Рольф в лесах

Несколько раз по вечерам видели они мускусную крысу, а один раз в воде мелькнул какой-то чёрный блестящий предмет, похожий на чудовищную пиявку. «Выдра», — шепнул Куонеб и приготовил ружьё, но выдра нырнула в воду и не показывалась больше.

Во время одного из привалов их разбудил какой-то странный топот и неприятное щёлканье у самой головы. Они встали и увидали дикобраза, который возился со сковородкой, стараясь сгрызть соль, оставшуюся в ней. Скукум, привязанный к дереву, напрасно лаял и бился, мечтая как следует наказать дерзкого вора. Путешественники до тех пор не отделались от назойливого посетителя, пока не повесили всех кухонных принадлежностей в таком месте, где он не мог их достать.

Один раз они услышали короткий пронзительный лай лисицы, а раза два — жалобный вой волка, вышедшего на охоту. Диких птиц они встречали множество, и нередко на обед им доставалась утка.

Через день они увидели трёх оленей. Куонеб зарядил ружьё пулей и отправился на рассвете в лес. Рольф хотел следовать за ним, но индеец покачал головой и сказал:

— Оставайся здесь и через полчаса разведи огонь.

Двадцать минут спустя Рольф услышал выстрел, а немного погодя в лагерь вернулся индеец с задней ногой оленя. Прежде чем двигаться дальше, они прошли милю вверх по реке, забрали остальное мясо убитого оленя и сложили его в лодку. Они видели ещё семь оленей, но не тронули их, хотя Рольф горел нетерпением испробовать свои охотничьи силы. Во время одного перехода в лесу он, или вернее Скукум, выследил несколько тетеревов, которые сидели на деревьях. Путники остановились. Пока Скукум отвлекал своим лаем внимание тетеревов, Рольф сбил птичьими стрелами пять штук. Все мысли Рольфа были заняты оленями, и ему хотелось во что бы то ни стало пойти на охоту одному и вернуться домой с грузом оленины.

Огибая на рассвете поворот реки, они увидели на каменистом прибрежье чёрную медведицу и двух медвежат, которые то и дело нагибались к воде, собирая речных раков.

Куонеб, не встречавший медведя с детства, с того времени, когда ещё отец его охотился в лесах горного кряжа позади Мианоса, пришёл в большое волнение. Он перестал грести и, сделав знак Рольфу, чтобы тот тоже оставил вёсла, направил лодку к такому месту, откуда она не была видна медведя, и вышел на берег. Привязав лодку у берега, он взял ружьё, а Рольф стрелы, и оба, ведя Скукума на привязи, направились в лес. Стараясь держаться под прикрытием деревьев, чтобы их не было видно, они шли к тому месту, где видели медведей. Шли они, конечно, против ветра, так как, если бы ветер был попутный, медведи не подпустили бы их близко. Постепенно приблизились они к медвежьему семейству и ждали только удобного случая, чтобы послать первый выстрел. Пробираясь с величайшей осторожностью вперёд, они, по своему расчёту, находились уже в каких-нибудь тридцати шагах от медведей, которых не было ещё видно из-за густых кустарников. Охотники решили двинуться ещё дальше, но тут медведица перестала вдруг есть и подозрительно потянула носом воздух. Ветер переменился, и она почуяла запах человека. «Уф! уф! уф!», — громко запыхтела она и пустилась в лес со всех ног. Охотники поняли, что они открыты, и с громким криком выскочили из-за кустов в надежде заставить медведицу взобраться на дерево. Медведица между тем улепётывали в лес галопом, словно лошадь, а за нею с лаем нёсся Скукум. Медвежата, оставшись одни и потеряв из виду мать, совсем растерялись от шума и, бросившись к ближайшему дереву, вскарабкались на него. «Теперь, — подумал Рольф, — медведица вернётся назад и вступит с ними в “рукопашный бой”».

— Она вернётся? — спросил он с волнением.

Индеец засмеялся.

— Нет, она совсем убежала. Чёрные медведи большие трусы; они никогда не вступают в бой, если могут избежать этого.

Медвежата на дереве остались, следовательно, — в руках охотников.

