Тайный Сигнал Барабанщика, или Как я вёл дневник

А случилось совсем неожиданное.

Я ничего не слышал и ничего не видел, кроме рук Лельки Мухиной. А они полежали немного на крышке парты, словно отдохнули после перемены, потом поправили волосы, а потом… потом полезли в парту за учебником. Я затаил дыхание: что сейчас будет?! Вот Лелькины руки скрылись внутри. Вот сейчас… Сейчас Лелька вскочит и завопит на весь класс, на всю школу, на всю улицу… И все ребята тоже вскочат и побегут на помощь Лельке. А потом увидят нашего мирного Борьку и будут долго-долго хохотать. Вот сейчас, сейчас… Но ничего такого не произошло. Лелька преспокойно достала учебник, по-девчачьи аккуратненько завернутый в белую бумагу. Открыла нужную страницу и стала водить пальцем по строчкам.

Я не верил своим глазам. Как же так? Ведь Борька лежал в портфеле поверх всех учебников и тетрадок. Она не могла, просто не могла не наткнуться на его колючки! И все-таки, словно желая еще больше удивить меня, Лелька снова полезла в портфель и достала оттуда тетрадь с аккуратной розовой ленточкой и такой же аккуратной розовой промокашкой.

Это было какое-то чудо! Чтобы я не так уж сильно удивлялся, Анна Рудольфовна сказала:

— Котлов, раскройте учебник и работайте вместе с нами!

Я сунул руку в свой портфель… И вот тут действительно раздался крик! Но вовсе не Лелькин, а мой собственный. Я вскочил на ноги и стал дуть на руки. И все ребята повернулись ко мне. А Анна Рудольфовна даже поднялась со своего стула:

— Что у вас такое, Котлов?

— Тут эти… ну, как их?.. Которые колются… Гвозди! — сказал я, посасывая два уколотых пальца. Лелька Мухина жалостливо покачала головой.

Чтобы ребята перестали наконец вертеть головами, Анна Рудольфовна решила вызвать меня к доске: там уж меня все сразу увидят.

— Но ведь у меня… эти самые… пальцы… — промямлил я.

— Вы, надеюсь, будете отвечать не пальцами, — строго сказала Анна Рудольфовна. — Разве голова и язык у вас тоже повреждены?

Я поплелся к доске. Но это даже не очень огорчало меня. Одна мысль сидела в голове: «Каким образом Борька попал обратно ко мне в парту? Или он тоже, как и собака, верный друг человека и всегда находит своего хозяина?»

Да-а… Хорош друг! Все, все испортил. Прав был наш Дима, когда назвал его Нигилистом. Типичнейший нигилист!

13 ноября

С Витькой невозможно стало ходить по улице, он то и дело вскрикивает: «Ой, спутник летит! Спутник летит!..» Вокруг нас сразу собираются прохожие. Витька тычет пальцем в небо, и все задирают головы вверх. Но всегда кто-нибудь догадывается раскрыть газету, где черным по белому написано, что в это самое время спутник должен пролетать над Порт-Саидом или над Аддис-Абебой…

— А мне показалось… — разводит руками Нытик. — Вон там, вон там! Видите?..

Я решил провести наблюдения за спутником серьезно и вполне научно. И хотя некоторые видели спутник, как говорится, невооруженным глазом, я все-таки решил вооружить наши с Витькой глаза. Но чем вооружить?

Мы перерыли все старые сундуки и чемоданы, пропахшие нафталином, но никаких, даже самых старых подзорных труб и телескопов у наших родителей не оказалось. А между тем в «Последних известиях» по радио передали, что завтра, ровно в 6 часов 10 минут утра, второй спутник пролетит над Москвой. Что было делать? Я уж совсем приуныл.

Но вот вечером раздался телефонный звонок, и Витька, захлебываясь, торжествующим шепотом сообщил мне со своего нижнего этажа:

— Ура! Нашел старый бабушкин бинокль. Театральный… Левая трубка не работает… То есть она работает, но только в одну сторону.

— Как в одну?

— Уменьшает!..

— Это нам совсем ни к чему.

— Зато другая и увеличивает тоже! Знаешь, как увеличивает!

