Повести об отважных

— Вот это парень! — сказал Иван. — Настоящий герой!

— Подумаешь — герой! — Колька Соснихин насмешливо скривил рот и сплюнул. — Любой на его месте сделал бы то же самое.

— Чего же ты не прыгнул, как Темха? — спросила Зина. Светлые глаза ее блеснули холодными льдинками. — Чего не прыгнул?

— Все вниз! Быстро! — крикнул Виктор и первым помчался по извилистой тропке вниз, к бухте.

Под кустами кизила, как раз в том месте, где совсем недавно заседал космический совет, на песке лежала тоненькая, маленькая девчушка в оранжевом купальнике. Глаза девчонки — большие, испуганные — виновато смотрели на подбегавших ребят. Лицо было бледным, синеватые губы подрагивали. Сима-Серафима и другая дежурная — коренастая, коротко остриженная девочка — энергично растирали руки и ноги спасенной.

— Жива?! Фу ты! Значит, все в порядке! — радостно воскликнул Витька Бирюченко. Его широкое загорелое лицо расплылось в улыбке.

— Она совсем не дышала, — жалобным голосом заговорила Сима-Серафима. — Мы с Зойкой не знали, что делать. А вот зелененький подгреб ей под спину песок и стал делать это… Неестественное дыхание…

— Искусственное дыхание, чудик! — поправила Катя.

— Вот, вот! Вода из Лидки так и хлынула. А потом она раскрыла глаза.

Густые брови Виктора Бирюченко строго сдвинулись.

— Придется вас всех троих обсудить на космическом совете, — сердито сказал он девчонкам и пообещал: — Всыплем как следует! Вы нарушили седьмой пункт нашего “Кодекса юных космонавтов”. О чем говорится в этом пункте, Сима-Серафима?

Сима Зотова виновато опустила голову.

— Седьмой пункт “Кодекса юных космонавтов” говорит: “Не бояться опасностей, но нарочно не идти навстречу им…”

— Точно! А ты, старший космонавт, не только сама полезла в опасность, но и потянула за собой младших…

Сима-Серафима смущенно теребила свою мокрую косу. И Катя Иванова, которая всегда всех жалела, решила прийти на помощь подруге.

— Товарищ штурман, — заговорила она. — Я предлагаю на заседании космического совета объявить благодарность Темха. Он действовал как настоящий товарищ… Прямо, как записано в третьем пункте нашего кодекса: “Юный космонавт всегда готов прийти на помощь товарищу, попавшему в беду или трудное положение”.

— Верно, Катя! — подхватил Иван. И так энергично кивнул головой, что очки чуть не слетели с его длинного носа. — Молодец, Темха!

— Ну, чего там, — смущенно ответил зелененький. — Что тут особенного?

— Спасибо, Темха! Спасибо, друг! — Виктор Бирюченко шагнул к Темха и протянул ему руку.

Зелененький передернул плечами и пожал ее.

— Ты смотри, как он полинял от морской воды, этот самый зелененький! — зашептал на ухо Ивану Колька Соснихин. — Честное слово, он, наверное, просто крашеный! А вода краску смывает…

— Ехидный ты, Колька, — ответил Иван. — Полиняешь от таких волнений. Посмотри на Симу-Серафиму. Она же все время была смуглая, как цыганочка. А сейчас? Сейчас сразу побелела от волнения.

Колька Соснихин посмотрел на Симу, потом на Темха, но недоверчиво покачал головой…

Все население космического корабля “Мечтатель” с нетерпением ожидало часа, когда Темха должен был установить связь с космическим кораблем. Одни ждали этого потому, что им хотелось быть первыми людьми, услыхавшими голос пришельцев с других планет. Другие, как Иван Бубнов, мечтали об открытиях и исследованиях. Но были и такие, что соглашались с недоверчивым Колькой Соснихиным, утверждавшим, что Темха никакой не космонавт, а просто “перекрашенное трепло”.

Без четверти двенадцать все юные космонавты столпились возле Темха на краю полянки. Прибежала даже Сима-Серафима со своими дежурными по камбузу.

— Вот увидишь, как оскандалится сейчас этот зеленый жулик! — прошептал Зине на ухо Колька Соснихин.

Но Зина бросила не него сердитый взгляд.

