Тайна Белого камня (ранняя редакция)

— Рысь напала. Кузьку утащила.

— Кузьку? — У Миши задрожали губы, а Лева отошел подальше от входа.

— Значит, здесь не так уж безопасно, капитан, как ты говорил.

— Я не говорил, — сердито возразил Вася. — Я говорил, что медведей нет.

— А, может, и медведи есть?

— Не знаю.

Веселого корабельного пса не стало. Всем было жаль его. Ребята в дни путешествия так привязались к Кузьке, что его гибель произвела на них гнетущее впечатление. Мальчики кое-как заложили вход в землянку и уже не спали до самого утра, чутко прислушиваясь, не пришла ли снова ночная гостья.

Утром, когда взошло солнце и в бору стало светло и даже весело, беспокойство у ребят рассеялось. Но осталась скрытая боязнь перед грозным молчуном-бором. Теперь каждый шорох заставлял ребят настораживаться.

Оставив в землянке пушечный ствол, забросав сучьями вход, ребята молча двинулись на вершину Лысухи. Отсюда они снова увидели бархат все того же бесконечного бора.

Лева попросил у Васи компас, достал карту.

— Давай-ка прикинем, куда нам идти теперь.

— Двести семьдесят… Ну-ка, где эти двести семьдесят, Лев?

Лева махнул рукой влево.

— Там!

Путешественники до боли в глазах осматривали горизонт, но никакой высотки, никакого другого приметного места не обнаружили — лес и лес.

— Дрянь дело, капитан. — Лева снял очки и протер их. — Идти наугад, без ориентира, плохо. Если бы знать конечную цель!

— А это не цель? — ткнул Вася пальцем в карту, где был обозначен треугольник.

— Цель. Но какая: холм, дерево, дом, овраг или еще что? Как мы узнаем?

— Да… Вот бы разгадать что значит «Бе мен»! Тогда уж наверняка бы знали, куда идти.

И снова, как раньше цифры, в головах ребят засели обрывки этих непонятных слов.

— «Бе мен», — твердил Лева.

— «Бе мен», — вторили ему Миша и Вася. Но смысл таинственных слов не прояснялся.

— Идем, ребята, вперед, — решительно встал Вася. — Найдем, так найдем, а нет — домой!

Это было разумное предложение. Лева сверил по компасу новое направление, и отряд двинулся в путь к неизвестному треугольнику.

Бор оставался все таким же густым и трудно проходимым.

— Я бы сейчас с удовольствием походил по полю, — вздохнул Миша. — Надоел бор.

— И мне тоже, — живо откликнулся Лева. — Ободрался весь…

Что и говорить, вид у всех троих был аховский. Одежда помятая, грязная, изорванная, руки и лица в царапинах. Миша умудрился даже выдрать клок рубашки на животе, Вася зацепился за сук и продрал рукав от локтя до нижнего шва. Соломенная шляпа на Леве продырявилась, поля покорежились так как не догадался бы выгнуть их самый изобретательный мастер вычурных дамских шляп.

Да, нелегкое занятие — путешествие.

Несчастье

Перед позой трудностью, с которой вдруг столкнулись наши путешественники, весь их остальной путь показался легкой прогулкой. Ребятам то и дело стали попадаться глубокие, обрывистые овраги. Перебираться через них было почти невозможно, обходить — не было времени, не хватало сил.

За два — три часа ребята так измотались, что еле передвигали ноги. К полудню они подошли к такому оврагу, какого не видели до сих пор. Он гигантской бороздой уходил далеко в глубь бора.

— Как хотите, но я обходить не буду, — устало заявил Вася.

— Через овраг хочешь перебраться?

— Да.

Лева с сомнением покачал головой.

Видно, не одно десятилетие стремительные потоки талых вод с дикой силой рвали грунт, валили вековые сосны. С отвесных склонов там и тут свисали корни, кое-где лежали вниз макушкой высоченные деревья.

Пока Лева и Миша осматривали овраг, Вася решительно подошел к краю и спрыгнул на первый выступ, который торчал метрах в двух от поверхности. Цепляясь за кусты, за оголенные корни деревьев, он медленно спускался все ниже и ниже. Наконец, Вася достиг дна оврага и подбадривающе крикнул:

— Спускайтесь, совсем нетрудно!

