аист ничуть не смутился.

— Прежде всего, — начал он с достоинством, — не говори со мной таким тоном. Во-вторых, не притворяйся, что ты ничего не знаешь. Ведь ты приготовился к моему визиту: посуда, цветы, угощение… Наверное, и гостей назвал. Очень мило с твоей стороны.

— Но ведь завтра — мой день рождения!

— Как здорово! Мой тоже завтра… значит, мы оба родились 29 февраля… Поздравляю тебя и желаю счастья… Спасибо, и тебе то же… Ты не представляешь, как я рад, что поспел во-время… Я уж было потерял всякую надежду. Но теперь все позади. Давай чокнемся!

— Хватит шутить! — возмущенно воскликнул мальчик. — Я требую, чтобы ты объяснил мне, в чем дело!

Но аист и не думал торопиться. Он преспокойно налил себе чашку чаю, отпил несколько глотков, склевал кусочек сыру и снова заговорил ровным голосом:

— Ты требуешь объяснений? Но ведь я уже сказал: завтра мой день рожденья.

— А почему ты не празднуешь его у себя дома?

Но аист как раз заметил блюдо с жарким.

Он ухватил ломтик, проглотил его не жуя и, почмокав от удовольствия, продолжал все тем же ровным и спокойным тоном:

— Почему? Да очень просто: из-за тебя! — И, поставив себе на колени тарелку с блинчиками, добавил: — Ты, кажется, удивлен?

— Мало сказать. Я возмущен!

Аист протянул ноги к батарее и, не повышая голоса, сказал мягко, но с укором:

— Прошу прощения, но возмущаться следовало бы мне. Так что будь хотя бы вежлив… хотя бы настолько, насколько ты непонятлив. Посторяю: я здесь из-за тебя. И это не подлежит сомнению. У меня на то и документ имеется.

И аист вытащил из-под крыла сложенный вчетверо мятый лист бумаги и разложил его на столе.

— Узнаешь эту карту? — спросил он.

— Да… Это моя… Я сам ее начертил, — удивленно воскликнул Мишу.

— Конечно, твоя, — насмешливо заметил аист. — Ведь здесь стоит твоя подпись и дата: 20 сентября 1972 года. Дата моего отбытия…

— Я думал, вы улетаете раньше…

— Верно, стая вылетела раньше… а я остался. Стояла такая прекрасная, такая мягкая осень, солнечные лучи — как потоки меда, небо — как бархат, испещренный паутинками. Вот я и отложил свой отлет. «Смотри, заблудишься», — сказала мне старая аистиха, вожак нашей стаи. «Не велика премудрость, — ответил я. — Дорогу на юг найти нетрудно. Достаточно взглянуть на карту какого-нибудь школьника…»

— Теперь я начинаю понимать…

— Так вот, я остался, и лишь когда первый иней начал пощипывать меня за пятки, я стал укладывать свои пожитки… Вещей у меня было немного: несколько сувениров и… твоя карта. Я нашел ее во дворе, под липой того дома, где ты жил раньше. Внизу надпись: «Карта мира». Это было как раз то, что мне требовалось. Правда, она показалась мне слегка замызганной и не внушающей особого доверия, но когда я увидел, что вверху черной тушью написано большими буквами «КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА» — я подумал, что грязные пятна — это, наверное, просто континенты. А об остальном, признаюсь, я не очень-то беспокоился. Ведь было же на ней написано «Контрольная работа», значит, она была… основательно проконтролирована, не так ли?

— М… м-да… — смущенно промычал Мишу.

— Так вот, — продолжал аист. — Я мысленно отметил обозначенные на карте страны света, взял по компасу курс на юг и… полетел. Скажу тебе откровенно: я очень гордился собой. На всем небесном океане я был один. Я — и твоя карта. Я летел день, летел второй, нигде не останавливаясь и с минуты на минуту ожидая появления внизу зыбкого ковра морских волн… Но — ничего! На третий день я забеспокоился: действительно ли я лечу на юг? Но в ответ мне дули лишь одни холодные ветры, словно смеясь надо мною… И тогда я опустился на землю… Съежившись, щелкая от холода клювом, я стал изучать твою карту. Сомнений не было: я летел по курсу, указанному ею. Только, судя по карте, я уже должен был достичь теплой дельты Нила, а вокруг простирались лишь замерзшие озера. Я огляделся кругом, ожидая увидеть своих собратьев, разгуливающих среди тростников и кувшинок, но заметил лишь стаю ворон, по-домашнему устроившихся в зарослях лесного камыша. В ужасе я вновь поднялся в воздух и полетел…

— Назад?