— Ну, тащи его сюда!

Ровно через три минуты мы с Витькой уже заперлись в нашей ванной комнате и стали разглядывать бинокль его бабушки. Это был очень старинный бинокль. И красивый: сам весь белый, из камня какого-то (Витька сказал, что из перламутра), а ручка и ободки золотые. Я посмотрел в один глазок — и наша ванна показалась мне маленькой-маленькой, как крышка от белой мыльницы. А посмотрел в другую трубку — и ванна стала огромной, хоть втроем туда залезай! Посмотрел на рыжую кошку Мурку, прикорнувшую на табуретке, — и она показалась мне настоящим рыжим тигром, усатым и страшным.

— Бабушка с этим биноклем в театр ходила!.. — как-то мечтательно произнес Нытик.

— Подумаешь, в театр! Всякую там ерунду смотрела!.. А мы вот увидим спутник. Понимаешь, искусственный спутник Земли! Твоя бабушка должна быть просто счастлива за свой бинокль, что ему на старости лет выпала такая честь! Понял?

Решено: завтра, в половине шестого утра, мы уходим из дому для научных наблюдений!

14 ноября

Мне казалось, что я всю ночь не спал. Но это было, наверно, не совсем так, потому что мне снились сны. А раз они снились, значит, я все-таки немножко спал. Мне снились спутники и ракеты-носители, в которых восседали собаки и преспокойно лаяли на Луну. А Луна хитро улыбалась вверху, словно дразнила их: а ну, достаньте, доберитесь! И мы с Витькой стали добираться до нее. Мы совсем уже почти добрались, но нам помешал будильник.

Я протянул руку, чтобы остановить звонкий, дребезжащий голосок, но будильника на стуле не было. Вот удивительно: ведь вчера я поставил его именно сюда! А теперь он трезвонил откуда-то с книжного шкафа. Опять чудеса!!!

Зато рука моя наткнулась на что-то большое, твердое и продолговатое. Я быстро зажег настольную лампу, и Дима сразу заворочался и заворчал на своем диване:

— Эгоизм! Не может в темноте одеться!

Одеться в темноте я, конечно, мог. Но я никак бы не мог разглядеть предмета, лежавшего на стуле возле моей кровати. А это был настоящий полевой бинокль! Да, да, бинокль! Такой же точно, как те, с которыми ходят и в которые разглядывают поля сражений разные знаменитые полководцы на картинах и в кинофильмах. Честное слово, я подумал, что еще сплю. Я подбежал к дивану и тряхнул брата за плечо:

— Дима, я сплю, а?

— Завтра ночью ты будешь спать в коридоре! Совсем распустился!..

Нет, это было не во сне! Такую фразу мог произнести только мой старший братец Димочка и только наяву.

Но откуда же полевой бинокль? Откуда?! Я осторожно погладил его, прижал к груди, а потом взглянул сквозь его стекла на Диму. И брат сразу уехал на своем диване куда-то далеко-далеко, чуть ли не на край света. Я перевернул бинокль — и вдруг увидел прямо перед своим носом огромное, свирепое и малознакомое (потому что без очков) Димино лицо:

— Сейчас же потуши свет!

Одевался я в коридоре… Наша соседка-старушка уже ставила чайник на газовую плиту.

— И что ты так рано поднялся, Сева? Это нам, старикам, не спится. А тебе?..

— На спутник хочу поглядеть, тетя Паша.

— А зачем же вставать так рано? Поглядел бы днем: и светлее и видать лучше.

— Так он, тетя Паша, понимаете ли, в определенное время пролетает. Днем его не будет.

— Ну, погляди, погляди. Потом расскажешь на кухне. Это ты молодец!..

Вышел из комнаты папа, в пижаме и с какой-то бумажкой в руке.

— Тебе, Сева, вчера, поздно вечером, прислали бинокль… Я положил его на стул возле кровати. И еще вот эту записку просили передать.

— Как «прислали»? Как «просили»? Кто именно просил?

— Человек какой-то…

Папа потянулся и зевнул.

— Мужчина или женщина?

— Не знаю… Кто-то из соседей дверь открывал, а я не разглядел… Кажется, мужчина.