Дети синего фламинго

новесие", что никто на Земле про вас даже не знает, — усмехнулся я.

— И слава богу! — вскричал он. — В этом наше спасение... Да вы кушайте, кушайте, вот апельсин... Если бы про нас узнали, тогда что? Сделали бы наш остров пристанищем для туристов? Или военной базой? Или начали бы раскапывать, искать всякие руды и нефть? Научили бы жителей воевать, ссориться, мечтать о богатстве, бездельничать? Нет уж, увольте, мы проживем сами. С Ящером или без Ящера, но одни. Нам с этими чужеземными влияниями одно горе. Стоит хоть какой-то капельке просочиться из-за границы — и началось...

Он даже побледнел слегка. Помолчал, побарабанил пухлыми пальцами о край тарелки с ломтиками ананаса. Проговорил с легкой дрожью:

— Взять хотя бы эту кошмарную книгу... Откуда она к нам проникла?.. Про трех головорезов. Даже про четырех... Скачут на лошадях, машут шпагами, обманывают королевского министра! Палят из пистолетов!.. После этого по всему городу стук пошел: понаделали деревянных сабель и давай! А в кустах только и слышно: "Пиф-паф! Пиф-паф!" А при чем тут пиф-паф, если на острове давно нет огнестрельного оружия... Вы не поверите, пришлось главному прокурору издавать специальный указ, чтобы навести порядок. А я в эти дни платил воспитателям двойное жалованье... Да вы кушайте, не стесняйтесь, Рыцарь...

Он перегнулся через стол, чтобы налить в мой стакан апельсинового сока. И я совсем близко увидел его лицо. И разглядел, что румянец состоит из множества красных прожилок. В глазах — таких же маленьких и круглых, как у Ктора, — тоже были красные прожилки.

— А что плохого, если ребята играют? — спросил я.

— Играют? — испуганно изумился он. — Все игры изложены в специальных правилах, их изучают в школах и воспитательных павильонах. А если каждый начнет играть как вздумается, что будет с равновесием порядка? И как отнесется к этому Ящер?

"Тьфу на вашего Ящера, — сердито подумал я. — Тоже мне, "счастливое государство"...

А Тахомир Тихо пробормотал:

— Сначала они "играют", потом им хочется удрать из дома. Потом еще чего-нибудь захочется... Один даже додумался: плохо, говорит, что наш остров невидимый...

— А если он вдруг станет видимым? — с подковыркой спросил я. — Тогда что будете делать?

— Нет уж, — с удовольствием ответил Тахомир Тихо. — Не станет! Для этого пришлось бы изменить наклон земной оси, чтобы лучи солнца рассеивались в нашей атмосфере под иным углом... Когда-нибудь это, возможно, и случится, но очень-очень не скоро... Хотите еще соку?

Но я не хотел уже ни есть, ни пить. Ни разговаривать. Я смертельно хотел спать, у меня слипались ресницы...

Пушинка на рукаве

Меня разбудил Ктор Эхо.

Я лежал на узком диване с высокой резной спинкой. За медной решеткой окна было солнечное утро. Ктор сказал:

— Вчера вы так утомились, что задремали у стола... Я уложил вас в своем кабинете.

Значит, Ктор, Тахомир Тихо, Ящер — это все по правде? Не сон?

Я медленно приподнялся на локте. Я не мог понять: хорошо мне или плохо? Радуюсь я или