Пять лимонов на мороженое

Учредители в рабочей комнате как-то странно смотрели на Саляма:

– А почему он только вчера скупать начал? Раньше не мог? – явно не собираясь аплодировать, протянула Анна Викторовна.

Петр Маркелович высокомерно усмехнулся:

– Вы тут, конечно, интересную схему обрисовали, молодой человек… Только вы немножко не в курсе – в свободной биржевой продаже наших акций не так уж много, владельцем банка на них не станешь. Основные акции у нас с Анной, да вот еще Косте мы часть передали – такие менеджеры всегда в цене, думаем его соучредителем сделать… – Петр Маркелович говорил все медленнее и медленнее – казалось, какая-то мысль пришла ему в голову. Он пристально уставился на председателя правления – под его взглядом тот нервно заерзал, задергался и… отвернулся! – Ты! – выдохнул первый учредитель. – Ты что, Костя! Ты выкинул свои акции на продажу?

– У меня жена! Ребенок! – чуть не плача, прокричал Константин Николаевич. – А вы с Анной как с ума сошли! Вот я и подстраховался! Думал, уцелеет банк – обратно откуплю…

И тут Алексей захохотал. Он хохотал, и хохотал, и хохотал, складываясь пополам и вытирая слезы со щек. Икая и всхлипывая от смеха, выдавил:

– А ты, мама, спрашивала, почему только вчера покупать начал! Дядя Костя и так два месяца держался – пока вы с папой по всему банку друг с другом воевали. А уж когда ты со шваброй выступила – ну не выдержал человек! – Смех вдруг прекратился, будто отрезали. Он внимательно поглядел на Саляма и очень серьезно сказал: – Вы очень умный человек! Я даже не ожидал, что кто-то может быть таким умным!

Сева в рабочей комнате почувствовал, как его тихо раздувает от похвалы.

– Я и агента вашего вроде на рыжую дурочку подменил…

Сева в рабочей комнате покосился на Кисоньку. Девчонка не дрогнула – только тряхнула локонами и гордо задрала нос.

– Так вы его в уборщики пропихнули! А по уборщику я подстраховаться не догадался. – Алексей досадливо дернул уголком рта. – Правда, мне от вашего мальчишки пользы было не меньше, чем вам – как бы я без него в папку «папино» письмо подсунул, после которого мама с катушек слетела, а дядя Костя решил, что банку уже никакой сыщик не поможет?

– В лифте! – ахнул Сева, вспомнив прыгающего на одной ножке Юру и Алексея, сгибающегося от хохота как раз над каталкой со спрятанной папкой.

– И еще в одном вы ошиблись! – улыбнулся Алексей. – Насчет того, что банк останется родителям. Я никогда не откладываю назавтра то, что можно купить сегодня! Поэтому прежде чем отправиться в компрессорную, я просто перекинул деньги с тайного счета на обыкновенный, открытый – и дал поручение своему брокеру купить недостающие акции. Так что теперь я – третий совладелец! С дяди Костиными акций у меня не меньше, чем у каждого из вас! – И Алексей насмешливо уставился на родителей.

– Акции у него! Ты сперва научись просто клиентов привлекать! – возмутился его отец, кажется, не очень понимая, что именно ему сказал сын. – Начни с малого, а уж потом…

– Так я и начал с малого – банк-то у нас небольшой, – небрежно ответил сын. – А потом – посмотрим… Впрочем, если ты, папа, сомневаешься, так я на завтра назначаю встречу учредителей. Надо кое-что обсудить – мне, например, совершенно не нравится, что мой банк парализован, и мы терпим убытки…

– Ты несовершеннолетний! – выкрикнул Петр Маркелович. – Ты не можешь войти в правление!

Сын торжествующе засмеялся:

– Я несовершеннолетний, но не дурак. Хоть ты и говоришь, что у меня в жизни нет цели и тебе за меня стыдно! – Он сверкнул глазами на отца. – Я акции не на себя записал, а на благотворительный фонд «Дети – детям». У благотворительности вы их даже по суду не выдерете!

– Надул меня… Надул мать… Надул компьютерную систему… Влез в правление банка… И еще похитил человека… – будто в прострации повторил отец.

– Наш сын… – также отрешенно добавила мать. И залилась слезами. – Наш мальчик! Всего четырнадцать лет… А уже совладелец банка! Умница какой! – И гордо улыбаясь, она потянулась погладить сына по голове.

