Наследники Тимура

Поминутно, как ординарцы во время боя, к Буданцеву подъезжали то Игорь Бунчук, то Коля Демин. Но никаких распоряжений не требовалось. Все шло хорошо. Вокруг ярко освещенной елки несся шумный, многоцветный, веселый хоровод конькобежцев. В безветренном воздухе медленно падали на землю легкие мохнатые снежинки.

В углу пустыря, примостившись на двух садовых скамейках, ребята из звена «содействия технике» крутили на радиоле пластинки с вальсами и маршами.

Ждали Котьку и Миньку. На приход Боцмана, после того как он вернул свой пригласительный билет, уже не рассчитывали. Между тем, никем не замеченный, Боцман долго стоял на улице и смотрел в щель забора на карнавальное веселье. Потом закурил сигарету, задумчиво пожевал ее губами и быстро пошел к дому. Лицо его не покидала хитрая и насмешливая улыбка…

Котька и Минька появились с запозданием и уже не попали к конькобежным соревнованиям.

— Здорово, ребята! С Новым годом! — приветствовали их тимуровцы. — Что так поздно? Тут без вас призы разыгрывали.

— Задержались… — промолвил смущенный приемом Минька и, потупив глаза, поколотил носком конька лед.

А Котька заявил хвастливо:

— Мы хоть и не на бегашах, а утерли бы тут нос кому хочешь!

— Это возможно, — заметил уклончиво Гуляев. Он был неприятно задет замечанием Котьки, но постарался изобразить на своем лице располагающую и дружелюбную улыбку. — У нас есть к вам предложение, и даже просьба… В заключение карнавала должен быть хоккейный матч. Но вот двух хороших игроков нет во второй сборной. Не сыграете ли, а? Клюшки есть.

Котька взглянул вопрошающе на Миньку, Минька на Котьку, и оба, прочитав в глазах друг друга одобрение, сказали разом:

— Сыграем!

— Ну и хорошо! Поехали!

У елки их нагнал Игорь Бунчук. Поздоровавшись с Котькой и Минькой, он поморщился вдруг и как бы невзначай сказал:

— Неприятные, понимаете, истории… Пробралось каких-то несколько трепачей; и сами не катаются, и другим не дают, малышей сбивают. Никак не справиться. Вы, если увидите кто безобразничает, — кидайте их прямо в снег. Надоели!

— Это мы можем! — сказал Котька. — А кто такие? Где?

— Да вот сейчас-то ничего… А вообще, на всякий случай. Поглядывайте! Ну, пока!

Он помахал рукой и, сделав стремительный разворот, помчался к Буданцеву — доложить ему о том, что с Минькой и Котькой отношения, кажется, налаживаются.

Хоккейный матч не состоялся. На катке погас свет.

Готовые ко всяким случайностям, тимуровцы зажгли свои карманные фонарики и стали обшаривать пустырь, разыскивая место повреждения. Электрический провод оказался обрезанным в трех местах.

— Это Боцман, — сказал Минька с досадой, — его рук дело! Сорвал нам интересный хоккейный матч! Не дал нам вклеить первой сборной! Бродяга!

Толя играет «большой сбор»

Мысль о создании клуба школьников нашла полную поддержку в городском комитете партии. Было ясно, что клуб объединит всех ребят в коллективе, украсит их досуг увлекательными и полезными занятиями, позволит вести большую культурно-воспитательную работу, поможет бороться с безнадзорностью. Решено было в тот же день доложить обо всем одному из секретарей горкома.

«Бригада» ходатаев вернулась из Смольного в самом веселом и благодушном настроении.

Не прошло и трех суток, как Ивана Никаноровича вызвали в исполком горсовета. Здесь уже лежало официальное разрешение. На строительство клуба отпускались значительные средства.

Обо всем этом Гриша Буданцев узнал от отца. Он тотчас позвонил по телефону Толе Силаеву и велел «трубить большой сбор».

Через минуту, перекрывая все городские шумы, в ясном морозном воздухе зазвенела труба, переливаясь высокими торопливыми нотами. Открыв форточку, Толя Силаев играл на корнете сигнал большого сбора, играл фортиссимо, во всю силу своих великолепных легких.

И сразу повсюду захлопали входные двери, по лестницам помчались тимуровцы.

