Тайна человека со шрамом

– Черт возьми, ну и девчонка! – сказал Ларри. – Вот если бы Дейзи всегда это делала? Не удивительно, что Юнис так понравилась твоей маме.

– Да, она считает, что Юнис – девочка что надо во всех отношениях, – сообщил Фатти и рассеянно взял кусок пирога. – Она говорит, что у Юнис чудные манеры и так приятно, что она у нас, и она так внимательна к своему отцу…

– Ну, если она так нравится твоей маме, может быть, они подружатся. Тогда ты будешь свободен и сможешь встречаться с нами, – повеселел Пип.

– Ничего подобного, – ответил Фатти. – Мама все повторяет, что это хорошо для меня. Сестры у меня нет, а тут девочка в доме. Мы сможем всё время быть вместе – гулять, ходить на ярмарку, когда она откроется. И я покажу Юнис свой сарай в конце сада. Вы только подумайте – показать ей мой сарай! Я ужасно рассердился, когда она упомянула мой сарай. Я собирался прятаться в нем, когда уж совсем невмоготу станет переносить Юнис.

Фатти замолчал, чтобы отдышатся. Все смотрели на него с сочувствием. «Обычно Фатти и бровью не поведет при любых обстоятельствах», – подумал Ларри.

– Ты для того нарядился так, чтобы удрать от Юнис? – усмехнулся он.

– Непонятно разве? – отозвался Фатти и спохватился. – Это я съел тот кусок пирога? Я ведь не собирался… Да, так вот, я дождался, пока Юнис стала рассказывать маме, сколько мячей она забила во всех матчах в течение прошлой четверти… Тут я пробормотал, что надо бы потренироваться, юркнул наверх, нацепил на себя все это и пулей вылетел через садовую калитку.

– Будем надеяться, что Юнис не надумает бегать вместе с тобой, – засмеялся Ларри. – Она сама довольно толстая, и ей может прийти в голову тоже побегать, чтобы похудеть.

– Смотри не накаркай, – с ужасом закричал Фатти и чуть было не взял еще один кусок пирога.

– Так что же нам делать? – спросила Дейзи. – Ведь мы не можем оставить тебя на растерзание этой Юнис. От тебя же до окончания Пасхи ничего не останется. Давайте подумаем: завтра Светлое Воскресенье, а в Пасхальный Понедельник мы могли бы вместе пойти на ярмарку, верно?

– Верно, – просиял Фатти, – вы молодцы, что позволите этой скверной девчонке навязаться к вам в компанию. Ведь это буквально спасет меня! Придется уж потерпеть ее завтра, а до понедельника я что-нибудь придумаю.

– Когда начинается эта жуковая конференция, во вторник? – спросил Пип.

– Да, и этот мистер Беллинг… то есть Толлинг пригласил меня. Он даже дал мне билет на все заседания, если я вдруг надумаю пойти. Вообразите только: я на этой конференции слушаю все, что говорят о жуках.

– А Юнис пойдет? – поинтересовался Ларри.

– Нет. Она говорит, что ей известно все, что нужно. И будьте уверены – она действительно знает! – ответил Фатти. – Я думаю, она знает все, что знает ее отец. Она ведь помогает ему при обработке образцов в коллекции.

– Тьфу, – сказала Бетси, содрогаясь, – я ничего не имею против жучков, если это божьи коровки или маленькие, лиловые, что шныряют в траве…

– Я вовсе не против жуков, – сказал Пип, – но мне не хочется быть этим, как его, коли… коли…

– Колеоптеристом, – подсказал Фатти. – А ты мне не поверил, когда я говорил, что это любителя жуков. Но я все же намерен пойти на одно из заседании и посмотреть, что собой представляет это сборище жуколюбителей.

– Мне показалось, что папаша Юнис и сам похож на маленького черного жука, – сказала Бетси, – и довольно милого, такого беспомощного, что мог бы, окажись он на лугу, заблудиться среди травинок.

Все засмеялись. В этот момент раздался звонок, и Фатти встрепенулся.

– Телефон! Если это Юнис, то скажите, что меня нет, ладно?

Но трубку уже взяла миссис Хилтон, она крикнула снизу:

– Фредерик, это тебя. Звонит какая-то Юнис Толлинг. Фредерик, ты слышишь? С тобой хочет поговорить Юнис.

Но Фатти уже слезал вниз по дереву, которое росло как раз за окном детской.

– Скажите своей маме, что я уже ушел, – пусть она так и ответит, не то Юнис явится сюда, – прошипел он.

