Альбертина и Дом тысячи чудес

— Он, я думаю, древесным жучкам костюмчики вырезает! — пошутила Альбертина.

Отто ничего не отвечал и только презрительно сопел.

Альбертина посмотрела на Клару и прижала палец к губам, подавая ей знак молчать. Она подобралась к маленькой лесенке, ведущей на крышу киоска со сластями и молниеносно взобралась по ней наверх.

— Эй, ты что? — испуганно вскрикнул Отто. Альбертина в этот момент как раз ухватилась за край крыши и протянула к нему руку.

— А ну-ка покажи! — Она попыталась схватить то, что было у него в руках, но не удержалась, потеряла равновесие и качнулась назад. Отто хотел было ее подхватить, но деревянная лесенка пошатнулась, и они оба с криками полетели вниз. Если бы Альбертина не грохнулась прямо на Отто, она точно сломала бы себе шею.

— Все из-за твоего дурацкого любопытства! Альбертина сидела на полу и, постанывая, держалась за ушибленное плечо.

— Извини. Тебе больно?

— Мы не знаем, что такое боль, ты что, забыла? — ответил Отто. Он протянул ей руку.

Альбертина ухватилась за его руку и уже хотела было встать, но вдруг заметила какое-то бледное пятно на руке у Отто.

— Боже мой, что это такое? — испуганно спросила она. Если приглядеться, то сквозь это пятно все было видно насквозь.

— Понятия не имею, — ответил Отто и ткнул в пятно пальцем. Палец как бы проткнул пятно насквозь и стал виден с другой стороны.

— Отто! Нет!!! — Альбертина закрыла лицо руками. Потом стала осторожно подглядывать в щелки между пальцами. Это была дыра, дыра прямо в руке у Отто, не в рукаве, а именно в руке! Альбертина протянула указательный палец. Пальцы у нее дрожали так сильно, что пришлось поддерживать одну руку другой. Действительно, она могла просунуть палец сквозь руку Отто, причем он и глазом не моргнул.

— У меня вот здесь тоже такая дырка есть, — сказала Клара и показала свой живот. Дыра у нее была раза в три больше, чем у Отто.

— Что это такое, а? — тревожно спросила Альбертина.

— Это самое худшее, что может случиться со сном! Это — Somnium disparatum! — ответил месье Флип.

Он вместе с Пауле стоял в дверях. Левой половины головы и части подбородка у Пауле не было, все это исчезло. В пустых дырах танцевали пылинки, освещенные лучами солнца.

— «Somnium» что?

— Somnium disparatum. В переводе это означает «угасание сновидения», — пояснил месье Флип.

Альбертине стало плохо. Гостиная поплыла у нее перед глазами. Месье Флип подскочил к ней и помог сесть на нижнюю ступеньку лестницы.

— Подождите меня здесь! — сказал он детям и помчался на второй этаж. Не прошло и пяти минут, как месье Флип вернулся с книгой Ильи Брадувила и сел прямо на голову саблезубого тигра. — «Somnium disparatum. Угасание сновидения. Если сны с помощью гипноза сновидений попадают в действительность, то поначалу они ведут себя нейтрально. Но следует принять во внимание, что, получив новый жизненный опыт, они постепенно бледнеют и угасают, подобно тому как бледнеют наши сновидения, когда мы при пробуждении покидаем царство снов и потом, погружаясь в действительность, все меньше вспоминаем о своих снах и они становятся все менее отчетливы», — читал месье Флип со значительной интонацией.

— Я не совсем понимаю… — запинаясь, произнес Отто.

— Вы будете медленно, но неуклонно исчезать, растворяться. Я очень надеялся, что мастер Брадувил в этом ошибся.

— И как долго это будет длиться? — тихо спросила Клара.

— Несколько часов, ну, от силы день, — ответил месье Флип и с грустью захлопнул книгу. — Напряженная работа и волнения этого дня ускорили процесс. Такое угасание — это смерть сновидений. Хотя они не способны ощущать боль и не умирают, как умирают обычные люди, но зато они могут угаснуть. Как всякий сон.