— Нет. Вперед. Все вперед. «Не может быть, чтобы я заблудился, — думал я, вспоминая карту. — Не мог же ученик четвертого класса наделать в своей контрольной работе таких ошибок». И только увидев с высоты ряд расположенных по кругу черных, как бисеринки точек, я понял, в какую попал передрягу: бисеринки были моржи и тюлени, а круг…

— Полярный круг, — побледнев, прошептал Мишу.

— Да. Карта была с ошибкой.

— Я делал ее наспех. Видно, югом я обозначил север, а севером юг…

— Я летел в противоположном направлении…

Аист замолчал. Его охватил сильнейший приступ лихорадки; клюв щелкал, а сам он дрожал так сильно, что на столе дребезжали тарелки.

— Мне становится дурно, когда я об этом вспоминаю, — пояснил аист. — Где я только не искал пристанища! В промерзших лачугах, в холодных дымоходах, в покинутых хлевах и амбарах… Я мечтал лишь об одном: долететь…

— До юга?

— Нет, до тебя. Я все время твердил себе: если бы не карта, я был бы теперь в теплых странах, праздновал бы день рождения в кругу родных и друзей. У меня уже нет сил, чтобы добраться до них, но до виновника я доберусь… И вот я здесь.

Аист умолк. Мишу смотрел на него сконфуженно… Ему страшно хотелось спать, но немыслимо было и выгнать гостя.

— А что ты собираешься делать теперь?

— Лягу спать, — невозмутимо промолвил аист. — Здесь тепло, уютно. А завтра отпраздную свой день рождения. Я вижу, ты созвал гостей, — улыбнулся он, указывая глазами на тарелки и разложенные на них ярко разрисованные карточки, на которых, аккуратно обведенные рамкой, красовались имена приглашенных. — Вот весело будет! — рассмеялся он. — Но я вижу, тебе так и хочется спросить меня, что я буду делать потом. Что ж. Перезимую здесь до весны. Ждать уже недолго… Месяц-другой. — И он облегченно вздохнул, потягиваясь в кресле. — Ох и здорово же, что я наконец добрался до тебя! Все невзгоды позади… чокнемся!

Он сунул клюв в горлышко бутылки, отпил, встал и одним прыжком очутился в кровати.

— Страшно хочу спать. Спокойной ночи.

— Что ты делаешь? — завопил Мишу. — Лезешь в кровать таким грязнулей? Смотри, как запачкал простыни.

— И правда! Ну что ж — выкупаемся!.. Это там?

Он забрался в ванную и вскоре оттуда раздался шум льющейся воды.

В приоткрытую дверь Мишу услышал его голос:

— Ну и славно же здесь! Теплая вода, прохладная — регулируй, как хочешь! Здорово! Так и знай, я поселюсь в ванной, здесь и останусь…

Немного погодя Мишу лег. Улегся и странный гость, и в двадцать шестой квартире наступила тишина. Но не надолго. Потому что через несколько минут Мишу почувствовал, что его тянут за рукав пижамы.

— Спишь?

— Ага, — пробормотал мальчик и сердито выдернул руку.

— Чего тебе?

— Мне скучно одному.

— Не мучай меня. Мне ведь завтра в школу…

— Да? — Аист оперся о край кровати. — Расскажи мне про нее. Знаешь, я тоже проходил школу… летную. А вы чему учитесь?

— Мало ли чему! — хмуро отрезал мальчик.

— И про аистов учите?

— Учим! «Аист — это перелетная птица с длинной шеей, ногами и клювом, из семейства голенастых», — с отвращением процитировал Мишу.

Аист клюв разинул от удивления.

— Смотри-ка! Ты и семейство мое знаешь! Ах, как я рад. А еще? Что ты еще знаешь?

— Ничего. Можешь полистать мои книги и тетради, там, на полке, если это тебя интересует.

Аист остановился перед полкой и, снимая с нее одну книгу за другой, принялся их изучать.

— География… Нет, на карты я больше смотреть не хочу. История… А, пирамиды? Я видел их в прошлом году! Зоология!!! — воскликнул он вдруг в восторге. — Вот зайчик! А вот волк! Слон! Лягушка!!! Ах, как давно я не видел ни одной лягушки… Знаешь что? — сказал он, удобно устраиваясь под одеялом, — ты можешь спать, если хочешь, а я посмотрю «Зоологию»…