Кошки в тигровой шкуре (СИ)

— Хорошо, Маша! — Вера Сергеевна решила пойти на определенные компромиссы и уступить внучке — надо же искать общий язык с людьми, хотя бы самыми близкими. — У нас есть, кому починить телевизор. Телевизор починит Фуражка. Мастер на все руки.

— Что еще за фуражка? — поинтересовалась Маша.

— Это не просто фуражка, а Фуражка с большой буквы. Это наш участковый, — объяснила Вера Сергеевна.

Самое время рассказать о единственном человеческом друге Веры Сергеевны — майоре Фуражке.

На самом деле у милиционера было и обычное человеческое имя — Николай Филимонович Разгуляев. Фуражкой его назвали кошки и Вера Сергеевна — из-за необычного головного убора.

Фуражка был холостяком пятидесяти лет, довольно грузным для его подвижной (в принципе) работы, но добрым и доверчивым. Неудивительно, что он не стал даже подполковником.

С Верой Сергеевной Николай Филимонович познакомился после заявления жильцов первого этажа — Шульги и Кочерги. Жильцы жаловались на соседку, мол, слишком громко поет песни, к тому же мяукает.

— Вы разберитесь, гражданин начальник, что ж это такое происходит, мяу, мяу, с утра до вечера?

— Значит, говорите, мяукает и поет песни после одиннадцати вечера? — Фуражка достал из портфеля блокнот и приготовился записывать показания супругов.

— Не хватало еще, чтобы по ночам кто-нибудь мяукал, в течение всего дня мяукают, — сказал Шульга. — Я не позволю мяукать ночью. Я все-таки бывший второй заместитель председателя горисполкома.

— Ну, тогда у меня нет оснований для привлечения вашей соседки к административной ответственности. Мяукать в течение светового дня не запрещено. Я могу только поговорить с ней. Для профилактики, так сказать, предостеречь от возможных ошибок, — майор спрятал в портфель блокнот и поднялся на второй этаж.

Фуражка оказался человеком, склонным верить в чудеса.

— А как по-кошачьи будет «дом»? — уже через десять минут поинтересовался Николай Филимонович у Кошкиной.

— Мяяяу, с утроенным «я», — объяснила Вера Сергеевна.

— А как будет, — Николай Филимонович задумался, — ну вот, например, районное управление внутренних дел?

— А точно так же. «Мяяяу». Главное, чтобы в момент, когда ты произносишь «мяяяу» думать о районном отделе УВД. Почувствовать его всеми сердцем, так сказать.

— Это очень сложно. А почему бы вам, Вера Сергеевна, не составить словарь. Русско-кошачий разговорник.

— Увы, человечеству не нужны такие разговорники, — усмехнулась пенсионерка.

Когда-то Вера Сергеевна уже составляла русско-кошачий словарь.

К сожалению, на ее статью о словаре, опубликованную в журнале «Техника — молодежи» никто не обратил внимания. К тому же в тексте была опечатка: вместо «мур-мурр» (жизнь прекрасна) было «миру-мир» — ничего не значащее на кошачьем языке словосочетание.

Так что статью многие приняли за розыгрыш. А серьезные ученые писали возмущенные письма. Одно из них — под названием «Кошкам на смех» — даже опубликовали в газете «Правда»

— Просто вы чуть-чуть опередили свое время, — сделал вывод Николай Филимонович. — Это часто встречается у творческих натур. А разговорник мне бы понадобился. У вас осталась копия?

— Осталась, конечно. Почитайте, если хотите.

Однако, сколько потом Вера Сергеевна не пыталась научить Фуражку говорить по-кошачьи — со словарем и без — эта наука ему не давалась.

— Видно надо иметь врожденные способности, какое-то особое строение мозга, — разочарованно развел руками Николай Филимонович, после очередной безуспешной попытки установить контакт с кошками. — Мяукаю, мяукая, а все без толку.

— Никакого особого строения мозга для этого не надо. Просто у вас много друзей, и нет потребности понимать речь животных. Вам и так есть с кем поговорить, — объяснила Вера Сергеевна.

— С кем поговорить, у меня действительно есть, но в основном это преступники и начальство, — расстроился милиционер. — А так, иногда, хочется по душам.

В квартиру № 12 — для проведения профилактических бесед участковый стал приходить каждую неделю, а иногда и чаще.