— Неужели нет никакого средства, чтобы этому противостоять? — Альбертина схватила толстую книгу и принялась лихорадочно листать ее. — «Болезни, связанные со сновидениями. Сны…» Ну ведь должен же здесь быть такой раздел — «Лекарства для сновидений»! — крикнула она.

— Есть только одно средство, фройляйн Альбертина.

Лицо Альбертины просияло.

— Давайте же, пока не поздно! Говорите скорее, месье Флип!

Гостиная внезапно огласилась львиным ревом. Месье Флип просеменил ко входной двери и отворил ее. В недоумении он сразу поднял руки вверх, потому что прямо перед ним стояли тетя Кора и Раппельмайерша с арбалетами в руках, целясь прямо в месье Флипа.

Альбертина стояла на лестнице совершенно окаменев. Вот только Раппельмайерши ей сейчас не хватало! Именно сейчас, в тот момент, когда все ее мечты и надежды рухнули под тяжестью этих двух страшных латинских слов. Somnium disparatum.

Битва, которая началась, была короткой и нечестной. Впрочем, честностью тетя Кора никогда особенно не страдала. Победа всегда должна быть на ее стороне, больше ее ничего не интересовало. Впрочем, эти две вооруженные арбалетами ведьмы были не так уж и сильны, потому что клетчатым стрелы были нипочем, а Флип мгновенно обернулся кругом и стоял уже в рыцарских доспехах, защищенный с головы до ног. Но тетя Кора инстинктивно прицелилась в самую уязвимую точку противника: она направила свой арбалет прямехонько на Альбертину и готова была выстрелить.

— Быстро все на кухню! — приказала она месье Флипу и клетчатым.

Им ничего не оставалось, как повиноваться, и они, спотыкаясь и громко ругаясь, спустились на кухню. Все это время у Альбертины перед глазами маячил острый кончик стрелы. Она видела, как дядя Руфус и Раппельмайерша затолкали клетчатых с месье Флипом на кухню и придвинули к двери тяжеленный комод. Последнее, что слышала Альбертина перед тем, как Раппельмайерша швырнула ее в машину Куликова, был громкий стук — это ее друзья барабанили по тяжелой двери кухни — и отчаянный голос Отто, который звал ее.

Машина резко рванулась с места, хрустя гравием. Альбертина тут же свалилась с маленького откидного сиденья в грузовом отсеке и плюхнулась на какие-то вонючие шкуры. Буквально в миллиметре от ее ноги лязгнул, захлопываясь, капкан — этим запрещенным устройством Куликов пользовался, тайком отправляясь на вожделенную охоту. Ее крики потонули в грохоте старого дизельного мотора.

Альбертина стала барабанить кулачками по деревянной стенке, отделявшей грузовой отсек от кабины, но Раппельмайерша совершенно игнорировала ее стук.

Все было бесполезно, у Альбертины не хватало сил, чтобы выбраться из этой тюрьмы на колесах, которая неизбежно привезет ее назад, в приют. Раппельмайерша крикнула Альбертине в узкое смотровое окошко, что ей светит в ближайшем будущем: комната-одиночка и каждый день бесконечный список штрафных заданий и разного рода наказании, которыми она должна искупить свою тяжкую преступную провинность.

Альбертина поплотнее закуталась в мантию своей двоюродной бабушки. Теперь это была единственная вещь, которая напоминала ей о краткой поре, когда она была хозяйкой Вюншельберга. В «Доме детского счастья» Раппельмайерша наверняка отберет у нее и это.

А тем временем друзья Альбертины растворятся в воздухе, и она ничего не сможет сделать, чтобы спасти их. Только крохотная надежда теплилась в ее душе. Флип сказал, что есть какой-то выход. А вдруг он как раз дает Отто, Пауле и Кларе какое-то особое лекарство или же этот Брадувил придумал на сей счет специальное заклинание и оно есть в его книге?