Томек ищет Снежного Человека

Все это говорит о том, что британцы умеют великолепно отстаивать свои интересы. И нам следует многому у них поучиться, если мы хотим когда-нибудь добиться независимости.

– Они действительно ловко устроились, но без вашей помощи ничего бы не сделали, – сказал боцман, выслушав интересный рассказ. – Странно, что сикхи их так любят.

– Насколько я помню, сикхи не всегда поддерживали англичан и порой даже воевали с ними, – заметил Вильмовский.

– Религиозные различия всегда были яблоком раздора среди индийцев, – пояснил Пандит Давасарман. – Религия сикхов была прогрессивнее индуизма и ислама. Поскольку религия сикхов пользовалась успехом среди населения, их стали преследовать как магометане, так и индуисты.

Сикхам пришлось организовать военно-религиозную общину, чтобы защитить себя от нападений. Потом, в течение четырехсот лет существования, они не только частенько проявляли мужество, но стали и в самом деле великолепными солдатами. В 1764 году они объявили независимость государства, в состав которого вошли Пенджаб [88], Кашмир и долина среднего течения Инда. Это, конечно, не понравилось англичанам. Поэтому в 1849 году они покорили сикхов. Эти последние, урожденные солдаты, привыкшие к военному ремеслу, потеряв возможность сопротивляться англичанам, перешли на их службу. С тех пор англичане пользуются безоговорочной поддержкой сикхов [89].

– Короче говоря, религиозные раздоры среди индийцев помогают англичанам находить себе среди них союзников, – заявил боцман.

– Мы будем проезжать через Амритсар, где находится крупнейшая святыня сикхов, золотой храм Хармандир и священный пруд бессмертия, – сообщил Пандит Давасарман, словно хотел переменить тему беседы.

Благодаря подобным беседам время проходило незаметно. Через несколько часов поезд въехал на равнину Пенджаба, и стал приближаться к его столице – Лахору. На обработанных полях виднелись оросительные каналы. Река Инд и пять ее основных притоков отводили излишки вод из обширной аллювиальной [90] долины Пенджаба, которая с севера и востока окружена предгорьями Гималаев, а с запада – Сулеймановыми горами. Судя по широким, хорошо обработанным полям пшеницы, риса, хлопка, сахарного тростника и плантациям масличных деревьев, большинство населения Пенджаба занималось сельским хозяйством.

Томек с интересом следил за мелькавшими в окне поезда пейзажами. Подобно тому, как это было по дороге в Алвар, он и теперь вносил в записную книжку названия важнейших станций: Дели, Амбала, Лудхиана, Джаландхар, Лахор. От Лахора до Равалпинди, конечного пункта железнодорожной линии, ведущей к границам Кашмира, оставалось уже совсем немного. Из Равалпинди путешественники намеревались отправиться в Сринагар верхом или в дилижансе.

Путешественники с нетерпением ожидали, когда они смогут оставить душный железнодорожный вагон. Пышущие жаром равнины Индии остались уже позади. На севере подпирали небо вершины западных Гималаев – самых высоких гор в мире – защищающих Индию с севера мощной дугой протяженностью в две тысячи двести километров и шириной около двухсот километров. Бодрящий воздух гор уже чувствовался в открытых окнах вагона.

Один только боцман не восхищался перспективой горного путешествия. Он не любил гор и всегда утверждал, что не пристало моряку трясти свое брюхо по горным ущельям.

В Равалпинди размещалась военная база англичан. Об этом свидетельствовали многочисленные казармы. Путешественникам везде встречались вооруженные гуркхи, то есть стрелки из племени непальских горцев. Именно в Равалпинди начиналась единственная дорога, соединяющая Индию с Кашмиром. Здесь находилось также главное командование так называемой английской северной армии.

Для поездки из Равалпинди в Сринагар требовалось специальное разрешение. Белые путешественники только теперь оценили влияние Пандита Давасармана. Достаточно было его краткого визита к представителю английского военного командования, чтобы документы были немедленно выданы.

