Поющие камни

— Может, еще стихи слагать? — спросила Дуня.

— Нет! Это... это... — Коля не находил слов, чтобы выразить свое возмущение.

— Да, и стихи. Никогда не писал, а теперь первый поэму напишу. Идемте со мной! — И Васятка решительно зашагал к оврагу.

Там возле порядочной кучи окаменелостей лежал, высунув язык, Робинзон.

— Видели? Он один больше нас всех накопал. Не верите? Робинзон, ищи!

Пес вскочил и опрометью бросился из оврага. Не прошло и минуты, как он возвратился, держа что-то в зубах.

— Давай сюда. Ага, опять что-то интересное. Теперь за это я ему дам кусочек колбасы. Поняли теперь?.. На, получай! — Васятка отрезал тоненький ломтик колбасы и бросил Робинзону.

Коля был потрясен. Он в душе всегда считал своего друга необыкновенным человеком. Дуня усмехнулась.

— Если бы мы с Колькой питались колбасой, то не столько бы еще насобирали. Может быть, и траходонта нашли бы. — Она подняла окаменелость, принесенную Робинзоном, и стала ее внимательно рассматривать.

Повертев в руках желтоватый камень, Дуня хмыкнула себе под нос и мягко попросила:

— Васенька, пошли его еще, только не отсюда, а чтобы мы видели, где он берет эти кости.

— За мной! — приказал Васятка. А когда вся поисковая партия вышла из оврага на прибрежный песок, он приказал: — Робинзон, ищи!

Пес припустился к лодке, прыгнул в нее и вернулся с чертовым пальцем в зубах.

— Нет! Этого не может быть... — прошептал Васятка.

— Вот тебе и не может быть! Я сразу узнала свою акулью кость.

— Отдавай колбасу, — решительно потребовал Коля.

Васятка безропотно протянул остатки колбасы. Коля вытащил ножик и спросил у Дуни:

— На сколько частей делить?

— Дели уж на три.