Тайна старинного привидения

– Венецианская парча! – с гордостью объяснила Коврова-Водкина. – Покойный второй супруг мне привез его тридцать пять лет назад из Венеции. С тех пор это платье совсем не стареет. Оно словно памятник нашей вечной любви.

Тут Настя, обведя взглядом стеллажи с книгами, которые тянулись вдоль стен гостиной, вдруг увидела на одной из полок череп. «Еще одна память вечной любви», – пронеслось у нее в голове.

– Вообще-то нам, собственно, нужен не медицинский совет, – сумел тем временем вставить Петька. – Мы по поводу произведений вашего первого мужа, Аполлона Парнасского. Дело в том, что мне в школе задали написать реферат по какому-нибудь из его научных исследований.

– О, мой несчастный Аполлинарий! Я всегда говорю: его творческое наследие еще будет оценено! И вот, справедливость восторжествовала. У вас что же, специальная дисциплина в школе по трудам Аполлона Парнасского? – осведомилась она у Петьки.

– Пока, к сожалению, не специальная, – принялся вдохновенно врать тот. – Просто его труды включили в курс мистического естествознания.

– Тоже неплохо, – снисходительно оценила усилия современной школы Коврова-Водкина. – Что же тебя интересует в книгах Аполлинария? – Она в большом волнении приблизилась к стеллажам по левую сторону от окна гостиной.

– Ну в общем, конечно, учитель мой говорил, что у вашего мужа все интересно, – отвечал Петька. – Но особенно он просил обратить внимание на тему контактов с привидениями.

Коврова-Водкина еще сильнее разволновалась.

– Это же тема итогового труда несчастного Аполлинария! Последняя разрешенная книга!

И она драматическим жестом выхватила со стеллажа толстый том. На обложке крупными буквами значилось: «Аполлон Парнасский. Призраки среди людей, или Трансцендентальная данность нашей реальной жизни».

– Берите и изучайте! – Наталья Владимировна протянула книгу Петьке. – Только прошу беречь как зеницу ока. У меня сохранился единственный экземпляр.

Петька, не веря своему счастью, бережно взял из рук Натальи Владимировны уникальную книгу. Л тут за его спиной раздался голос Татьяны Филимоновны:

– Это чего это вы тут раздаете? И так уж у вас, Наталья Владимировна, полдома всякие гости разворовали.

И вихрем метнувшись к Петьке, «экономка» с силой ухватилась за книгу.

Татьяна Филимоновна бдительно охраняла имущество любимой хозяйки. Та обычно ей подчинялась. Однако на этот раз оказала стойкое сопротивление.

– Тут речь идет о духовном наследии, – решительно возразила она домработнице. – Пусть изучает.

Бурча что-то себе под нос, Татьяна Филимоновна с обиженным видом отпустила книгу.

– Спасибо большое! – Петька облегченно перевел дух.

– Если будут какие-нибудь вопросы, то приходи, – сказала ему Коврова-Водкина. – Мой несчастный Аполлинарий когда-то меня посвятил в тайны своей научной терминологии.

– Обязательно приду, Наталья Владимировна, – со всей пылкостью, на которую только сейчас был способен, заверил ее Командор.

Потом друзьям пришлось еще минут двадцать слушать воспоминания о большом художественном вкусе Аполлинария. Вкус его, по словам Ковровой-Водкиной, выражался как в умении подбирать носки к цвету ботинок, так и в том, что он по всем праздникам неизменно дарил ей черные розы.

– Теперь, надеюсь, вы хоть в общих чертах имеете представление, сколь велик был мой Аполлинарий, – завершила Наталья Владимировна.

Друзья поднялись на ноги. Пройдя переднюю, они под бдительным взглядом Татьяны Филимоновны наконец вышли на улицу.

– Я думал, это уже никогда не кончится, – тихо сказал Петька. – Теперь пошли скорее в шалаш. Почитаем.

ВЫЗОВ ПРИЗРАКА

Рассевшись в шалаше на диванных подушках, юные детективы пожирали жадными взглядами Петьку. Тот не спеша раскрыл произведение Аполлона Парнасского.

– Ну читай же скорее! – поторопила Настя.

– Сейчас, – медленно проговорил Командор. – Начнем с введения. Обычно в научных трудах там сформулированы тезисы, которые будут потом развиваться.

