Кот, который сдвинул гору

Внимание Квиллера привлекла вырезка из «Вестника Спадзборо», опубликованная всего несколько лет назад, – колонка под названием «Картофельные очистки», подписанная некоей Вандой Дадли Уикс. Заметка в напыщенной, устаревшей манере излагала довольно любопытную историю.

Прекрасное прошлое, отличавшее нашу цветущую и прекрасную гору, кажется, возрождается, уважаемый читатель, неслыханным после 1903 года образом. В тот памятный год гостиница «Тип-Tоп» распахнула свои шикарные стеклянные двери целой плеяде высоких гостей. Это были времена пышности и великолепия, и высшее общество прибывало поездом из Нью-Йорка, Вашингтона и Чикаго, а некоторые приезжали в своих личных шикарных железнодорожных вагонах. (Простите. Никаких имен.) Их везли на вершину горы – на фешенебельный курорт, в роскошных каретах с диккенсовскими кучерами в цилиндрах и красных бархатных куртках.

Там, на вершине, гости проводили чудесную неделю, ведя изнеженную жизнь в благоприятной для здоровья обстановке (дорогие мои, загляните в словарь Вебстера). Особое значение придавалось хорошим обедам (никто не слышал о калориях!), гости также прогуливались по горным тропам или играли в волан (развлечение!), после чего отдыхали на бескрайней веранде или направлялись в комнату для игр, где поигрывали на деньги. В течение всей недели их баловал внимательный персонал, включавший англичанина-мажордома, французского шеф-повара и стаю ирландских горничных. (О эти ирландские горничные!..) Во время обедов из десяти блюд скрипач исполнял «Баркароллу» и «Серенаду» Шуберта (что ещё?), а характерной чертой музыкальных вечеров были песни в исполнении ох-такого-лирического сопрано.

Итак, вы спрашиваете, что произошло?.. Начался биржевой бум, и богачи перестали посещать «Тип-Топ». Великая депрессия и Вторая мировая война нанесли смертельный удар бедной старой гостинице. После этого на протяжении многих, многих ужасных лет ею владел Филадельфийский банк. Финал печален: гостиница была заколочена и забыта.

Затем, в 50-е годы, её купил – вместе с большей частью горы Большая Бульба – Отис Хокинфилд, уважаемый владелец «Вестника Спадзборо», для летнего отдыха.

После смерти последнего его сын (которого мы все любим и знаем как Дж. Дж.) переоборудовал гостиницу в постоянное жилище для своей очаровательной жены и четырех прекрасных детей, к которым Судьба была слишком немилостива. Но давайте плавно перейдем к сегодняшним приятным новостям.

Дж. Дж. Хокинфилд объявил о своём намерении поделиться горой со всем миром! (Благослови Господь Дж. Дж.!)

«Два поколения Хокинфилдов, – заявил он сегодня во время интервью, – имели привилегию наслаждаться величественной красотой гор. Однако я больше не могу единолично владеть этим захватывающим дух видом, летним ветерком, чистейшей горной водой, лесными тропинками и величественным водопадом. Пришло время поделиться с моими соотечественниками». (Аплодисменты! Аплодисменты!)

Да! Дж. Дж. и синдикат инвесторов решили отдать внутренний склон Большой Бульбы под строительство семейных коттеджей. Подъездная дорога уже заасфальтирована, и архитекторы работают над проектами домов, в которых можно будет жить круглый год, на участках земли не менее трёх акров, спланированных с учётом особенностей горного рельефа.

Гордость Дж. Дж. позволительна. Я верю, что Фрэнк Ллойд Райт [2] одобрил бы то, что мы собираемся сделать, (Правильно! Правильно!)

Планы на будущее включают и создание центра первоклассных средств передвижения и оздоровительного центра с бассейнами, горячими ваннами и теннисными кортами, (Вот это класс, мои друзья!) Дж. Дж. также предусмотрел отель в совместном владении на самой вершине горы, с посадочной площадкой для вертолета.

В конечном итоге на внешних склонах Большой Бульбы появятся лыжные базы и несколько лыжных спусков. «Я думаю об экономическом развитии и здоровье всей долины, – сказал Дж. Дж., – а также о возможности для всех заниматься спортом, отдыхать и наслаждаться природой».

– Да уж, конечно, – сказал Квиллер вслух, цинично фыркнув в усы. – Фрэнк Ллойд Райт, вероятно, перевернулся в могиле!