Местом общих сборищ был теперь каток. Там уже стоял Гриша Буданцев в плотном кольце возбужденных ребят, рассказывая о радостном известии.

Общее ликование было так велико, что вся толпа сразу же отправилась обратно во двор к старой котельной. Там ребят встретил Иван Никанорович.

— Вот она — славная команда! — помахал он им приветливо рукой. — С победой, ребята!

Кто-то крикнул «ура», и сразу три десятка звонких голосов поддержали его.

— Это командир знаменитого отряда, — сказал Иван Никанорович, представляя Гришу Буданцева высокому полному мужчине в толстом бобриковом пальто и широкополой фетровой шляпе.

— Очень приятно, — отозвался мужчина и любезно приподнял шляпу. — Инженер Крылов — строитель будущего клуба. Я много слышал о вашем отряде.

Он крепко пожал руку Буданцева.

Рядом стояли члены культкомиссии, дворники, электромонтер, техник, водопроводчики. Они все приветливо улыбались, словно именинники, встречающие гостей.

— Ну, что ж, — сказал Иван Никанорович, — давайте посмотрим да пораскинем мозгами, как лучше сделать. Вы, ребята, тоже войдете, только без толкучки, спокойней, а то измажетесь. Ну-ка, Андрей Семеныч, — обратился он к монтеру, — включи общий свет.

Изловчившись, сквозь толпу самыми первыми в котельную шмыгнули Игорь Бунчук и его помощник Коля Демин. У них были на это свои особые причины.

Помещение оказалось большое — не менее ста пятидесяти квадратных метров. В центре его стояла высокая кирпичная кладка. Внутри находились два гигантских котла. Повсюду в разные стороны разветвлялись заржавевшие трубы. Здесь же валялись старые батареи парового отопления, разный железный лом. Стены были покрыты жирным, толстым слоем пыли и копоти.

— Объем работ большой! — сказал инженер. — Придется много потрудиться. Но я думаю, что до Первого мая все же управимся, если, конечно, строительные материалы будут на месте.

— Обеспечим! — заверил Иван Никанорович. — Не беспокойтесь, товарищ Крылов!

Гриша Буданцев тихонько тронул управхоза за рукав.

— Иван Никанорыч! Вы можете рассчитывать на помощь всего нашего отряда.

— Это уж само собой разумеется. А как же! — без тени сомнения произнес Иван Никанорович. — Вот кладку разберем, вытащим котлы, а потом — пожалуйте, выходи на воскресники тимуровский батальон!

Почти все ребята уже вылезли снова во двор. В котельной не было ничего интересного. Их любопытство было вполне удовлетворено общим обзором.

Гриша Буданцев хотел было последовать за ними, но где-то в темном углу, за грудой старых тавровых балок и кровельного железа, раздавались знакомые голоса.

Он обогнул кирпичную кладку и, придерживаясь за скользкие от сырости стальные перекрытия, перелез через кучу лома.

В темном углу, шныряя из стороны в сторону и нелепо пританцовывая, метались силуэты Игоря Бунчука и Коли Демина. Перед ними, прижатая к стене тяжелой батареей, лежала на боку огромная бельевая корзина. Она была покрыта сверху грязной рогожей и перевита веревками.

Игорь Бунчук, словно маг-волшебник, вызывавший таинство превращения, прыгал перед ней на одной ноге, азартно щелкал над головой пальцами и приговаривал: «Эврика! Эврика! Эврика!»

Вслед за ним подпрыгивал и Коля Демин.

Услышав шум, они оба обернулись. Свет одинокой лампы озарил их взволнованные лица.

— Ну что, сыщики, нашли что-нибудь? — спросил их весело Гриша Буданцев.

— Да! «Зимнюю канавку»! — воскликнул Игорь. — Она здесь, в этой корзине!

Он поднял над ней руку, лихо щелкнул пальцами, и глаза его загорелись торжествующим блеском.

— Ты уверен в том, что она здесь? — спросил Буданцев.

Он с интересом разглядывал корзину, толкал ее ногой, пробуя, нельзя ли сдвинуть с места.

— А как же! — воскликнул с уверенностью в голосе Бунчук. — Где ей быть? Управхоз… Галина Алексеевна сама… ее сюда… положила.