Тайна Золотой долины

Я подумал: «Когда-нибудь, может, и мама поймёт, что я умнее, чем она считает», — и стал готовиться к экспедиции.

Прежде всего, нужно было решить, куда вести ребят. Когда-то очень много золота добывали прямо у нас за городом. В лесу и до сих пор везде желтеют шурфы и отвалы, но золота там никто больше не ищет. А километров за восемьдесят от нас есть Золотая долина, и дядя Паша (он геолог, эвакуировался из Ленинграда, а живёт у нас за стенкой в порядке уплотнения. — В. М.) рассказывал, что эта долина разворочена старателями до того, что по ней теперь нельзя ни пройти, ни проехать.

Лучше всего нам отправиться туда. Не может быть, чтобы старатели всё до дна из Золотой долины вычерпали: хоть немного золота, да осталось, а может быть, и самородок где завалялся. А ведь если найти самородок, то, наверно, сразу целый танк купить можно. А если два самородка — два танка. А если три?

Вот — здорово будет! Придём мы к нашему директору, бухнем на стол самородки и скажем:

— Смотря, как понимать долг! Одни задачки про путешественников решают да пятёрочки за них получают, а другие (это мы, — Димка, Лёвка и я — В. М.) настоящие путешествия делают, золото ищут и танки для Красной Армии покупают. — Хотел бы я посмотреть, что запоёт после этого Николай Петрович!

Я взял карту Советского Союза из географии Баркова и Половинкина и пошёл к дяде Паше. Но он был не один. В комнате сидел ещё этот тип в чёрных роговых очках, который вечно торчит у дяди Паши и разговаривает про геологию.

— Дядя Паша, — попросил я, — покажите мне по карте, где находится Золотая долина?

— Эх ты, географ! — засмеялся дядя Паша. — Разве на такой карте её найдёшь? Тут даже наш город не обозначен.

Карта, конечно, была неважная. Я и сам замечал, что на ней всё больше Рязани да Казани, Вязьмы да Клязьмы, а вот Холмогоров и то нет. А ведь в Холмогорах Ломоносов родился. [5]

Дядя Паша достал из шкафа большую-большую карту и расстелил её на столе. Я даже глазам не поверил: наш город на этой карте — в самом центре, как столица нашей Родины Москва. Даже улицы и то заметны, и большущими красными буквами написано: Острогорск.

— А Золотая долина вот где, — начал показывать дядя Паша. — Видишь эту речку? Это Зверюга. Ты не гляди, что она маленькая. Это только на карте она такая. Зелёная полоска вдоль Зверюги и есть Золотая долина.

Я внимательно посмотрел на карту и сразу наметил маршрут: так делали все золотоискатели, прежде чем отправляться в путь.

— Дядя Паша! — всё-таки спросил я, чтобы окончательно уточнить маршрут. — Значит, чтобы попасть в Золотую долину, надо идти от нас на север?

— На север.

— Так прямо на север идти и идти?

— Так и идти. А ты не в Золотую ли долину собрался?

— Нет! Это мы с Димкой поспорили. Он уверяет, что Золотая долина от нас — на юг, а я говорю — на север. Выходит, он мне проспорил пять пёрышек.

Этот, который в очках, сначала почему-то ёрзал на стуле и впивался в меня глазами, как шпион какой-нибудь, а тут даже рассмеялся:

— Нет, Паша, это — не Пржевальский! И чему только их в школе учат?

За Пржевальского я обиделся.

— Нас-то хорошо учат. А вот чему вас учили, — это ещё надо посмотреть.

Не нравится мне этот тип, вот я его и обрезал. Чтобы вы знали, какой это человек, я вам его сейчас опишу. Представьте себе толстую чурку с глазами.

Лоб у неё маленький и сразу, без всякой переносицы, переходит в здоровенный массивный нос, похожий на молоток без ручки. А под молотком начинаются губы, и вся эта чурка моментально сходит на нет и начинается шея. Получается лицо без переносицы и без подбородка. Вот такое.

Это и есть голова Белотелова. И чего дядя Паша с ним связался? Ну пусть этот очкастый тоже ленинградец. Ленинградцы разные бывают. И Ленин жил в Ленинграде, и Троцкий жил, но Ленин — вождь, а Троцкий — шкура. Может, и этот товарищ [6] Белотелов тоже недалеко от Троцкого ушёл?

Ну и пусть Белотелов думает, что нам далеко до Пржевальского. Мы всё равно стали готовиться к экспедиции.

Прежде всего, нам нужны были собаки. Все золотоискатели, о которых писал Джек Лондон, ездили только на собачьих упряжках. Это дело мы поручили Лёвке: по собачьей части сильнее его никого не было.

Два дня Лёвка ходил весь изорванный и истерзанный собаками и, наконец, повёл нас в недостроенный дом в нашем дворе. Там в подвале у Лёвки уже было столько разных псов, что их хватило бы на десять упряжек: дворняжки, лайки, сеттеры, пинчеры, таксы, овчарки и даже китайский мопс.

— Ты жалкий чечако! [7] — воскликнул Димка, — он тоже почитывал Джека Лондона. — Видел ли ты золотоискателя, который ездит на мопсах?

Я тут же приказал Лёвке всю благородную шваль выпустить, а для дворняжек и овчарок приготовить упряжку. Потом мы вернулись с Димкой домой и составили список необходимого снаряжения.