– Что я вам говорил. Видно, этот Пандит Давасарман крупная шишка, если пользуется таким влиянием у англичан, – заметил боцман, когда индиец на минуту вышел. – Немножко поболтал с полковником – и все нужные бумажки у нас в кармане.

– Мне говорил полковник Бартон, что Пандит Давасарман облегчит нам путешествие, – ответил Вильмовский. – Но раз мы теперь сами убедились, сколь велико его влияние, ты, дорогой боцман, держи язык за зубами и будь осторожен, когда с ним беседуешь.

– Верное замечание. Ты, Андрей, как всегда прав. Впрочем, когда он в поезде рассказывал о восстании сипаев, то в его словах слишком большой любви к англичанам не чувствовалось.

– Все это очень странно... – буркнул Томек и замолк, увидев, что Пандит Давасарман направляется к ним.

– Теперь нам остается найти самый быстрый способ передвижения, чтобы успеть добраться до Сринагара еще перед бурей, которую предсказывает метеорологический пост, – сообщил Пандит Давасарман. – Я предлагаю нанять тонга [91]. Эти повозки лучше всего пригодны на плохих горных дорогах. Багаж мы отошлем с почтовым экка [92].

– Долго ли нам придется ехать до Сринагара? – спросил Томек.

– Если менять лошадей через каждые пять миль, то хватит и нескольких часов, – ответил Пандит Давасарман. – Это будет, конечно, утомительно, однако надо спешить, а то буря может задержать нас надолго.

– Я согласен, что не следует терять времени. Ведь мы стремимся как можно скорее увидеть Смугу, – сказал Вильмовский. – А долго ли будет идти наш багаж?

– Через два дня он должен быть уже в Сринагаре. С собой мы возьмем лишь самое необходимое. Пойдемте к моему знакомому, который занимается тут перевозкой почты и пассажиров.

Владелец станции дилижансов встретил Пандита Давасармана и белых сагибов низкими поклонами. Это был высокий, полный кашмирец с хитрым выражением лица.

– Как дела, Бабукхан? Мы направляемся в Сринагар и хотели бы на твоих тонга добраться до Барамула, где пересядем на лодки. Ты и погонщики получат хороший дастур [93], если, конечно, мы останемся вами довольны, – сказал Пандит Давасарман.

– Селям [94], благородный господин, – ответил Бабуххан, прикладывая правую руку ко лбу. – Ты можешь не говорить о дастуре, потому что я знаю твою щедрость. Но увы, два тонга слишком мало, чтобы поместить сагибов и их багаж. Ты хорошо знаешь, о радость моих очей, что дорога очень плохая.

– Знаю, знаю, досточтимый Бабукхан. В тонга поедем только мы, а багаж ты отошлешь почтовым экка. Поспеши, пожалуйста, так как у нас очень мало времени. Метеорологический пост предупреждает, что в горах ожидается буря.

– Ты сказал, благородный и щедрый господин. Уже бегу давать соответствующие указания.

Бабукхан поспешно удалился. Во дворе послышался его громкий голос, как видно, он был возбужден перспективой хорошего заработка. Хозяин подгонял своих возниц.

– В тонга могут поместиться только два человека, поэтому молодой Вильмовский и я, как самые легкие из всех, поедем в одной повозке и возьмем с собой необходимый багаж, а вы сядете в другую повозку. Это позволит нам ехать с одинаковой скоростью – предложил Пандит Давасарман.

– Прекрасно, – согласился Вильмовский. Он предпочитал не оставлять простодушного боцмана наедине с Пандитом Давасарманом.

Не прошло и часа, как две легкие повозки остановились у дома. В первой из них заняли место Томек и Пандит Давасарман. По-видимому, Бабукхан, кроме условленной платы, получил хороший дастур, потому что «селямы» лились из его уст, как струи горного потока. Возницы уселись на козлы, Бабукхан еще раз поклонился Пандиту Давасарману и коснувшись рукой лба, сказал: