Спрятанный дневник

- Что правда, то правда. Ребята заслужили благодарность… А Петеру полагается награда…

Петер гордо расправил плечи, но тут же опустил их и стал смущённо поправлять волосы. А его друзья смотрели на него и вспоминали, как он однажды сказал, что ему никто не скажет спасибо, даже если он достанет звезду с неба.

- Покажешь дневник? - вдруг обратился он к Мирту, желая отвлечь внимание от своей персоны.

- Дневник в первую очередь принадлежит Мирту,- вмешался Травник,- а уж потом немножко и нам. Пусть сначала прочтёт его Мирт.

Петер потупился.

- Что ж, пошли,- предложил Травник.- Поздно уже. Дома подумают, что мы и впрямь определились в шахтёры.

- Я останусь,- сказал начальник милиции.- Покараулю машину.

Летнее солнце уже садилось, крыши Полянских домов постепенно погружались в тень. По дну бывшего озера стелился вечерний туман. В конце долины, точно гигантские потухшие сигары, вздымались в небо заводские трубы.

Травник шагал впереди, следом за ним шёл Мирт со своей драгоценной ношей.

Алеш и Петер немного отстали. Последним, высоко задрав голову и весело виляя хвостом, бежал Белко.

- Вылез я из шахты,- говорил Петер Растяпа,- и чуть не упал от усталости. И всё равно я был гордый и счастливый. Наверно, так же чувствуют себя бабочки, когда выходят из личинки, ха-ха-ха…

- Мы тоже вышли из личинки! - рассмеялся Алеш.- Ведь мы уж думали, что навек застряли в этой трубе.

- Но самое интересное было потом, когда я примчался в посёлок,- продолжал Петер.- Бегу я по улице и просто диву даюсь - чего это прохожие таращатся на меня, как на чудо морское? Однако пускаться в расспросы некогда было. Прилетаю в милицию, начальник сразу же мне в руки зеркало, и - веришь? - я еле на ногах устоял. Я был похож на трубочиста, который целый год не мылся, ха-ха-ха!..- смеясь, рассказывал Петер.

- А мы благодаря Белко нашли дневник,- говорил Алеш.- И сразу забыли про всё на свете: про воров, про дым, про тебя и про отца…

- А потом мы пришли сюда и стали поджидать воров. На всякий случай спрятались. Видел бы ты, какие у них были физиономии, когда они увидели милиционера! Ну словно касторкой их напоили. Глаза вытаращили, будто привидение увидели, ха-ха-ха…

- Знаешь, Петер…- тихо сказал Алеш.

- Что?

- Мы изменили мнение о тебе…

- А если я опять стану растяпой?

- Ну и становись…

…На следующий день, в воскресенье, мама и тётя Кристина после обеда остались вдвоём. Они перемыли посуду, и на кухне воцарилась совершенно особенная, послеобеденная тишина.

- Куда это все запропастились? - вздохнула тётя Кристина.

Мама делала букет из роз - каждый день она ходила на могилу отца.

- Мирт наверху. Уже два дня напролёт читает дневник. Видно, хочет выучить его наизусть. Позову-ка его на кладбище… А Рушку я видела с отцом.

- С Лекшем? - удивилась тётя Кристина.- Знаешь, Ана, ведь он эти дни капли в рот не взял… Словно его подменили. Какое будет счастье, если он совсем бросит пить…

- А я так тревожилась за Мирта. Ходил как в воду опущенный, почти не ел… Надеюсь, теперь успокоится…

Наступило молчание. Обе женщины погрузились в свои мысли, в свои заботы.

Из раздумий их вывел стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в кухню влетел Петер Растяпа и крикнул что было мочи:

- Здравствуйте!

- А, это ты! - сказала Ана.- Здравствуй… Как ты нас напугал.

- Но ведь я уже отмылся!

- Что?

- Мирт дома?

- Да.

- Можно к нему?

- Конечно.

Петер стрелой вылетел из кухни, но тут же вернулся и прокричал:

- Алеш с отцом тоже пришли! Сидят в саду.

Вскоре все собрались в саду под развесистой яблоней, где стояли стол и скамьи.

- Можно теперь и нам посмотреть дневник? - спросил Травник.

Мирт молча протянул ему тетрадь.

Дневник тихо переходил из рук в руки. Каждый осторожно перелистывал одну-две странички, быстро пробегая глазами по строчкам.

- У меня сейчас такое чувство, будто отец Мирта среди нас,- раздумчиво сказал Травник. И, немного помолчав, добавил: - Слушай-ка, Мирт, а что, если этот дневник передать в музей…

Мирт печально посмотрел на него.

- Конечно, не сейчас, потом,- торопливо поправился Травник.

Раздались шаги. Все разом оглянулись. По тропинке шли Рушка, её отец и Марко.

- Ну, теперь все в сборе! - воскликнул Петер Растяпа.- И Марко с нами?

- Если хочешь, могу за него поручиться,- весело сказала Рушка.

- Не нужно,- возразил Алеш.- Мы и так про него всё знаем.

Дядя Лекш подсел к Травнику. Рушка прильнула к матери и тихонько зашептала ей на ухо:

- А мы с отцом ходили в лес… Я показала ему могилку Ласки…

На столе лежал раскрытый дневник. Ожившие страницы говорили:

« …Поляна, 23 мая 1944… Сегодня я узнал, что в далёкой Любляне у меня родился сын. Я, наверное, не увижу его до тех пор, пока не кончится эта страшная война… А может быть, и вообще не увижу. Поэтому передаю ему свой привет через дневник, который он прочтёт, когда вырастет и научится читать… Тогда будут иные времена, тогда будет мир…»

Зашумела склонившаяся над столом яблоня, зашумели другие деревья, потом ветер улетел в лес, а оттуда - в бескрайнюю даль…