СМС-загадки от Бабы Яги

– Колобок, что ли?

– Нет, – отмёл такое предположение второй встречный. – Нет больше Колобка, его Лиса съела, неужели не слыхали?

– Были такие сведения, – деликатно вздохнул Лёша. – Но кто же ты?

– Я вам загадку задам. Отгадаете – узнаете кто. Сто одёжек, и все без застёжек.

– Капуста! – сразу же сообразил следователь.

– Точно, – обрадовался быстрому ответу жизнерадостный шар. – Я капустный кочан, вилок. Друзья обычно называют меня Вилли Кочан. Можете и вы.

– Спасибо, Вилли, – улыбнулся Лёша. – Кстати, у тебя с одёжками всё в порядке?

– В каком смысле? – принялся охорашиваться Кочан.

– Ну, не пропала ли двадцать девятая? Или целых двадцать девять?

– Нет! Я козлов всяких стороной обхожу, так что одёжки мои в полной неприкосновенности.

– Тогда другой вопрос, – подключилась к дознанию Маруся. – Ты Бабу Ягу не встречал?

– Её я тоже обхожу стороной, – перекатился с боку на бок Вилли.

– Её-то почему? – удивилась помощница следователя. – Она ведь Ивашек ест, а не капусту.

– Да кто тебе сказал? – удивился Кочан. – Как раз капусту. Она ж у нас вегетарианка. В общем, приятно было познакомиться! – И Вилли покатился своей дорогой.

Больше расспрашивать было некого. Хочешь, не хочешь, следователи отправились в Скалистые горы.

Глава одиннадцатая

Восхождение

Взобравшись уже довольно высоко, путешественникам пришлось остановиться. Во-первых, у Алёши сбилось дыхание, но более серьёзным оказалось второе обстоятельство: путь преграждала отвесная скала. Препятствие казалась непреодолимым, хоть обратно спускайся. Но сдаваться не хотелось. Ловко прыгая с валуна на валун (на то она и кошка!), Маруся внимательно исследовала перекрывший дорогу утёс и примерно в полуметре над Алёшиной головой обнаружила неприметную расщелину, скрытую чахлыми кустиками.

– Погоди, Алексей Степанович, я мигом! – пообещала Маруся и скрылась в глубине расщелины.

Сам же следователь по особым делам тяжело привалился к скале. «Версия-то у нас довольно слабенькая, – думал Алёша. – Ну как могло целое государство пропасть, будь оно даже самым что ни на есть Двадцать Девятым? С другой стороны, Баба Яга не очень сильна в географии. Предположим, государство на месте – просто ей самостоятельно его не найти. Тут возникает следующий вопрос: а зачем оно вообще понадобилось Бабе Яге? Может быть, поиски государства – промежуточный этап: сначала находим его, а потом – что-то в нём?.. Ладно, так и совсем запутаться недолго. А кошка что-то не возвращается и не возвращается. Как бы не пришлось Марусю в розыск объявлять.»

Тут Алёше на голову посыпались мелкие камешки, и из расщелины показалась кошкина мордочка:

– Тоннель вполне проходимый. Я, правда, до конца не добралась, но вроде бы ничего.

– А свет в конце тоннеля есть? – уточнил на всякий случай следователь.

– Есть-есть. Ну, давай забирайся.

Отдохнувший Алёша подпрыгнул, ухватился обеими руками за нижний край расщелины, подтянулся, помогая себе коленями. Маруся вцепилась когтями ему в воротник и, упираясь задними лапами, тоже тянула изо всех сил. Ещё толчок, ещё рывок – и Алексей оказался внутри тоннеля. Где-то там, вдалеке, на том конце, обнадёживающе мерцал свет. К нему и направились покорители Скалистых гор.

Сначала Алёша мог идти прямо. Потом пришлось пригнуться. Потом – встать на четвереньки: расщелина стремительно теряла в высоте и сужалась. Наконец, следователь вынужден был лечь на живот и передвигаться ползком, видя перед собой только Марусин хвост.

Постепенно он удалялся: кошки куда лучше мальчиков приспособлены для ползания по узким лазам. Недаром говорят: маленький, да удаленький. Неожиданно Маруся издала радостное «А-а-а!», и конец тоннеля открылся Алёшиным глазам во всей красе: кошка выбралась наружу и перестала его заслонять.