Лева ловко повторил весь Васин путь и вскоре стоял рядом с ним. Наступила очередь Миши. И тут-то произошло непредвиденное: выступ обвалился и толстый Миша мешком упал в овраг. Ребята бросились к нему. Он лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша. Лева растерянно бегал взад-вперед.

— Что делать, Василь? Что делать? — повторял он побелевшими губами.

Вася нагнулся над другом, приподнял голову. Если бы вода! Глоток воды мог бы привести Мишу в сознание. Но ее не было.

— Михаил, слышь, Михаил! Ты что? — хрипло говорил Вася. — Не надо, Михаил…

Миша тихо застонал, открыл глаза. Он попытался привстать, но, двинув ногой, вскрикнул от боли и снова потерял сознание. Однако на этот раз быстро пришел в себя.

— Больно?

Миша кивнул головой.

— Где?

— Нога. Правая…

Вася осторожно закатал штанину. Нога в щиколотке и выше распухла. Что это: вывих или перелом? Вася не мог определить. Да если бы он и захотел узнать, то Миша не дал бы: боль в ноге была нестерпимой.

Ребята присели возле друга, не зная, чем и как помочь ему.

— Лубки бы наложить, — посоветовал Лева. Но сколько ребята ни лазили по оврагу — ничего подходящего не нашли.

— Надо выходить наверх.

Миша отрицательно покачал головой. — Я не смогу…

— Потащим. Не сидеть же здесь вечно.

Вася взял лопату за один конец, другой подал Леве.

— Поднимайся, Михаил, и садись. Как на качелях будешь. Только осторожней!

Ребята помогли Мише встать на здоровую ногу. Он кое-как уселся на черенок лопаты, обнял товарищей, чтобы не упасть, и отряд снова двинулся в путь.

Дно оврага было кочковатое, заваленное корягами. Лева и Вася часто спотыкались, а однажды упали, уронив Мишу. Ударившись больной ногой о корягу, он словно захлебнулся. Лицо побледнело, на лбу выступили капли пота. Но Миша не закричал, не заплакал, а глухо застонал, закусив губу. После этого случая ребята несли его осторожней, внимательно глядя под ноги.

Наконец, овраг настолько обмелел, что стало возможным выбраться из него, Вася и Лева бережно уложили Мишу на землю и, хотя совершенно выбились из сил, пошли искать подходящие для лубков палки.

Опухоль увеличивалась, нога посинела и так болела, что Миша уже не сдерживал стона. Ребята вернулись с двумя короткими и ровными сосновыми палками. Лева внимательно осмотрел ногу.

— Василь, мне кажется, это не перелом, а вывих, — и шепотом добавил: — Давай дернем ногу?

— Что ты! — испугался Вася. — А вдруг перелом? Знаешь, как больно…

Миша открыл глаза и, словно догадываясь о намерении друзей, тихо произнес:

— Только не трогайте…

— Не, — уверил Лева, — мы смотрим.

Бывший член географического кружка наморщил лоб и, поблескивая стеклами очков, вспоминал, что же делают при вывихах. Об этом им рассказывали на занятии: «Окажи первую помощь товарищу». Но что же надо делать?

«Наложи на поврежденный сустав слегка давящую повязку», — вспомнил он. — А потом что? Ага! «Направь пострадавшего к врачу…» И все? Вот тебе и на! Где же мы тут врача найдем? Тоже мне, научили! Но ничего, мы сами…

Лева сделал вид, что внимательно исследует ногу, а сам, чуть перебирая губами, прошептал:

— Василь, дерни ногу, я не могу…

Вася замахал руками и отбежал в сторону. Но Лева жестами настойчиво звал его. Вася поспешно отвернулся, и в это мгновение раздался отчаянный вопль. Лева все-таки решился и сам дернул Мишину ногу. Вася подлетел, словно вихрь.

— Что ты делаешь? Что издеваешься?

И ударил Леву.

Все произошло так быстро, что никто не успел моргнуть глазом. Миша глухо стонал, Лева стоял бледный, ошеломленный, Вася же сидел возле Мишин повторял:

— Ничего, Михаил, ничего…

Белый камень

Через час ребята двинулись в путь, неся на руках своего друга. Измученные, голодные, они уже не думали ни о каких партизанских складах, а мечтали только бы поскорее выбраться из лесных, трудно проходимых чащоб.