Тайна утопленной рамы

— Что за рыбалка? — спросила тётя Катя.

— Мальчики отправляются на ночной лов, — объяснил отец. — Я думаю, мы можем спокойно их отпустить — ведь Фантик, наверно, — тут отец очень хитро, почти издевательски прищурился, — устала с дороги и рано ляжет спать, поэтому нашим парням не требуется развлекать гостью…

Фантик, всерьёз поддетая этой подначкой, густо покраснела от негодования.

— Нисколько я не устала! И, если хотите знать, я тоже поеду на рыбную ловлю! Если вы думаете, что меня можно оставить дома, как какой-то чемодан…

— Но ведь это совсем не для девочки… — начала тётя Катя, но дядя Серёжа остановил её, положив на её руку свою.

— Пусть поедет, если ей хочется, — сказал он. — В крайнем случае, выспится прямо в лодке или на берегу. Сон на свежем воздухе ещё крепче и здоровее…

— Не знаю, стоит ли ей потакать… — попробовала возразить тётя Катя, но дядя Серёжа опять её перебил.

— А я знаю, что, если мы её не отпустим, она изведёт нас нытьём. Честно говоря, я действую из чисто эгоистических побуждений — хочется провести спокойный вечер с друзьями, и чтобы при этом дочка мне плешь не проедала. Вопрос только в том, найдётся ли для неё место в лодке.

— Это уже вопрос не к нам, а к Гришке, — сказал отец. — Но я знаю, что лодка у него большая. Так что трое детей спокойно поместятся, даже если Гришка будет не один, а с напарником.

— Но ведь ночью на реке может быть очень холодно! — вмешалась мама. — Надеюсь, у Фантика есть тёплые вещи.

— И свитер, и куртка! — поспешно сообщила Фантик.

— А на случай, если им вздумается вздремнуть, мы выделим каждому по хорошему и тёплому спальному мешку, — сказал отец. — В таких мешках не простудишься, даже если уснёшь на берегу, у самой воды.

Словом, всё решалось ко всеобщему удовольствию, и мы могли облегчённо перевести дух. Отец понимал, что, если у нас сорвётся рыбалка, нам никакие гости, даже Фантик, будут не в радость — и все разыграл как по нотам.

— Так мы начнём собраться, да? — подскочил Ванька.

Мне тоже не терпелось оказаться подальше от взрослых — что имела в виду Фантик, когда говорила, что видела скупщиков икон и что нас может ждать очередное приключение?

Глава ТРЕТЬЯ. ЕЩЁ ОДИН ГОСТЬ — ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНЫЙ

— Так что произошло в ресторане «Княжеской», когда вы там обедали? — спросил я у Фантика, едва мы поднялись на второй этаж, где Фантику отвели отдельную комнату, и втащили в её комнату её саквояж.

— Сейчас расскажу, — Фантик подошла к окну и выглянула наружу. Окно её комнаты, ремонт и отделку которой мы закончили совсем недавно, буквально на днях, смотрело в сторону Города, на великолепную гладь озера, пристань, домики вдоль берега и, совсем вдалеке, золочёные купола собора, возвышавшиеся над линией крыш. Чуть дальше от озера, за старой частью Города, было несколько районов новостроек. В последние годы там начали строить не только пятиэтажные дома, из которых они состояли с самого начала, но и восьми-десятиэтажные, со всякими угловыми декоративными башенками и прочими приметами нового времени. Эти дома были немногим ниже собора, но с острова они были практически неразличимы — так, белыми пятнышками где-то почти у горизонта — поэтому общий вид не портили. — До чего же у вас здесь красиво!

— Да уж! — сказал Ванька. — Такие места, как у нас — это поискать! Ты ещё увидишь, как свет меняется в течение дня. Когда все озарено розовым, на закате или на рассвете, или когда вечером тянется лёгкий туман над водой — это вообще умереть! Но о чём ты хотела рассказать?

— Об этих трёх типах, — Фантик повернулась к нам. — Да, их было трое, один постарше, с тёмным таким лицом, и двое помоложе…

— С тёмным? — переспросил я. — С загорелым, хочешь сказать? Или просто со смуглым?

— Нет, не с загорелым и не со смуглым, а именно с тёмным, — ответила Фантик. — Знаете, бывают такие худые мужики, у которых цвет кожи… ну, желтушный какой-то. Может, они так загорают, не знаю. Но у них лицо кажется разом и бледным, и тёмным. Ну, покрытым какой-то тёмной бледностью.