Он ещё раз взглянул на фотографии знаменитостей. Многие из них были сняты вместе с крючконосым, высоколобым мужчиной, похожим на хищную птицу – то ли на коршуна, то ли на ястреба. Он догадался, что это и есть Дж. Дж. Хокинфилд, «которого мы все знаем и любим» и который, вероятно, умер от переизбытка сочувствия к согражданам.

В этот момент зазвонил телефон,

– Как дела в «Тип-Топе»? – весело поинтересовалась Долли Лесмор.

– Вы получили моё сообщение? Дом разграблен, – ответил Квиллер.

– Извините, я забыла предупредить вас: мисс Хокинфилд была очень близка со своей матерью и хотела сохранить некоторые семейные реликвии на память – те, которые та любила.

– Например, телевизор. Его тоже нет.

– Я не знала этого. Ну… у нас есть лишний телевизор, который мы можем дать вам на лето.

– Не беспокойтесь. Я не смотрю телевизор. Его любят кошки, но они проживут без этих бесконечных сериалов.

– Но вы ведь правильно всё поняли, не так ли? Мисс Хокинфилд и мысли не допускала о том, чтобы любимые вещи её матери попали в руки незнакомых людей, которые купят дом.

– Хорошо, принимаю этот аргумент. Я только хочу, чтобы вы знали: статуэток, картин и прочей декоративной мелочи уже не было в доме, когда я поселился. Даже камины разобраны.

– А всё остальное в порядке?

– Один вопрос, – решил уточнить Квиллер. – Когда мы говорили о доме по телефону, вы сказали, что он просторный или что он мрачный? Или вам придётся оплачивать огромные счета за электричество, или кошки и я превратимся в кротов.

– Просто сегодня пасмурно, – объяснила агентша, – кроме того, сумерки в горах наступают раньше. Но обычно на вершине горы очень светло, и вы будете рады, что окна заслонены от яркого света верандой. Вы нашли постельное белье и полотенца?

– Я просмотрел всё белье, – раздражённо ответил Квиллер, – и не нашёл ни одной простой простыни. Они все с кружевами!

По голосу миссис Лесмор было ясно, что она шокирована.

– Вам не нравится?! Кружева ручной работы! Это постельное белье – гордость и радость миссис Хокинфилд!

– Тогда почему же её дочь не взяла его с собой? – резко возразил он. – Извините. Забудьте, что я это говорил. Вам придётся простить меня. Я сегодня очень устал. Добирался сюда четыре дня, к тому же с такими темпераментными пассажирами.

– Вы хорошо отдохнёте сегодня и завтра будете чувствовать себя намного лучше, – обнадежила она. – В горах очень хорошо спится.

Когда Квиллер повесил трубку, его охватило непреодолимое желание позвонить кому-нибудь в Мускаунти. Хотел он этого или нет, но одиночество на вершине горы и пустота дома заставили его тосковать по своему жилью. Номер телефона Полли Дункан первым пришёл ему в голову. Директор библиотеки была основным звеном в цепи, связывающей его с северным округом, хотя связь эта заметно ослабла с тех пор, как Полли приобрела сиамского котенка по имени Бутси. Её навязчивая забота и сентиментальная привязанность к котёнку привели к тому, что Квиллер стал считать его своим соперником. Кроме того, он полагал, что имя Бутси слишком легкомысленное для породистого сиамца с аппетитом, как у Великого Дэна, и сказал об этом Полли.

Но посмотрев на часы, он решил дождаться времени, когда начнут действовать льготные тарифы. Несмотря на приобретённое богатство и экстравагантность в кормлении сиамцев, Квиллер был скуп в отношении междугородных переговоров, а кроме того, по договору телефон нужно было оплачивать отдельно. Он позвал сиамцев в свою спальню, чтобы почитать.

– Книга! – громко объявил он, и они прибежали. Они всегда увлечённо слушали, как если бы понимали значение слов, хотя более вероятно, что их завораживала мелодика читающего голоса. Не найдя в доме ни единого пуфика (видимо, хозяйка вместе со статуэтками прихватила и пуфики), он притащил второе кресло из гостиной и водрузил на него ноги. Затем, с Юм-Юм на коленях и Коко на ручке кресла, стал читать о парне, который отправился в горы на несколько недель, а остался там на семь лет.