Теперь и следователь по особым делам не смог сдержать крика радости и, поднатужившись, стремительно, как пробка вылетел из расщелины.

Глава двенадцатая

Спуск

Оказалось, что Марусино «А-а-а!» не было криком радости. Оно было воплем ужаса. Выход из тоннеля находился посреди голой скальной стены, уходившей в глубокую пропасть. Безуспешно пытаясь ухватиться за что-нибудь, Алёша вслед за кошкой полетел вниз. Быстро проносились за метром метр, но мысли мелькали ещё быстрее: «Это ж надо, угодить прямо в пропасть! Прав будет тот, кто скажет, что мы запропастились где-то в Скалистых горах».

Но он не запропастился. Поймав рукой ветку деревца, каким-то чудом выросшего на отвесном утёсе, следователь остановил своё падение и – о счастье! – нащупал ногами небольшую каменистую площадочку. Стоять на ней было не очень удобно, но не о комфорте речь: наконец можно прийти в себя и оглядеться.

Наверху – безмятежное синее небо. Слева – слегка шероховатая поверхность вертикальной скалы. Вниз смотреть не хотелось до ужаса, Алёша и не стал. Справа – совсем близко, чуть дальше вытянутой руки – узкий каменный выступ, вроде маленькой полочки, а на нём – какой-то шерстистый клубочек с порывисто вздымающимися боками.

– Маруся? – не веря собственным глазам, спросил следователь.

Комочек вытянулся, насколько это было возможно на крошечном уступе, блеснули широко раскрытые глаза, ещё отуманенные страхом.

– Алёша! – откликнулась кошка. – А я уж решила.

– Здорово мы с тобой влипли, – прервал помощницу Алексей, – но не будем отчаиваться. Как-нибудь выберемся.

Как-нибудь. Как? На первый взгляд, положение казалось совершенно безнадёжным. А на второй? Следователь решил осмотреться ещё раз. Наверху – безмятежное синее небо. Слева.

Слева, на чуть выступающем из скалы камне, примостилась маленькая птичка, зеленоватая, с жёлтой грудкой и чёрной шапочкой. Удивительно подвижная, она ни секунды не могла сидеть спокойно, подпрыгивала на своем камешке, крутила любопытной головой. «Наверное, чиж», – вспомнив уроки биологии, предположил Алёша.

– Удивительные чудеса творятся, – пробормотал Чиж, взъерошив пёрышки. – Летучие мыши в горах встречаются часто, а вот летучие кошки. Первый раз вижу.

Маруся потянулась лапой по направлению к птице.

– Но-но, – остановил её Чижик, – ты не очень-то!

– Не бойся, – успокоил птичку вжавшийся в утёс Лёша, – Маруся – кошка смирная, домашняя, пернатыми не особенно интересуется.

– Я и не боюсь, – ответил отважный Чижик. – Нет здесь у неё простора для манёвра. Маруся, значит. А ты кто?

Решив, что официальное представление было бы в сложившихся обстоятельствах неуместным, следователь по особым делам Алексей Попов отрекомендовался как можно проще:

– Лёша.

– Летучие кошки, летучие Лёшки, – уже совершенно фамильярно затараторил Чиж. – Нет, честное слово, в Лукоморье не соскучишься.

– Ты местный? – поинтересовался следователь, и в нелёгком своём положении не забывая об основных обязанностях.

– Ну, не то чтобы совсем. Я вообще-то в городе проживаю: улица Чижевского, восемь, квартира сорок четыре. Сюда прилетел развеяться, помузицировать. А то дома соседи ругаются: шумно, говорят.

Чижик когтистой лапкой достал из-под крыла (видимо, был там у него специальный кармашек) губную гармошку и, ловко перехватив её клювом, завёл залихватский мотивчик: «Трам-пам-ля-ля!»

Пока звучала музыка, Алёша непрерывно и сосредоточенно шевелил безмолвно губами, потом стал загибать пальцы, словно что-то подсчитывая, и чуть не сорвался из-за этого в пропасть, но в последний момент успел снова вцепиться в ветку деревца. «Наверное, временно лишился рассудка из-за всех ужасных происшествий, – испугалась Маруся, – а тут ещё эта несносная птица со своей пищалкой.» – Она так яростно замахала на Чижа лапой, что тот снялся с места и перелетел подальше.