Может, описание получилось несколько неуклюжим — зато выразительным. Мы с Ванькой поняли, что Фантик имеет в виду, и так живо представили себе этого мужика, что, пожалуй, сразу бы опознали его, доведись нам с ним столкнуться. Увидев, что мы закивали, Фантик продолжила.

— Ну, вот. Надо ещё добавить, что волосы у него такие глянцевые, как будто он их красит, и глазки такие… пронзительные. Высокий, а глаза запавшие, и маленькими кажутся. А те двое, что были с ним — обычные молодые ребята, здоровые такие, в джинсах и футболках. Я-то на всю троицу обратила внимание именно из-за старшего, потому что эти молодые ничем не выделялись. Они появились со стороны того фойе, из которого входят в ресторан постояльцы гостиницы, спускающиеся со своих этажей, а не те, кто, вроде нас, просто заходит с улицы, пообедать и вообще посидеть. Они сели за столик неподалёку от нас и заговорили про какие-то оклады. «А оклад всё-таки хороший», — сказал один из молодых. «Хороший-то хороший, но без содержимого нам такой оклад и даром не нужен», — возразил старший. — «Так, что, отказаться от него, что ли?» — спросил другой молодой. — «Если жалко, не отказывайся, но сам тащить будешь», — ответил старший. Потом помолчал и добавил: «Меня интересует другое. Кто нам дурит голову? Вот что не мешало бы выяснить — и врезать по мозгам так, чтобы все усвоили: водить нас за нос мы никому не позволим! В общем, давайте пообедаем и прокатимся на условленную встречу…» Тут подошёл официант, и они стали обсуждать, что заказать на обед. Понимаете? Сперва я решила, что они говорят про оклады в смысле зарплаты, а «тащить» — в смысле, что за маленькие деньги придётся слишком много работать. Но сейчас я подумала: если это были скупщики икон, то они говорили про совсем другие оклады — ну, в смысле, которые рамы для икон! И тогда понятно, почему даже красивый и дорогой оклад не нужен им без «содержимого»!

— И ещё они собираются кого-то проучить… — протянул я.

— Вот-вот! — подхватила Фантик. — А по их виду, особенно старшего, я могу точно сказать: «проучить» они могут очень сурово, просто по-бандитски!

— Убить тех, кто их надул? — сдавленным от волнения голосом вопросил Ванька.

— Прямо не знаю, — Фантик задумчиво покачала головой. — Ясно только, что они подозревают обман — но ещё не уверены, кто именно их обманул.

— В общем, на этой «условленной встрече» может произойти что угодно, — подытожил я.

— Как пить дать! — сказал Ванька. — Ребята, нам надо придумать, как предотвратить преступление!

— Возможно, никаким преступлением и не пахнет, — заметил я. — В конце концов, это могли быть просто командировочные, говорившие про тяжёлую работу и про маленькие деньги, которые они за неё получат. И, возможно, они собираются поскандалить с кем-то, кто обещал им совсем другие оклады — в смысле, деньги — и не сдержал обещания. Ведь и Фантик не уверена, что видела именно скупщиков икон, верно, Фантик?

— Верно, — ответила она. — Я говорю лишь о том, что они были ПОХОЖИ на скупщиков икон. И что их разговор можно понимать в разном смысле, из-за двойного значения слов.

— А больше ты ничего не слышала? — спросил я.

— Больше ничего особенного. Они стали обсуждать, что им взять на обед. В итоге, заказали солянку по-боярски, фирменное блюдо «Северная заря», всякие закуски и бутылку финской водки на клюкве…

— Ничего себе! — присвистнул Ванька.

— Да, я всё это запомнила, потому что они обсуждали долго и тщательно, — кивнула Фантик. — А что такое «Северная заря», я в меню поглядела, мне название было интересно. Это сёмга, запечённая в соусе из креветок и белого вина, а гарниром к ней мочёная морошка и ещё что-то…

— Словом, набрали самых дорогих блюд и обед им влетел в копеечку! — сказал я. — И вы хотите сказать, что командировочные, которых дурят с деньгами, завалив непосильной работой за гроши, могут позволить себе так отрываться? Нет, ребята, так «скромненько» пообедать могли только скупщики икон, тут и сомневаться нечего!