— Друзья! — заговорил Темха, обернувшись к юным космонавтам. — Я уже говорил вам, что наши ученые не учли сильное магнитное поле Земли. Поэтому при работе нашего аппарата связи, — он поднял над головой свою таинственную тросточку с радужным набалдашником, — возможно бурное выделение энергии, напоминающее взрыв. — Темха улыбнулся своей застенчивой, лукавой улыбкой. — Я прошу вас, друзья, во время передачи с корабля не подходить к кустам. Сейчас я пойду в кусты, установлю там мой аппарат связи и вернусь к вам. Мы вместе будем ждать сигналов с корабля…

Он неторопливо направился к кустарникам и исчез в их зеленой чаще. Только трепет вершин ореховых кустов показывал его путь…

Все с жадным нетерпением смотрели на заросли орешника.

— Без пяти двенадцать, — сказал Иван Бубнов, взглянув на часы.

Из кустов вышел Темха и подошел к ребятам.

Зина Волошко оглянулась, отыскивая Кольку Соснихина, который утверждал, что Темха уйдет из лагеря и исчезнет. А зелененький вернулся. Кольки не было видно.

— Сколько времени? — спросил Темха.

— Без одной минуты двенадцать, — ответил Иван.

И вдруг в кустах гулко грохнул взрыв. Над орешником взметнулось белое облако дыма.

Из кустов, как ошпаренный, выскочил Николай Соснихин. Вытаращив глаза, испуганно открыв рот и тяжело дыша, он нырнул в толпу ребят.

— Я же предупреждал, что возможен взрыв, — все с той же хитроватой усмешкой сказал Темха. — Еще хорошо, что так…

Он не смог закончить. В орешнике что-то загудело, загрохотало. И вдруг заговорил чей-то сильный, властный голос. Он гудел громовыми раскатами, в нем звучали металлические нотки, как всегда бывает, когда усилители звука включаются на полную мощность.

Голос говорил на незнакомом, гортанном языке.

Передача продолжалась недолго. Потом голос смолк, и Темха ответил ему на том же непонятном гортанном языке. Разговор занял минут, пять.

— Все ясно, — сказал Темха, окидывая взглядом внимательные, напряженные лица.

— Что ясно? Они приземлятся? — с жадным нетерпением спросил Иван.

— Да. Наш корабль приземлится… Вернее, приводнится вот в этой бухточке. Только не сегодня, а, наверное, через двое—трое земных суток. Необходимы дополнительные исследования магнитного поля Земли. Без них посадка корабля может закончиться катастрофой… А сейчас я пойду и возьму свой аппарат связи.

— А мне можно пойти с тобой, Темха? — спросил Иван Бубнов.

— Конечно. Напряжение магнитного поля сейчас снято. Значит, никакой опасности нет.

Новое чрезвычайное заседание космического совета было созвано в командирском отсеке.

— Давайте обсудим, как быть дальше, — сказал Виктор Бирюченко, озабоченно хмуря брови.

— Мне думается, что медлить больше нельзя: мы обязаны сообщить правительству о том, что установили связь с жителями планеты Псэ, что их космолет через пару суток приводнится в нашем районе, — сказал Иван.

— А я считаю, чтобы не оскандалиться, следует еще немного подождать! — возразил Николай Соснихин.

— Чего еще ждать? — удивился Иван. — Тут, можно сказать, мировое открытие, а он — ждать…

— Вот потому, что мировое открытие, и следует еще подождать. Десять раз проверь, один раз отрежь…

— Ты уже напроверялся! — фыркнула Зина. — Чуть сам в космос не взлетел. И все тебе мало!

— Да, Николай! Что с тобой случилось там, в кустах? — спросил Иван.

Виктор улыбнулся.

— Что-то грохнуло, дым пошел, а потом ты оттуда так драпанул, точно за тобой черти гнались…

— А ты бы не драпанул? — сердито возразил Николай. — Только я сделал несколько шагов в том направлении, где этот зеленый-выцветающий установил свою тросточку, и вдруг прямо возле меня что-то как грохнет!..

— Тебя же предупредили. А ты все равно полез, — сказала Зина.

— Предупредили, предупредили! — передразнил Николай, — Ясно, зеленый не хотел, чтобы мы видели все происходящее в кустах.

— Так ты ему по-прежнему не веришь? — удивился Иван.

— Конечно, не верю!

— А основания?

— Оснований — уйма! Не верю я, чтобы первым на неизведанную планету посылали мальчишку. Не верю ему и потому, что он на глазах светлеет, теряет свою зеленую окраску…