– Чего? – С лица Алексея сползло выражение торжествующего превосходства, рот глупо приоткрылся…

Но с другой стороны на него уже налетел отец:

– Да такого даже я! Даже в девяностые годы! И то не мог! Лешка! – Обхватив сына за плечи, он принялся раскачиваться, как довольный медведь, ворча: – Растет сын! Наследник! Весь в папу! Даже лучше папы!

– Потому что в маму!

– Родители, вы что? Не поняли? – выдираясь из сдвоенных объятий, отчаянно завопил Алексей. – Я вас кинул! Я у вас треть банка отнял!

– Ну и фиг с ним – не жалко! – дружно сказали папа с мамой. – В конце концов, все равно б тебе достался!

– Только мы думали, ты у нас глупый совсем – не справишься, – добавила Анна Викторовна. – А ты – вот какой!

– Если ты с нами такое сотворил – что ж ты с конкурентами сделаешь? – восторженно затрубил Петр Маркелович. – Нет, сын, вот теперь я спокоен! И за тебя, и за банк… Только ты не думай, что родителей можно так просто списать со счетов, – ехидно предупредил сына Петр Маркелович. – У кого больше акций – тот и главнее, а у нас матерью на двоих все равно акций больше, чем у тебя! На заседании мы тебя сделаем!

– Если между собой договоритесь, – не менее ехидно заметил достойный сын своих родителей.

– А чего бы нам не договориться? – загремел Петр Маркелович.

– Вот именно! – подхватила Анна Викторовна. – Хватит тебе болтаться по всяким отдельным квартирам, Петя! Едем домой! Надо обсудить, что нам делать с этим молодым да ранним! – Дружно снявшись с места и не обращая на остающихся ни малейшего внимания, чета учредителей покинула офис «Белого гуся».

– А вроде разводиться собрались… – еще ехиднее пробормотал им вслед Алексей и на губах у него появилась хитрая-прехитрая усмешечка. – Эй, компаньоны! Раз вы оба домой – может, и меня прихватите? – крикнул он и выскочил вслед за родителями.

Некоторое время за порогом еще слышны были выкрики: «Пролонгирование процентов… контрольный пакет…», потом все стихло.

В офисе председатель правления поднялся с места.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказал он. – Неизвестно еще, как у меня сложатся отношения с новым соучредителем, – он вдруг суетливо порылся в карманах – и вытащил пластиковую кредитку. – У наших банковских девиц новая мода появилась – по карточке гадать. Вроде бы нужно определить, какая цифра на какую скандинавскую руну или китайский иероглиф похожа…

Кисонька в рабочей комнате тихо захихикала.

– Может, и мне попробовать? – Председатель смущенно передернул плечами и направился к дверям. Обернулся. – Вы свое дело сделали. Теперь, думаю, работа банка наладится, и аренду вашу выплатят. А счет за работу пришлите мне.

– Думаю, нас… меня… вполне устроит услуга, – медленно сказал Сева. – У вас ведь не только скутеры – у вас банк и машинами конфискованными торгует? Нас интересует модель представительского класса, прошлого года выпуска!

– Посмотрю, что можно сделать, – с некоторым сомнением сказал председатель и вышел.

– Ну вот… – стараясь не глядеть на остальных сыщиков, сказал Сева. – Будет вам машина…

– А с этим что делать? – перебила его Катька, тыча пальцем в стекло между рабочей комнатой и офисом. Там, в кресле у трубы, по-прежнему сидел гопник.

– А я откуда знаю? – растерялся Сева.

Дверь офиса снова распахнулась – и внутрь, словно вброшенный сильным пинком под зад, влетел и растянулся на полу знакомый человечек. Арендобратель, племянник балийской тети…

– Салям, а ну-ка быстро сунь руку в стол! – скомандовал Сева. – А теперь скажи, что неделя еще не прошла! Мы с ним на неделю договаривались! В любом случае, банк аренду заплатит!

– Меня не волнует аренда, молодой человек… – в распахнутой двери, словно ходячий памятник, воздвиглась дама монументального телосложения. Под распахнутым пальто на ней было что-то вроде полупрозрачного пляжного одеяния. – Не платите – ну и не платите! Только найдите моего мальчика!