— Нам не нужно больше мяса. Пусть их себе живут, — сказал Рольф и спросил, — найдут они мать?

— Конечно. Они слезут с дерева и завопят на весь лес. Медведица пробежит не больше полумили и остановится. К ночи все будут вместе.

Первая охота на медведя кончилась. Не было сделано ни одного выстрела, медведицу не ранили, не прошли и одной мили и не потеряли ни одного часа. А между тем впоследствии, охотясь на медведей, Куонеб и Рольф никогда не волновались так, как в этот раз.

XIX. Следы на берегу

Река Джуссепа отличалась очень спокойным течением; она брала своё начало в болоте и была бы очень удобна для плавания, если бы её не запружали стволы деревьев. Некоторые из них были срублены много лет тому назад. Следовательно, в старое время здесь уже бывали охотники. В одном месте путники наши были неприятно поражены, заметив на берегу свежую порубку, но мрачное настроение их превратилось в радостное, когда они, внимательно присмотревшись, увидели, что это работа бобров.

В этот день они проехали десять миль. Вечером расположились лагерем на берегу озера Джуссепа, гордые и счастливые сознанием того, что они полноправные владельцы этой местности. Несколько раз слышали они в эту ночь вой волков, которые находились, по-видимому, на отдалённом берегу озера. Утром они отправились пешком исследовать окружающую местность и, к великой радости своей, встретили следы пяти оленей. Здесь был, очевидно, олений рай, хотя они встречали немало следов и других животных, например, выдры и норки. Они были поражены таким обилием дичи. Постепенно двигались охотники всё дальше, предвкушая заранее все свои будущие удачи, когда вдруг наткнулись на нечто, сразу отравившее их радость: они увидели «след человека», свежий след сапога из коровьей кожи. След этот способен был довести их до безумия, так как он указывал на то, что сюда ещё раньше прибыл какой-то охотник и, значит, первый может предъявить свои права на этот участок. Они прошли целую милю по этому следу. Он всё время вёл вдоль берега: шаги были большие; иногда человек, по видимому, бежал, держа путь к западному берегу. На западном берегу они нашли место, где человек сидел, съел изрядное количество двустворчатых ракушек и поспешно двинулся дальше. На том месте, где он сидел, не было, однако, заметно ни малейших следов ружейного ложа или другого какого-либо оружия. Почему были на нём сапоги? Охотники редко странствуют в сапогах.

Две мили прошёл индеец вместе с Рольфом, находя местами указание на то, что ненавистный незнакомец не шёл, а почти бежал. Потом они повернули назад, огорчённые тем, что видели. Удар этот казался им сначала непоправимым, но затем они решили, что им открыты три выхода: искать новый участок дальше на север, удостовериться, не могут ли они взять себе другую сторону озера и узнать, кто этот незнакомец. Они остановились на последнем. Отвязав и нагрузив лодку, они пустились в дорогу, чтобы исследовать, нет ли где на берегу озера избушки охотника, питая в то же время слабую надежду, что её не окажется.

Проплыв вдоль берега миль пять и убив по дороге двух оленей и несколько уток, путешественники причалили к берегу и тут увидели, что ненавистный след сапога повернул к югу. В полдень они были у южной оконечности его, но нигде не нашли хижины, несмотря на то, что обе стороны озера были у них весь день на виду, Незнакомец становился всё более и более таинственным, хотя они удостоверились теперь, что он жил не здесь, и поэтому они безусловно имеют право поселиться на этом участке.

Но где построить хижину? Местность всюду казалась одинаково удобной, но поселенцы обыкновенно селятся у истока реки, так как там во время урагана никогда не бывает сильного волнения. Все животные, избегающие обыкновенно озера, предпочитают переправляться через реку у истоков, заезжие охотники видят хижину поселенца прежде, чем выйдут из устья реки в озеро.

На какой стороне истока? Куонеб решил построить хижину на западной стороне, чтобы можно было видеть восход солнца. Недалеко от озера находилась гора с высокой скалистой верхушкой. Он указал на эту гору и произнёс одно только слово: «Айдахо!». Здесь, на западном берегу, где река вытекает из озера, принялись они расчищать месте для постройки хижины.