– Ты хоть с чего-то начни, – сказал Дима.

– Подождите! – Командор вдруг наморщил лоб. – Дайте мне самому разобраться. Я что-то не все понимаю.

Сперва он молча скользил глазами по странице. Лицо его все сильнее вытягивалось от изумления.

– Что это с тобой, Петька? – фыркнула Маша.

Командор ничего не ответил. Губы его беззвучно шевелились. Между бровями пролегла глубокая складка. И вообще от него веяло каким-то ужасным напряжением.

– Н-да, – так и не перевернув первой страницы, выдавил из себя Командор пятью минутами позже. – Тут одно из двух: то ли я от жары совсем отупел, то ли несчастный Аполлинарий пишет нечеловеческим языком. Вот. Слушайте сами:

«Введение.

Призрак как данная мистическая субстанция имеет тенденцию возникновения с относительно постоянной константой. Эта константа тем более очевидна, что призрак, или фата моргана, проявляет свои основные (и относительно закономерные) свойства полной или частичной материализации в зрительном восприятии нашего глаза…»

Петька умолк. Остальные тоже подавленно молчали.

– По-моему, тут только одно понятное слово – прорезался наконец в тиши шалаша нерадостный голос Димы.

– Какое? – спросила Настя.

– «Введение», – столь же мрачно продолжал Дима. – Больше я ничего не усек.

– Я только не понимаю, зачем было раньше его труды запрещать? – пожала плечами Маша. – В них ведь явно никто не разобрался бы, кроме самого несчастного Аполлинария или Ковровой-Водкиной.

– Раньше у нас вообще очень многое запрещали совершенно зря, – отмахнулся Петька. – Вы мне лучше скажите: что нам теперь с этой книгой делать?

– Думаю, мы сами скорее в призраков превратимся, чем она нам поможет! – Дима подпер голову кулаком.

Командор посмотрел на него с осуждением.

– Отказаться проще простого.

– А что ты еще предлагаешь? – полюбопытствовал Дима.

– Ну не совсем ведь все непонятно, – возразил Петька. – Например, мне уже ясно, что несчастный Аполлинарий нашел какой-то способ, как вызвать призрак.

– Это я тоже вроде бы поняла, – поддержала Командора Настя.

– Значит, стоит продолжить чтение.

– Нет, – замахал руками Дима. – Я этого текста больше не выдержу.

– А я вам и не предлагаю, – спокойно ответил Петька. – Мы с вами вот как дальше поступим. Я остаюсь сейчас дома и буду мучиться над трудом Парнасского. Все-таки я с научными текстами больше вас имел дело. А вы пока пойдете к усадьбе князя Борского. Вдруг там отыщется что-нибудь интересное.

– Может быть, заодно к Саше с Вовой зайти? – предложила Настя. – Они ближе всех нас живут к развалинам.

– Почему бы и нет, – согласился Петька. – Зайдите. Тем более мы с ними обещали поддерживать связь.

– Ну тогда мы пойдем! – И Дима первым выскочил из шалаша.

Петька с завистью покосился на друзей.

– Давайте. А я уж с этим останусь… – Он кинул красноречивый взгляд на произведение Аполлона Парнасского.

Друзья отправились за велосипедами. В последний момент выяснилось, что у Насти спустило заднее колесо.

– Прокол, – вынув погнутый гвоздь из покрышки, безрадостно констатировал Дима. – Возись теперь с вами.

– Ну, пожалуйста, Димочка, – умоляюще посмотрела на него Настя.

– Твое счастье, что мне папа в прошлые выходные привез две новые камеры, – отвечал тот. – Клеить в такую жару я сегодня не стал бы. Ладно, ждите меня.

Он кинулся по тропинке через лес к своей даче. Входная дверь днем обычно оставалась незапертой. Распахнув ее, мальчик уже намеревался пулей взлететь на второй этаж, где у него в нижнем ящике комода были бережно припрятаны велосипедные камеры, но путь к лестнице неожиданно преградила бабушка.

– Ну-ка, поди сюда, – поманила она его пальцем в гостиную.

Дима покорно поплелся за ней. Он чувствовал какой-то подвох, но не мог понять, в чем дело. Вроде бы у них уже целый месяц не было никаких неприятностей.