– Мама, Фатти уже ушел, – крикнула Бетси, – он только что пошел домой.

Мама удивилась:

– Но ведь я только что слышала его голос. Он уже ушел? Так внезапно?

– Ушел, ушел, – подтвердила Бетси, усмехнувшись, и вернулась в детскую, чтобы больше не возникало никаких вопросов. Там она бросилась к окну и увидела, как Фатти убегал через калитку.

– Бедняга Фатти, – сказала Бетси, глядя ему вслед, – впервые кто-то одержал верх над ним. Думаю, рано или поздно, но дойдет до открытой схватки.

Фатти бежал трусцой по поселку, раздумывая над тем, что у него не хватило духу удержаться и он налопался этого злополучного печенья и пирожных. А чего ему вообще домой торопиться? И как в дом проникнуть – может быть, юркнуть через кухонную дверь? Юнис наверняка караулит у двери, ведущей в сад. Он обогнул дом и прошел через калитку в конце сада. Узкая тропинка вела к сараю. Надо проверить, хорошо ли заперта дверь. Пусть Юнис не сует свой нос в его секреты! Потом можно проскользнуть в сад через кухонную дверь – в дом.

Проходя мимо сарая, Фатти подергал ручку двери. Заперта. И никто не знает, где он спрятал ключ. Отлично. Интересно, ее опасно ли идти в дом?

Он подкрался по тропинке к кухонной двери и прислушался. Из кухни доносились звуки радио. Чудесно! Джейн и кухарка там, но он легко может проскочить мимо наверх, они никогда не обращают на это внимания.

Фатти тихонько приоткрыл дверь и прошмыгнул мимо комнаты, где мыли посуду, в просторную кухню. О ужас! Юнис была там! Она что-то гладила и болтала с прислугой. Когда он на цыпочках вошел, она подняла голову и с удивлением посмотрела на него.

– А, это ты! Почему ты убежал, не сказав мне ни слова? Я бы пошла с тобой – я ведь хорошо бегаю: в следующий раз не уходи без меня. И пожалуйста, Фредерик, можешь просить меня о чем угодно, для тебя я на все готова – ведь твоя мама так любезно приютила нас!

– Я… я пойду переоденусь, – пробормотал бедный Фатти, не помня себя от ужаса, и, прежде чем Юнис успела что-либо добавить, исчез. Брать ее с собой бегать! Боже, придет же в голову такая жуткая мысль!

ГРЯЗНЫЙ СТАРИК БРОДЯЖКА

День в Светлое пасхальное Воскресенье выдался чудесный. Семейства Троттевиллов и Толлингов в полном составе отправились в церковь. Фатти подумал про себя: может быть, хоть в церкви Юнис не будет болтать. Но, к несчастью, она умела петь, и пела так громко, что Фатти, сидевший с ней рядом, чуть не оглох.

Его также смутили взгляды других прихожан, которых весьма удивило такое мощное пополнение их хора. Что за манеры, мрачно думал он. Но Юнис нравилось петь – она заливалась громко, безмятежно, под одобрительные взгляды окружающих.

Фатти все прикидывал, как бы ему избавиться от Юнис после службы в церкви. Он знал, что родители, а может быть, и мистер Толлинг тоже, пойдут вздремнуть. Может, сказать, что ему нужно поработать? Нет, отец, конечно же, не поверит. Может быть, сказать, что он устал, и хочет пойти домой отдохнуть? Нет, не стоит. Мама пощупает лоб: нет ли у него жара – и подумает, что он заболел, простонал Фатти. «Лучше пойду к себе в сарай, а Юнис ничего не скажу. Ускользну туда незаметно. Возьму с собой книгу или поупражняюсь в переодевании. Я уже сто лет этим не занимался – последний раз во время прошлых каникул».

Фатти подождал, пока взрослые отправились подремать. Юнис была занята – она писала письмо. Фатти тихо, как мышка, затаился в углу. Он надеялся, что Юнис не заметит его бегства. Но как только он встал, она подняла голову, а ее длинные косички зашевелились.

– Ты куда, Фредерик? – поинтересовалась она. – Подожди, я сейчас допишу письмо, и мы вместе погуляем, поиграем или еще что-нибудь придумаем. В ее словах для Фатти блеснул луч надежды.

– Я отнесу твое письмо на почту, – предложил он. Тут еще два маминых, и я твое возьму, когда закончишь его.

– Да? Спасибо за хлопоты, – вежливо поблагодарила Юнис и снова принялась за свое письмо.