10. Операция «Кошки на окошке»

Со временем милиционер стал использовать кошек в своей оперативной работе — подсмотреть, подежурить, поискать в мусорном контейнере вещественные доказательства.

О своих помощниках Николай Филимонович коллегам не рассказывал — не поймут.

Особенно Фуражка сблизился с Верой Сергеевной и ее питомцами после одного случая, заслуживающего отдельного разговора.

Это были предновогодние дни. Вера Сергеевна как раз получила пенсию и купила в честь наступающего праздника рыбу.

Под воздействием рыбы мысли котов устремились в светлое — у кого прошлое, у кого — вероятное будущее.

За запотевшим окошком падал желтый от света фонаря снег. В телевизоре беззвучно мелькали серо-голубые тени, а Вера Сергеевна переводила на кошачий язык «Кота в сапогах».

— Так в жизни не бывает. Вымысел чистой воды, — комментировал книгу Мурчик. — Чтобы кот и в сапогах — неудобно ведь. А как на дерево залезешь. А если собаки?

— А я верю, — не соглашалась с ним Мурочка. — Я бы тоже сапожки носила, а то лапки на снегу мерзнут.

— Я тебе свяжу носки, — пообещала Мурочке Вера Сергеевна. — Хочешь? Распущу свой старый свитер, а то он уже совсем не модный. Кисточке тоже свяжу. Хватит на всех.

В этот момент в дверь постучали — пришел Фуражка. Майор был грустным и не дождавшись пока на нем растают снежинки, объявил:

— Увольняют меня.

— Опять спортивные нормы не сдал? — спросила Вера Сергеевна.

Нормы были слабым местом Разгуляева. Он и в молодости никогда их не сдавал, а к пятидесяти всегда брал на зачетные дни больничный лист.

Фуражка запросто мог поднять что-нибудь тяжелое, но не был способен подтянуться на турнике. Так бывает. Чтобы как-то исправить этот недостаток, откорректировать свои физические возможности в сторону сдачи норм по физической подготовке, Филимонович регулярно поднимал гантели.

Гантели — ржавые, 2 штуки, никому не нужные — он притащил со свалки. Когда Фуражка счистил наждачной бумагой ржавчину, на каждой гантелине проступил кружочек с надписью «16 кг».

— Пудовые. Говорят, что это самые лучшие. Такие раньше для засолки капусты использовали.

Однако занятия с гантелями, к желаемому результату не привели — Филимонович по-прежнему висел на турнике с виноватой улыбкой.

— Ну, не умею я подтягиваться и никогда не умел, зато у меня аналитический склад ума, — вздыхал майор.

Начальство, действительно, ценило его склад ума и в ведомостях ставило «зачет». Добавляя — «в последний раз».

— Хуже дела обстоят, — объяснил милиционер Вере Сергеевне. — План по раскрываемости не выполняю. А как его выполнишь, когда преступники не оставляют никаких следов. Вчера опять в нашем районе квартиру ограбили, а подозреваемых нет. Что делать? Буду писать заявление по собственному желанию. Пусть без меня грабят!

— Погоди, Филимоныч, — Вера Сергеевна отложила в сторону «Кота в сапогах», и внимательно посмотрела на Фуражку. — Зачем без боя сдавать позиции?

— Я бы не сдавал позиции. Но как найти преступников? Пятое ограбление за десять дней.

— И не последнее, поверьте мне, — промяукал Алексей Васильевич. — Это скорее всего серийный грабитель.

— Кот говорит, что еще будут грабить, — перевела Вера Сергеевна. — У него хорошо развита интуиция.

— Моя интуиция основана на конкретных фактах. Во дворе коты только и мяукают, что о банде грабителей, которая появилась в нашем районе, — продолжил Алексей Васильевич.

Фуражка взял кота на руки и потрепал по шее:

— Нам бы таких работников как ты, хотя бы парочку. И с преступностью было бы покончено.

Кот что-то мяукнул в ответ и облизнулся.

— Цена вопроса — десять килограммов рыбы, — перевела пенсионерка. — И все бандиты будут пойманы.

— Я думаю, в нашем дворе найдется десяток другой голодающих оборванцев, готовых за кусочек рыбки придти на помощь правоохранительным органам, — закончил Алексей Васильевич.